УДК 575.174+902/904

Ямная археологическая культура Южного Урала и Волго-Уральского региона (вторая четверть XVII – XVIII вв. н. э.) создана башкирами-бурзянами

А.М. Тюрин

Ключевые слова: археология, ямная культура, датирование, популяционная генетика, антропология, история, этнография, лингвистика, башкиры, бурзяне, ногаи, калмыки, казахи.

1. Постановка задачи

«Более точное генотипирование показало принадлежность носителей ямной культуры к ветви R1b-Z2106. У образцов из могильников Култук, Екатериновка, Лопатино I (Среднее Поволжье) были выявлены специфические SNP-мутации уровня KMS67 и RMS75. Именно эти мутации характерны для современных башкир из рода Бурзян и некоторых представителей народов Дагестана, крымских татар и не встречаются у других народов и этнических групп. […] Нет сомнения, что носители ямной и полтавкинской культур являются прямыми предками бурзянцев» [Хамидуллин и др., 2018, с. 358]. А мы в этом сомневаемся.

На Каргалинском месторождении добыча медной руды велась с середины XVIII в. до 1913 г. Имеется и гипотеза о существовании здесь в бронзовом веке Каргалинского горно-металлургического центра. При ее обосновании археологи создали иллюзию научного факта: вся рафинированная и черновая медь бронзового века Приуралья выплавлена из руды Каргалов. Иллюзия имеет в российской археологии статус «договорной истины» и базируется на элементах явной научной недобросовестности при выполнении исследований: не принято во внимание содержание цинка в древнем металле; не выполнено прямое сопоставление химического состава металла изделий, найденных при раскопках на Каргалах и подкурганных погребений культур бронзового века; не реконструированы примитивные технологии выплавки меди из руды и ее рафинирования [Тюрин, 2020, Каргалы, металлургия]. Имеются и другие особенности гипотезы археологов.

В статье [Федорова-Давыдова, 1962] приведены результаты раскопок Увакского курганного могильника. В погребении 4 кургана 12 найдены нож и двуобушковый молоток. Сегодня это погребение считается классическим ямным. В примечании к тексту написано следующее. «Анализ произведен сотрудником ИА АН СССР Е.Н. Черных. Состав металла ножа: Сu – 99,71 %; Р – 0,2 %; Ag – 0,09 %; Fe – следы (с. 17). В монографии Е.Н. Черныха тоже приведены результаты анализа химического состав металла ножа [1966, с. 127, № 459]. Но в графе «Р» стоит прочерк. В монографии [Дегтярева, 2010] нож показан на рисунках, но состав металла не приведен. Наличие в меди примеси фосфора мгновенно указывает на ее происхождение – месторождения в районе Екатеринбурга. «Анализ медных изделий местного происхождения показывает, что в них имеются примеси металлов, сопутствующий меди в природном состоянии, – алюминия, висмута, сурьмы, железа, фосфора» [Берс, 1954]. Нож изготовлен из рафинированной меди (без учета примеси фосфора) уральских заводов. Здесь есть и более важный аспект. Археологи исключили фосфор и серу из диагностируемых примесей к меди, из которой изготовлены древние артефакты. По нашему мнению, сделано это целенаправленно. Фосфор указывает на конкретные месторождения Урала, а сера – на то, что рафинированная медь получена на уральских заводах через медный штейн. Ранее археологи указывали содержание в металле меди. Но исключив из диагностируемых примесей фосфор и серу, делать это перестали. Просто пишут Cu – «основн.» Это однозначно указывает на то, что они осознанно «маскируют» некоторые аспекты химического состава древнего металла. 

Наши выводы однозначные [Тюрин, 2020, Каргалы, металлургия]. Медь, большинства изделий, относимых к ямной культуре Южного Приуралья, имеет яркий отличительный признак – в ней содержится цинк (сотые доли процента).  Рафинированная медь с примесью цинка получена на уральских заводах из руды медноколчеданных и медно-цинковых колчеданных месторождений востока Урала. Рафинированная медь без примеси цинка тоже получена на уральских заводах, но из руды Каргалов или других месторождений медистых песчаников. Из этой меди (рафинированной и в составе различных бронз) изготовлены изделия, отнесенные археологами к культурам бронзового века.

Исходя из вышесказанного, курганные погребения ямной культуры с изделиями из рафинированной меди следует датировать второй четвертью XVIII – XIX вв. н. э. Ранний хронологический рубеж ямной культуры обоснован ниже – вторая четверть XVII в. То есть, в подкурганных погребениях останки не предков бурзян из глубокой древности, а самих бурзян XVII-XVIII вв. н. э. Можно ли это обосновать по археологическим данным и историческим свидетельствам?

2. Методические основы решения поставленной задачи

2.1. Новая хронология А.Т. Фоменко и Г.В. Носовского

Одной из главных составляющих Новой хронологии А.Т. Фоменко и Г.В. Носовского является Глобальная хронологическая карта [Фоменко, 2005-а]. Она построена по результатам анализа математико-статистическими методами [Фоменко, 2005-б] информации, приведенной в исторических хрониках. В соответствии с картой Традиционная история получена «склейкой» четырех практически однотипных хроник. Одна из них соответствует реалиям второго тысячелетия н. э. (примерно до XVII в.). Она же является матрицей для формирования трех других хроник, которые сдвинуты относительно своего прототипа приблизительно на 333, 1053 и 1778 лет. Это глобальные хронологические сдвиги. В истории отдельных государств и регионов имеются и другие хронологические сдвиги. Такая структура Традиционной истории сформировалась в позднем Средневековье. Такой она остается и в начале XXI в. На ее хронологию настроены археологические методы датирования. На нее настроена практика применения радиоуглеродного и дендрохронологического датирования. К искусственно сконструированной Традиционной истории привязана хронология археологических культур. Но часть из них «задвинута» в глубокое прошлое.

Второе открытие авторов Новой Хронологии – это существование в XIV-XVI вв., Империи, созданной предками русских и других сообществ Восточной Европы [Носовский, Фоменко, 2012-а].   

2.2. «Ущербные» дубликаты археологических культур

Известный археолог, доктор исторических наук, профессор А.О. Добролюбский «выдал» главную тайну археологии: принцип формирования дубликатных археологических культур путем «расщепления» реальной археологической культуры на части и передатировки одной из них [2000]. Таким образом создаются «ущербные» дубликаты. По результатам профессионально выполненного анализа показано, что, сармато-аланская археологическая культура (I в. до н. э. – IV в. н.э.) северо-западного Причерноморья является сдвинутым в прошлое на 854 года «ущербным» дубликатом печенежско-половецкой культуры (X-XIII вв.).

2.3 Радиоуглеродное датирование

Авторы публикации [Laj et al., 2002] пересчитали динамику изменения дипольного момента магнитного поля Земли в объем продуцирования в атмосфере изотопа углерода  14С. Напряжённость магнитного поля в исходной модели снижается c 805 г. н. э. Это приводит к возрастанию объема продуцирования 14С. Авторы публикации [Hughen et al., 2004] привели кривую продуцируемого объема изотопов 14С в читаемом масштабе. По ней они верифицировали свою независимую калибровочную кривую радиоуглеродного датирования, построенную по результатам изучения разреза донных отложений бассейна Кариако (акватория Карибского моря около побережья Венесуэлы). Кривую продуцируемого объема изотопа 14С мы пересчитали в независимую калибровочную кривую радиоуглеродного датирования. Обозначили ее индексом KK(mag/13,56) [Тюрин, 2005, Радиоуглерод, калибровка]. Главный наш вывод: калибровочная кривая радиоуглеродного датирования (та, которой пользуется радиоуглеродные лаборатории) сфальсифицирована. Для последних 1000 лет она увеличивает календарный возраст датируемых образцов на первые сотни лет. Увеличивает и хронологический интервал между ними. Один из трех массивов радиоуглеродных дат по Каргалам [Гёрсдорф, 2004] блестяще подтверждает эти две особенности калибровочной кривой. Радиоуглеродные даты, полученные по древесине буровых штанг, попали в Средневековье, что кардинально не соответствует гипотезе археологов, в соответствии с которой добычи руды на Каргалах возобновилась только в середине XVIII в. Причем, между двумя датами большой хронологический интервал [Тюрин, 2020, Каргалы, хронология].

Реальный эталон радиоуглеродного датирования 13,56 dpm/g. Это активность древесины 1950 г. Применяется и эталон 15,3 dpm/g. Он увеличивает радиоуглеродные годы образцов (относительно реальных) на 998 лет [Тюрин, 2005, Радиоуглерод, эталоны]. Для того, чтобы для артефактов, характеризующих объекты второй половины XIX в., получить радиоуглеродные даты, попадающие в первую половину 2 тысячелетия до н. э., при датировании нужно применить эталон 20-21 dpm/g. Синташта, по мнению археологов, является протогородом синташтинской археологической культуры Южного Зауралья. По нашей реконструкции [Тюрин, 2017, Аркаим, скотные дворы] археологи раскопали остатки скотного двора казаков поселка Рымникский. Годы его функционирования: 40-е XIX в. – 1921 г. По активности древесины в 1855 и 1905 гг. вычислен эталон, который дает радиоуглеродный возраст остатков скотного двора, соответствующий «протогороду», – 3160-3280 BP. Он равен 20 dpm/g [Тюрин, 2017, Аркаим, реконструкция]. Радиоуглеродные даты по «селищу» Горное, попавшие в бронзовый век, тоже могли быть получены на основе применения нереального эталона радиоуглеродного датирования (20 dpm/g) [Тюрин, 2020, Каргалы, хронология]. То есть, для того, чтобы отправить курганные погребения XVII-XIX вв. в ранний бронзовый век нужно применить эталон 20-22 dpm/g. Только и всего. Принципиальный момент здесь следующий. Радиоуглеродные лаборатории не выдают археологам значение активности (по изотопу 14С) датируемого образца. Этот параметр засекречен. Выдают радиоуглеродную дату, полученую путем простейшего пересчета его значения на основе эталона, про который археологи ничего не знают.  

Отметим еще три важных момента практики радиоуглеродного датирования.

1. В радиоуглеродном датировании «карьера» на Каргалах имеются признаки научной недобросовестности (датировался гумус, в основном, из нор сурков) [Тюрин, 2020, Каргалы, хронология].

2. В последние два десятилетия радиоуглеродное датирование археологических объектов на территории России археологи выполняют, в основном, в зарубежных лабораториях. Мы обращаем внимание на то, что это является угрозой нашей национальной безопасности.

3. Археологи «заказывают» радиоуглеродным лабораториям нужные им результаты датирования – сообщают даты образцов, полученные археологическими методами. 

Тем не менее, в ряде случаев можно работать и с системно сфальсифицированными радиоуглеродными датами, например, определять по ним хронологическую последовательность погребений.

2.4. Лакуна среднего бронзового века

В начале ХХ в. В.А. Городцов установил на юге России известную триаду бронзового века: ямная, катакомбная и срубная археологические культуры, соответственно ранний, средний и поздний бронзовый век. К началу 60-х годов хронологические рубежи этих культур канонизированы. Позднее завершилось становление радиоуглеродного датирования. Хронологические рубежи культур уточнены. Выделены их региональные варианты.

Археологи не выявили в степном Приуралье погребения и селища, относящиеся к среднему бронзовому веку (катакомбная культура). У них нет и отнесенного к нему металла и, соответственно, результатов анализа его химического состава. Нет и радиоуглеродных дат. Хронологические рубежи лакуны четко определены – от верхней границы ямной культуры до нижней границы срубной, интервал 2450-1880 гг. до н. э., длительность 570 лет. То есть, примерно шесть веков степи Приуралья были практические необитаемыми. Только в период, непосредственно предшествующий началу формирования срубной культуры, отмечены отдельные погребения. Каргалинский горно-металлургический центр не функционировал в постямное время 750 лет. Лакуне предшествовала высокая активность людей в степном Приуралье в ямное время. Ямная культура резко пресеклась. Лакуна проявилась в северо-восточном Прикаспии, на Южном Урале, в Зауралье и Южной Сибири. Западная граница лакуны проходит примерно по Волге. Западнее реки ей соответствует восточноманычская катакомбная культура (2500-2000 гг. до н. э.). Подробно этот вопрос рассмотрен в публикации [Тюрин, 2020, Лакуна].

2.5. Датирование по монгологидности

По результатам авторской интерпретации данных популяционной генетики [Тюрин, 2010, Монголы; 2017, Литовские татары; 2017, Казахские торе; 2017, Ногаи, генетика] и антропологии [Тюрин, 2018, Ногаи, антропология] при учете достоверных археологических фактов [Матюшко, 2011] и исторических свидетельств [Трепавлов, 2016] сделан категорический вывод: калмыки были первой популяцией, которая принесла в Восточную Европу и сопредельные районы Азии центрально-азиатскую монголоидность и ее индикаторы – гаплогруппы Y-хромосомы (передаются по мужской линии) C, O и D. Этим самым сформирован новый естественнонаучный метод изучения популяций – датирование по монголоидности. Краниологические серии с признаками монголоидности принадлежат ногаям, метисированным при контактах с калмыками. Их и могильники, по которым они сформированы, в регионах к востоку от Волги следует датировать периодом не ранее второй четверти XVII в., а западнее – не ранее середины XVII в. (время прихода калмыков в обозначенные регионы). По могильникам датируются археологические культуры. Датирование по монголоидности является составной частью новой дисциплины «Геноэтномика», в рамках которой реализуется мультидисциплинарный подход к изучению прошлого Человечества.

Датированием по монголоидности получены следующие результаты.

1. Верхний хронологический рубеж популяций и могильники, относимых к бронзовому веку, в Среднем Заволжье – середина XVIII в. н. э., популяции на территории Казахстана – начало XVII в. н. э., синташтинской культуры – начало XVII – середина XIX вв. н. э. [Тюрин, 2018, Монголоидность, бронзовый].

2. Верхний хронологический рубеж сарматской культуры – XVIII в. н. э. Относимые к ней курганные погребения принадлежат ногаям, а в Южном Зауралье, возможно, казахам. Серии, относимые к позднесарматскому этапу Волго-Уральского региона с признаками монголоидности принадлежат джембуйлукам и джетисанцам Большой ногайской орды [Тюрин, 2018, Монголоидность, сарматы].

3. Хазары-монголоиды однозначно датируются периодом не ранее середины XVII в. Идентифицируются они тоже однозначно – это калмыки и ногаи, в предках которых были калмыки [Тюрин, 2017, Монголоидность, хазары].

2.6. Великое переселение калмыков и ногаев

Исход калмыков из Западной Монголии в 00-х годах XVII в. положил начало грандиозному переселению народов, охватившем регион от Южной Сибири до Северо-Западного Причерноморья. Частично события этого феномена рассмотрены в наших публикациях [Тюрин, 2017, Ногаи, генетика; 2018, Ногаи, антропология]. В переселение были вовлечены (кроме калмыков), главным образом, ногаи Большой ногайской орды. Для некоторых ногаев процесс перманентного переселения закончился во второй половине XIX в. в Турции.

2.7. Датирование по этнополитической ситуации

Выше обозначена технология формирования «ущербных» дубликатов археологических культур. Но А.О. Добролюбский прошел только половину пути. Мы выполнили сопоставление географии курганных погребений золотоордынского периода (археологи их датируют XIII-XIV вв.) и этнополитической ситуации середины XVII – первых трех четвертей XVIII вв., реконструированной при опоре на письменные свидетельства [Тюрин, 2017, Датирование, Золотая орда]. Получилось, что курганные погребения принадлежат джетисанцам и джембуйлукам Большой ногайской орды. Ареал их распространения от Зауралья до Северного Причерноморья. Нижний хронологический рубеж погребений кочевников «золотоордынского» периода – вторая четверть XVII в., верхний – начало XIX в. Но это в целом. В отдельных регионах хронологические рубежи могут смещаться. Например, в Южное Зауралье в 30-х годах XVIII в. пришли казахи. Ногаи были или интегрированы в их родовые объединения, или «выдавлены» на территорию Башкортостана. В любом случае, произошла смена погребального обряда. Здесь верхний рубеж рассматриваемых погребений – 30-е годы XVIII в.

2.8. Гипотеза о функциональном назначении погребальных курганов

Археологи считают, что традиция курганных погребений возникли в глубокой древности. Возможно, это так. Но по нашей гипотезе большинство курганов над погребениями, относимых к археологическим культурам Великой степи и прилегающих областей, сооружено при переселении кочевых сообществ в новые регионы. Курган – это родовой знак на владение определенной территорией – «Здесь похоронены наши отцы и деды».  Главная ее ценность – поймы рек. Поэтому большинство курганов сооружено на их первых надпойменных террасах.  У нашей гипотезы имеется два важных исключения.

1. По справке П.С. Палласа (по результатам его наблюдений в 70-х гг. XVIII в.) калмыки Северного Прикаспия сжигали тела умерших сородичей, бросали их в степи, в лесу, опускали в воду, просто зарывали в землю или закрывали камнями [Харузин, 1890, с. 3]. То есть, в регионах проживания в XVII-XIX вв. собственно калмыков курганных погребений быть не должно, а если они имеются, то принадлежат, скорее всего, ногайским родам, включенным в калмыцкие улусы. У ногаев этих родов есть важный идентификационный признак. Они метисированы при контактах с калмыками. Монголоидные компоненты у них выявляются стандартными методами популяционной генетики (по наличию у популяций гаплогрупп Y-хромосому С, О и D) и краниологии. Эти вопросы рассмотрены в публикациях [Тюрин, 2017, Ногаи, генетика; 2018, Ногаи, антропология].

2. Сообщества, пришедшие в XVII-XIX вв. на территории башкир, не могли там сооружать похоронные курганы. Территория уже была разделена на вотчины. Пришельцы не могли метить отдельные их участки, как свои. Кроме того, башкиры к этому времени перешли на ренне-мусульманский и мусульманский обряды погребений. А вот сообщества, мигрировавшие с территории башкир, в соответствии с нашей гипотезой, должны были «метить» новые территории, сооружая на них курганы. Но это только в том случае, если новые территории они не считали своими старыми владениями или не имели соответствующих владетельных документов.  

У разных родов ногаев были грунтовые погребения различной конструкции. Отличались и похоронные традиции. После попадания ногайских родов в новые регионы, к этим традициям добавилось сооружение курганов определенного дизайна. Вряд ли ногаи XVII и их потомки XVIII-XIX вв. были серьезно вовлечены в исламские традиции похоронного обряда. Соответствующую справку привел И.А. Кастанье. «Случалось, даже, что с покойником хоронили его лучшую лошадь. Этот обычай был очень распространен еще в конце XVIII века и в начале XIX по ту сторону Урала» [Кастанье, 1911, с. 79]. «По ту сторону Урала» – это Южное Зауралье. Справка относится к казахам. Но для нас важны два момента: в этом регионе проживали и башкиры; ногаи – прямые предки казахов.

Таким образом, нижний хронологический рубеж курганных погребений ногаев, вовлеченные калмыками в процесс переселения, на Юном Урале и в Волго-уральском регионе – вторая четверть XVII в. (время прихода в регион калмыков).

2.9. Погребальные сооружения казахов

На современных казахских надмогильных сооружениях в информации о погребенном указывается его род (ру, руы, руэ), иногда и родовое подразделение (тайпа). Это дает возможность по кладбищам изучать родовой состав казахов, проживающих в близлежащих поселках. Нами осмотрены десятки казахских кладбищ (действующих и прекративших функционирование) в Оренбургском, Соль-Илецком, Акбулакском и Новоорском районах Оренбургской области. Доклад по трем родовым кладбищам бассейна Бердянки (левый приток Урала) представлен на VIII Международном форуме «Степи Северной Евразии». Его тезисы опубликованы [Тюрин, 2018, Казахские кладбища]. На казахских кладбищах Приуралья и Зауралья имеются все типы погребальных сооружений, характерные для золотоордынского периода XIII-XIV вв. (типы погребальных сооружений этого периода приведены в монографии [Матюшко, 2015]). Это земляные курганы с плоской или куполообразной верхней частью, Курганы с ровиком. Каменные набросы или выкладки. Каменные оградки. На части погребальных сооружений имеются западины. Они принадлежат казахам и датируются периодом не ранее 30-х годов XVIII в. (время их прихода в регион) Верхний хронологический рубеж сооружений – вторая половина XX в. Эти выводы сделаны с учетом данных Ю.С. Макурова [2016] и И.А. Кастанье [1911].

2.10. Понятие «фронтир»

Основатели журнала «Фронтирных исследований» и авторы опубликованных в нем статей формируют новое гуманитарное понятие «фронтир». Это ограниченная относительно узкая область контакта двух разных культур, часто оформленная юридически. В ней складывается особый хозяйственный уклад и протекают специфические социальные и этнические процессы. Это новое понятие, имеющее самое широкое смысловое наполнение, отличается от «узкой» трактовки термина «фронтир». Последняя отражена в публикации [Голунов, 2005]. Ее автор считает, что укрепленные линии Российской империи на Южном Урале в XVIII-XIX вв. выполняли не только военную функцию. Они «разделяли казахов и башкир, в зоне соприкосновения между которыми происходили периодические столкновения» (стр. 70). Это не совсем так. Этногенез башкир и казахов начался в XVI в. и продолжался в XVII-XIX вв. И его на Южном Урале определяли, в том числе и укрепленные линии. Они являлись фронтиром этнических процессов. По одну их сторону сформировался этнос башкиры, по другую – казахи. Но и сами лини являлись фронтиром в понимании астраханских ученых. Это не просто линии, а территории с особыми формами их заселения (военные поселенцы, казаки, крестьяне с разных регионов Российской империи – великороссы, малороссы, татары, чуваши, мордва, калмыки, ногаи) и специфическими экономическими и социальными условиями. Понятие «фронтир» – это одна из конкретных форм мультидисциплинарного подхода к изучению процессов, которые протекали в прошлом. При этом не отменяется рассмотрение конкретных частных феноменов фронтира.

3. Ногаи, калмыки, казахи и башкиры

В русских свидетельствах самые ранние упоминания ногаев и Ногайской орды относятся к 1479, 1481 и 1486 гг. В начале XVII в. мурзы орды кочевали со своими улусами в районе рек Урал (его среднее и нижнее течение), Эмба, Орь, Иргиз, Самара, Большого и Малого Узеней. Заходили и на правый берег Волги. Самоназвание кочевников – мангыт, степного объединения – Мангытский юрт [Трепавлов, 2016]. Третий этноним, которым назывались сообщества Ногайской орды, – кипчаки. В первой половине XVII в. Большая Ногайская орда была разгромлена калмыками. Они заняли всю ее территорию. Часть ногайских родов вошла в калмыцкие улусы [Тюрин, 2017, Ногаи, генетика].

На территории Южного Урала находилось наместничество Большой ногайской орды. Его граница с Казанским анством была по реке Ик (левый приток Камы) [Хамидуллин и др., 2018, с. 40]. Но по этому вопросу имеются и другие данные. По реке Ик проходила граница кочевий башкир и ногаев [Азнабаев, 2013, с. 49]. После взятия Казани войсками Ивана Грозного в 1552 г. башкирские рода начали входить в подданство Московского царства. Каждый из них оформлял его сепаратно. Но реально башкиры северо-восточной части Башкирии вышли из подчинения Ногайской орде только после основания крепости Уфа (1574 г.) и размещения в ней гарнизона [Трепавлов, 1997]. В 1631-1635 гг. на Южном Урале была осуществлена податная реформа. Ее главный элемент – выделение дорог, как ясачных округов [Азнабаев, 2013]. Выделены Казанская, Осинская, Сибирская и Ногайская дороги. При этом, «дорога» в этих словосочетаниях – это именно русское слово. Основой ясачных округов явились соответствующие дороги из Уфы. «Что касается Южной Башкирии, то она вплоть до начала XVII в. продолжала входить в состав Ногайской орды и платить ясак» [Хамидуллин и др., 2018, с. 51]. О дате вхождения башкирских родов этого региона в подданство Московского царства у историков не имеется единого мнения. «Разброс» от 1555-1557 до 1649 гг.

Самые ранние контакты калмыков и башкир произошли в первой четверти XVII в. Калмыцкий тайша Уруслан, закрепившись на Тоболе, претендовал на сбор ясака с башкир Катайской волости Сибирской дороги [Трепавлов, 1997]. До прихода в регион калмыков, Южный Урал (включая Мугоджары) до Эмбы принадлежал башкирам. В 1630 г. «уфимский воевода И.Г. Желябужский еще раз напомнил калмыкам, что в башкирских вотчинах по Ембе и по Яицким вершинам им кочевать запрещено, а также чтобы «по Яику бы вниз и по Ембе и по Тоболу не кочевали»» [Маннапов, 2008, с. 156]. Но по факту башкиры потеряли свои летние пастбища по Эмбе и Тоболу, сохранив в своем владении верхнее течение Урала. Об этих потерях хорошо помнили и в 1734 г. Калмыки «кои по Эмбе и Яику рекам кочуют […] и немало башкирской земли захватили» (Проект. Изъяснение о киргис-кайсакской и каракалпакской ордах) [Гумеров, 1999, с. 97]. Этнические взаимоотношения башкир и калмыков рассмотрены в публикации [Тюрин, 2018, Башкиры, монголоидность].

В период 1655-1664 гг. Московское правительство заключило с калмыками ряд соглашений. Калмыки вошли в российское подданство и периодически давали шерт (брали на себя определенные обязательства). Им были определены степные угодья. По левому берегу Волги от Каспия (за исключением района, отведенного юртовским татарам) до Самары, по правому – до Царицына. На западе – до Дона. Сохранили они и свои кочевья в междуречье Волги и Урала, а также на Эмбе.

С 1723 г. в казахские степи начали внедряться джунгары. По результатам двух битв в 1728 и 1730 гг. казахи остановили их экспансию. Но ситуация в степи изменилась. Рода Младшего жуза вынуждены были кочевать вблизи башкирских владений [Пилипчук, 2015]. В 1731 г. его хан Абулхаир принял российское подданство. Но реально, 1731 г. – это только начало вхождения Младшего жуза в состав России.

Похоронный обряд калмыков и погребальные сооружения казахов приведены выше. Похоронные традиции предков башкир отражены в публикациях башкортостанского археолога Г.Н. Гарустовича. В регионе с конца IX (или с самого начала X в.) и до начала XV вв. существовала чияликская археологическая культура. На раннем ее этапе погребения были курганными и грунтовыми. Курганы земляные, преобладающие размеры 5-8 м. Могильные ямы простые, неглубокие. Костяки на спине с вытянутыми руками и ногами. Преобладающая ориентировка головы западная и юго-западная. Примерно в половине погребений имеются кости лошадей. Инвентарь – бытовые вещи, оружие, конское снаряжение, украшения и керамические сосуды [Гарустович, 2015]. Со временем традиция сооружения над погребениями курганов отмирает. Другая тенденция – постепенное исчезновение из погребений конского снаряжения и оружия. Поздний этап культуры (XIII-XIV вв.) соответствует золотоордынскому периоду. «Что было позже – мы весьма слабо представляем, поскольку памятники XV-XVI-XVII вв. очень плохо изучены. Кладбища этого времени характеризуются наличием выдержанной исламской похоронной обрядности с минимумом языческих пережитков» (с. 188). Мы просмотрели несколько публикаций. Ни малейшего влияния на чияликскую культуру монголов не отмечается.

Верхний рубеж чияликской культуры можно определить по результатам раскопок Мавлютовского кладбища, выполненных в 1962 г. Институтом антропологии МГУ. На нем мирно соседствуют погребения чияликской культуры, погребения в гробах и по мусульманскому обряду – глубокая яма с нишей (подбоем). Имеются и каменные надгробья. На одном из них дата смерти погребенного – 1706-1707 гг. Специалисты МГУ считают, что на кладбище прослеживается переход от языческого обряда к мусульманскому. Г.Н. Гарустович с такой интерпретацией не согласен. Его версия: в северной части кладбища «первоначально были захоронены булгары (?), а через 300 лет тут же, в южной оконечности кладбища, своих умерших стали хоронить башкиры-дуванцы» [Гарустович, 2012, с. 43]. Но факты заставили археолога изменить свое мнение. По результатам изучения кладбища в Дуванском районе Башкортостана им сделана корректировка верхнего предела бытования раннемусульманской традиции погребений. Она «растянулась до нач. XVIII в.» [Гарустович, 2016, с. 30]. При этом нижний рубеж раннемусульманской традиции – «минимум, с XI-XII вв.», не пересмотрен.

На кладбище в Дуванском районе раскопано 21 погребений (11 % от числа зафиксированных): 16 – в простых ямах, 5 – в ямах с подбоями. В редких случаях фиксировались остатки древесных перекрытий и заклады подбоев березовой корой. Ориентировка костяков западная и северо-западная с разворотом головы на юг (в сторону Мекки). Инвентарь отсутствовал (за исключением одного погребения). На поверхности сооружались каменные оградки округлой, овальной или прямоугольной формы высотой 0,3-0,4 м. Внутри них западины. Датирование начала функционирования кладбища выполнено по письменному свидетельству 1760 г. Кладбище принадлежит припущенникам айлинцам. Слова ««при дедах и отцах наших» (если отсчитать от 1760 г.) примерно указывают на время 2-й пол. XVII – нач. XVIII вв.» (с. 30). Это не так. Обозначенное выражение означает, что в момент переселения айлинцев у владельцев вотчины были живы и отцы, и деды. Это примерно 20-25 лет от 1760 г. Можно привязать уход айлинцев из Зауралья в долину реки Ай к датам строительства крепостей Чебаркуль и Челябинск в 1736 г. К ним были «прирезаны» обширные территории, принадлежавшие башкирам. Таким образом, раннемусульманская традиция погребений бытовала и в середине XVIII в. Нужно сдвинуть «вверх» и ее нижний хронологический рубеж. Примерно в XVI в. Но этот вопрос нуждается в специальном рассмотрении.

У археологов не имеется данных по погребениям периода после XIV в. и до конца XIX в. (последняя дата – погребения казахов [Макуров, 2016]). То есть, погребения, относимые к ногаям Большой ногайской орды археологам не известны. Не известны и погребения ногаев, вошедших в калмыцкие улусы. Мы частично восполнили этот пробел. Нашли калмыцко-ногайский могильник, отмеченный на карте, отражающей ситуацию 1910 г. [Карта]. Он находится на горе Змеиная (51°27’04”/55°25’06”, Соль-Илецкий район). Погребальные сооружения однотипные – холмик высотой 20 см и диаметром 2 м. Количество погребений – первые сотни. Еще один могильник этого типа найден нами в 5 км к Ю-Ю-В от первого. На нем несколько сот погребений.

4. Бурзяне

П.И. Рычков в роду бурзян (по состоянию на середину XVIII в.) выделяет 7 аймаков [Рычков, 2012]: жанса бурзенский, байулинский, мушашевский, емашевский, карагай бурзенский, дир бурзенский, нагайларский. С.И. Руденко изучал антропологию и этнографию башкир в 1906-1912 и 1927-1930 гг. Он выделяет только четыре первых аймака. В соответствии с «Картой родовых групп и земельных башкирских дач» [2006, с. 54-55] территория емашевского аймака находилась в междуречье Тока и Б. Урана (правые притоки Самары, Оренбургская область). Территории жанса бурзенского и байулинского локализованы в бассейнах рек Большой Ик, Малый Ик и Юшатырь (бассейн Сакмары, правого притока Урала). В Куюгазинском, Кугарчинском и Зианчуринском районах Башкортостана аулы бурзянцев были расположены в окружении кипчакских аулов [Хамидуллин и др., 2018]. Мушашевский аймак локализованы в верхнем течении Сакмары и по обе стороны хребта Ирендык, а также в долине Белой [Руденко, 2006]. Обратим внимание на то, что С.И. Руденко привел ключевую информацию по бурзянам. Известные ему четыре их подразделения проживали изолированно друг от друга на большой территории – от восточной и центральной частей Южного Башкортостана до западной части Оренбургской области. Поселения бурзян имеются в долинах Дёмы (левый приток Белой) и Ика (левый приток Камы). Бурзяне проживают и в Степном Заволжье (восточные части Самарской и Саратовской областей) [Хамидуллин и др., 2018]. Общую численность рода бурзян по состоянию на начало 20-х годов XX в. авторы монографии оценили в 64-66 тысяч.

Авторы монографии, посвященной бурзянам [Хамидуллин и др., 2018] ничего не сообщили о подразделениях их рода. Это странно. В справочнике [Башкирские племена] сообщается о шести его подразделениях. Возможно, карагай бурзенское и дир бурзенское [Рычков, 2012] соответствуют подразделению бурзян, мушашевское – мунаш. Отметим наличие в роду бурзян подразделения бурзян, ногай-бурзян (нагайларское) и баюлы-бурзян (байулинское). Последнее соответствует племенному объединению казахов байулы Младшего жуза. Поколения (так мы будем называть структурную единицу сообщества на ранг ниже подразделения рода) калмак имеется во всех подразделениях рода, кроме бурзян. В пяти подразделениях имеется поколение татар. Имеются поколения чуваш, черемис, мишар, казах, киргиз, каракалпак, сарт, кызыл ногай, кыпсак, суун кыпсак.

Генетические исследования бурзян выполнены в 2012 г. Выборка (N=51) сформирована по Баймакскому (его территория в прошлом входила в Бурзянскую волость) и Кугарчинскому районам Башкортостана. «Основной гаплогруппой в генофонде бурзянцев является гаплогруппа R1b-M343 (74,5 %). Также были выявлены гаплогруппы N1b, O, L, G и T, представленные с одинаковой частотой» [Хамидуллин и др., 2018, с. 386]. Частоты гаплогруппы R1b-M343 у башкир – более 35 %. Она включает несколько субкладов. У бурзян ее субклад R1b-Z2106. Он обозначается и как R1b1a2a2. Эту гаплогруппу мы будем называть «бурзянской». 

5. Ямная культура

Ямная культура Южного Приуралья датирована 3350-2450 гг. до н. э. [Молодин и др., 2014]. Здесь и далее мы указываем хронологические границы культур и лакуны, определенные по массивам радиоуглеродных дат для 68,2 % вероятности. В Заволжье находятся курганы полтавкинской культуры. Е.Н. Черных выделяет ямно-полтавкинскую культуру. Ее хронологический интервал 3050-2450 гг. до н. э. [Черных, 2007]. Оренбургские археологи считают полтавкинскую культуру ранним этапом ямной [Моргунова, 2014]. Так и в нашем тексте. Срубная культура в междуречье Волги и Урала датирована 1880-1450 гг. до н. э. [Черных, 2007]. Но в этом регионе не имеется археологических объектов катакомбной культуры. Хронологический интервал лакуны – 2450-1880 гг. до н. э., длительность 570 лет.

 «Археологически начало раннего бронзового века характеризуется утверждением курганного обряда» [Васильев и др., 2000, с. 8]. Погребения ямной культуры в Приуралье однотипные [Богданов, 2004; Моргунова, 2014; Моргунова, Кравцов, 1994]. Как правило, одна простая яма под курганом средних размеров, иногда перекрытая на уровне подпочвенного слоя конструкцией из жердей. На ее дне подстилка из травы и коры. По­ложение скелета скорченно на правом боку или на спине. В последнем случае ноги согнуты в коленях. Ориентировка головы, в основном, на восток или северо-восток. В погребениях имеется охра. Часть погребений безынвентарные. В других найдены керамические сосуды, изделия из камня, металла и кости. Из 88 погребений с установленным положением погребенного изделия из меди найдены в восьми (9,1 %) [Моргунова, 2014]. Под курганами ямной культуры имеются впускные погребения более поздних культур.

Погребения ямной и полтавкинской культур в Саратовском и Волгоградском Заволжье принципиально не отличаются от ямных Приуралья. Среди них относительно большой процент безынвентарных (около 40%), причем, они тяготеют к позднему этапу ямной культуры [Васильев и др., 2000].

Южное Приуралье включает регион бытования и абашевской культуры (2200-1800 гг. до н. э.). Она занимает его лесостепную часть. А отмеченная выше лакуна между ямной и срубной культурами приурочена к степной зоне Приуралья. Таким образом ямная культура Волго-Уральского региона появилась ниоткуда и ушла в никуда.

По девяти образцам, характеризующих останки из погребений ямной культуры, выполнено ДНК-тестирование [Haak et al., 2015]. По двум образцам гаплогруппа Y-хромосомы не определена (Табл. 1). Пять образцов дали субклад R1b1a2a2. По отношению к нему субклады, определенные по двум другим образцам, являются родительскими [Клёсов, 2016].

Таблица 1. Южный Урал и Волго-Уральский регион. Результаты ДНК-тестирования образцов из погребений ямной культуры

6. Геноэтническая реконструкция

6.1. Элементы этимологии

Этимологию некоторых названий родов и их подразделений применительно к башкирам мы частично разобрали в публикации [Тюрин, 2018, Башкиры, монголоидность]. Лингвистический маркер УД имеет значение «всякое отдельное сообщество». Мужское начало в прошлом обозначалось маркером АР. Лингвистическая конструкция АР+УД имеет разные формы: ОРДА (АР+уД+А), РОД, КАРДА, ОЙРАТ, БУРТАС, BROOD, HORDE и CROWD. Последние три слова английские. В них первые звуки образовались по придыхательной схеме. Пример: АР > уАР > ВАР > БАР. Имеется и переход звуков Д > Т. «Этноним бзурзян является русифицированной формой слова бурджан» [Хамидуллин и др., 2018, с. 17]. БУРДЖАН (АР+УД+иШ+АН, ИШ и АН – суффиксы) – это просто «ордынцы». Проверочное слово – название степного объединения БУРТАСы (АР+уД+ИШ). То есть, БУРДЖАН и БУРТАС – это две формы одного и того же слова. Но у первой имеется суффикс АН. Он подчеркивает, что это именно этноним. БУРДжан – это почти полный аналог английского BROOD, означающего «род; поколение; выводок; расплод; стая; рой; толпа; куча; дети». В русском это РОД, в башкирском ЫРЫУ. Этим мы иллюстрируем то, что звук «Б» не входит в корневую структуру рассматриваемого этнонима.

Из нашей трактовки слова БУРДЖАН понятно, что авторы публикаций [Хамидуллин, 2013; Усманова и др. 2017; Хамидуллин и др., 2018] находятся в глубокой аберрации. Они пытаются привязать все упоминания бурджан в персидских и арабских источниках к бурзянам. Реально в источниках говорится об Орде русских летописей. Якут аль Хамави (XIII в.) упоминает город в низовьях ВолгиБурджан. Это просто «ордынский [город]». Если же принять во внимание реконструкции Новой хронологии А.Т. Фоменко и Г.В. Носовского, то бритты (BRITONs = БУРДЖАН) – это тоже «ордынцы». Сюда же относятся буряты и буруты. Это все просто «ордынцы». Чингисхан был не из рода борджигин (АР+уД+иШ+аК+АН/ИН), а из орды. Но главное в наших лингвистических реконструкциях это то, что этноним бурзян/бурджан указывает на территорию Орды русских летописей. То есть, прародина бурзян/бурджан была в междуречье Волги и Урала. А на другой стороне Волги от Сызрани до Волгограда проживали буртасы/бурджане, такие же ордынцы, как и бурзяне. После распада Орды и те, и другие стали ногаями (кипчаками). Они сохранили и свой древний этноним бурджан, но в несколько трансформированной форме. С приходом калмыков бурджане, проживавшие к востоку от Волги, частично вошли в их улусы, частично были вытеснены на Южный Урал, частично в Самарское Заволжье, частично «прижаты» к Волге. Те бурджане, которые ушли на Южный Урал, стали башкирам бурзянами. Какие этнонимы были у других бурджан, сказать мы не может. Их мы будем назвать просто бурджанами, но при этом считать, что у них по частотам доминировала «бурзянская» гаплогруппа R1b-Z2106.  

Священная птица бурзян – орел [http://bulgar-portal.ru/bashkirs2]. Но его название не общебашкирское «бөркөт; ҡарағош», а «көсөгән». В справочниках сообщается, что көсөгән – это орел могильник. А латинское видовое название орла могильника – Aquila heliaca, переводится как «Солнечный орел» или «Императорский орел». Авторы Новой хронологии показали, что двуглавый орел являлся «государственной эмблемой ордынско-османской, атаманской Великой = «Монгольской» Империи XIV-XVI веков» [Носовский, Фоменко, 2012-б]. Отметим, что КӨСӨГән = КАЗАК. Тамга бурзян Т-образная. Это, конечно, не «молоток» как сообщается в справочниках. Это Т-образный христианский крест. Таким образом, первоначальная форма этнонима бурзян, их священная птица и ее название, а также форма тамги явно указывают на то, что они ордынцы Орды Новой хронологии.

6.2. Датирование переселения бурзян на территорию южной Башкирии

Среди башкирских родов, сопротивлявшихся податной реформе 1631-1635 гг., бурзяне не отмечены [Азнабаев, 2013]. В разделе «Башкиры рода Бурзян в эпоху башкирских восстаний» авторы монографии [Хамидуллин и др., 2018, с. 53-126] подробно рассмотрели восстания башкир 1615-1616, 1633-1635, 1645, 1662-1664, 1681-1684, 1704-1711, 1735-1740, 1755 и 1773-1775 гг. Бурзянская волость впервые упоминается в связи с восстанием 1755 г. Приведена и другая информация: «в одном из документов, составленном около 1730 г., среди башкирских волостей на Ногайской дороге упоминается и «волость Бурзянская по Белой реки, и по Икам»» (с. 275). В другом месте монографии указано, что в документе упоминается «волость Бурзенская по Ику» на Казанской дороге (с. 349). Это две разные волости. На их бывшей территории бурзяне проживают и сегодня. Самый ранний список башкирских волостей составлен в 1725-1726 гг. кунгурским бургомистром Юхневым. На Казанской дороге имелась волость Бурсенская. Во владения семи родов (там, где расположена другая Бурзянская волость) его не пустили. Поэтому сведения о второй Бурзянской волости он не привел. В реестре и описании башкирских волостей, составленном около 1730 г., указаны две бурзянские волости. Одна на Ногайской, другая на Казанской дорогах. Но в росписи разделения башкир Уфимского уезда по волостям, или родам 1735 г. Бурзянская волость на Казанской дороге отсутствует. Не имеется и более поздних упоминаний о ней. Скорее всего, она саморасформировалась. Большинство бурзян ушло на другое место жительства. Соответствующие таблицы росписи башкирских волостей приведены на сайте [http://lektsia.info/2x261b.html].

В Южной Башкирии находились совместные владения семи родов (ете ырыу, семиродцы) – бурзянского, усерганского и тамъянского, а также четырех кипчакских. В фонде И.В. Чернова имеется фрагмент шежере, в котором отражен первый этап формирования этого объединения. Владения пожалованы Иваном IV башкирам племен усерган, тамьян и кыпсак [Кузеев, 1986, с. 161-162]. Далее в шежере речь идет о покупке у ногайца Бургазы вотчинной земли. Упоминаются и бурзяне: «ниже Кызыл куры кипчатская земля, ниже кипчацкой бурзенская до Актеби, то есть сакмарского устья». Сакмарское устье – это район Оренбурга. В шежере имеются хронологические несоответствия – упоминаются Ногайская и Сибирская дороги. А они выделены в 1631-1635 гг., много позднее правления Ивана IV. Тем не менее, в нем приведена важная информация по интересующему нас вопросу. Бурзяне не указаны при формировании совместных владений семи родов. Рода было три. Можно предположить, что кипчаки разделились на четыре рода. Позднее в совместных владениях шести родов появились бурзяне. Но возможно и то, что бурзяне выделились из рода кыпсак, который разделился на пять родов. Сформировался союз семи родов. И только в 1805 г. был составлен формальный договор о формах землепользования в совместных владениях [Кузеев, 1986, с. 166-167].

Формальному договору 1805 г. предшествовала тяжба, начавшаяся с искового заявления кара-кипчаков на бурзян (1802 г.). В нем приводится ключевая для нас информация: «они бурзянцы особенно владеемую дачу никогда не имели и ныне не имеют, иметь им нет никакого резона. Потому что деды их предками нашими были припущенники ис человеколюбия» (цитата из документа по [Буляков, 2011, с. 610]). Но около 1730 г. Бурзянская волость уже существовала. Скорее всего, кара-кипчаки описали ситуацию, которая была не при дедах бурзян, а при прадедах. Это дает нам дату появления бурзян на территории семи родов – незадолго до 1730 г. Незадолго до 1735 г. Бурзянская волость на Казанской дороге прекратила свое существование. Мы не намекаем на то, что бурзяне переселились с Казанской дороги на территорию семи родов. Указываем на высокую их мобильность в XVIII в.

6.3. Ямная культура и этнополитическая ситуации на Южном Урале и в Волго-уральском регионе

6.3.1. Фронтир на Южном Урале и в Волго-уральском регионе

В начале XVII в. фронтиром Московского царства на Южном Урале и в Волго-Уральском регионе являлась зона, сопредельная с владениями Большой ногайской орды. Это города, крепости и военизированные поселения по Волге, Каме и Белой, а также поселения уральских казаков. Башкирские рода были не в подчинении русских царей, а в протекции (как писали в первой половине XVIII в.). Но с приходом в регион калмыков во фронтир превратился оба обозначенных региона. Мы же под фронтиром будем понимать узкую зону контакта калмыками, а позднее казахами с другими сообществами Восточной Европы и сопредельных областей Азии.

Наша реконструкция этнополитической ситуации в период со второй четверти XVII до третьей четверти XVIII вв. показана на рисунке 1. На Южном Урале имелось этническое и культурное ядро – башкиры. С востока, юга и запада они контактировали с калмыками. Причем, контакт носил динамический характер. Позднее, на востоке и юге от башкир калмыков сменили казахи. Существовал и фронтир между башкирами и казанскими татарами. Но этот вопрос мы рассматривать не будем. Также не выполнена детализация этнополитической ситуации в регионах, которые мы обозначили как «Зона проживания сообществ Среднего Поволжья и полиэтнической крестьянской колонизации».

Границы фронтира проведены с учетом географии курганных погребений ямной культуры. Выделенные нами его участки обозначены в тексте статьи (на схеме не показаны). Два из них – «Участок фронтира в районе Саратова» и «Участок фронтира между Ахтубой и Ерусланом», не рассмотрены. Предполагаем, что курганные погребения на их территории, относимые к ямной культуре, принадлежат бурджанам. На первом участке тем, кто был «выдавлен» за Волгу, на втором – тем, кто был к ней «прижат» калмыками. При рассмотрении участков фронтира отмечены некоторые особенности курганных могильников ямной культуры. На территории фронтира и примыкающим к нему зонам находится большинство погребений с выявленными признаками монголоидности погребенных. Они рассмотрены в наших публикациях [Тюрин, 2017, Монголоидность, хазары; 2018, Монголоидность, бронзовый; 2018, Монголоидность, сарматы]. При контактах с калмыками происходила метисация башкир. В тексте ниже нами обозначены признаки монголоидности у останков из погребений ямной культуры. Соответствующие курганные могильники обозначены и на схеме.

Рис. 1 – Южный Урал и Волго-Уральский регион. Могильники ямной археологической культуры
и этнополитическая ситуация в период со второй четверти XVII до третьей четверти XVIII вв.

Зоны проживания этнических сообществ и фронтир: 1 – башкиры; 2 – калмыки; 3 – территория Ставропольского калмыцкого войска; 4 – казахи; 5 – юртовские татары; 6 – территория Донского казачьего войска; 7 – зона проживания сообществ Среднего Поволжья и полиэтнической крестьянской колонизации; 8 – фронтир (зона контакта калмыков и казахов с другими сообществами).

Укрепленные линии: 1 – Старая Закамская; 2 – Новая Закамская; 3 – Самарская; 4 – Уральская.

Курганные могильники и поселения ямной культуры: 1 – Тамар-Уткуль VII, VIII; 2 – Изобильное I; 3 –Турганикское; 4 – Шумаево ОК, I и II; 5 –Мустаево V; 6 – Болдырево I; 7 – Скворцовка; 8 – Ниж. Павловка V; 9 – Петровка; 10 – Лопатино I; 11 – Орловка I; 12 – Полудни II; 13 – Гвардейцы II; 14 – Грачевка II; 15 – Шумейка; 16 – Скатовка; 17 – Кызыл-Хак I; 18 – Кызыл-Хак II; 19 – Хутор Репин; 20 – Нур I; 21 – Уваровка II; 22 – Подлесное I; 23 – Журавлиха I; 24 – Калиновка I; 25 – Герасимовка II; 26 – Пятилетка; 27 – Курманаевка III; 28 – Красносамарское I–IV; 29 – Кутулук I; 54 – Паницкое 6Б; 55 – Золотой Курган. 30 – Ефимовка IV; 31 – Свердлово I; 32 – Уранбаш; 33 – Першин; 34 – Краснохолм II,  Кардаилово I–II; 35 – Илекский; 36 – Линевка III, ОК; 37 – Увакский; 38 – Буранчи I; 39 – погр. у с. Колтубанка; 40 – Новотроицкий I на Салмыше; 41 – Екатериновка; 42 – Березняки; 43 – Кашпир II, III; 44 – Преполовенка I; 45 – Владимировка; 46 – Тамбовка II; 47 – Утевка I, Покровка II; 48 – Донгуз II; 49 – Новотроицкий I Гайский; 50 – Ишкиновка I, II; 51 – Мало-Кизильский II; 52 – Танаберген II; 53 – Жаман-Каргала I; 56 – Верхне-Погромное; 57 – Калиновский (Волгоград. обл.); 58 – у х. Степана Разина; 59 – Быково I, II; 60 – Политотдельское; 61 – Бережновка I, II; 62 – Иловатка; 63 – Ровное; 64 – Старая Полтавка; 65 – Светлое Озеро; 66 – Илекшар I; 67 – Шандар; 68 – Курайли I; 69 – Грачевка (Оренбург. обл.); 70 – Лопатино II; 71 – Лужки I; 72 – Грачевка I; 73 – Новая Орлянка I; 74 –Кряж I, III.

Положение могильников 1-69 по [Моргунова, 2014, рис. 1]. В могильниках, отмеченных красным кружком, отобраны образцы на ДНК-тестирование. В могильниках, отмеченных фиолетовым кружком, черепа погребенных имеют признаки монголоидности.

6.3.2. Район фронтира в бассейне Самары

Важные сведения по интересующему нас вопросу приведены в архивном документе 1643 г.: «при прежних государех блаженные памяти при государе царе и великом князе Федоре Ивановиче всеа Русии и при царе Борисе и при царе Васильи ногайские мурзы по сполу с башкирцами от Уфы кочевали днищах в трех и в четырех и меныни по Дёме и по Уршаку реках промеж башкирских волостей. А кочевали большово нагаю мурзы Иштерек да Шайтерек, да Каракелмаметь, да Аксаккелмаметь с товарищи со всеми своими улусными людьми. А аманатов де от нагайских людей на Уфе не бывало и челобитья де на них ногайцов от башкирцов и от русских людей ни чем не бывало ж. А при государеве де Цареве и великом князе Михайле Федоровиче всеа Русии державе ногайские мурзы по сполу з башкирами под Уфою не кочевали потому что их ногайских людей в смутное время погромили калмацкие люди на Самаре реке и на Току и кочевьями их завладели и они ногайские мурзы со всеми своими улусными людьми с тех мест откочевали под Астрахань, а с тех мест к Уфимскому городу и уезду кочевьем не прихаживали. А как де они ногайские мурзы при прежних государях приходили кочевьем к уфимскому городу и они де Уфимского уезда з башкирцов имали ясак лисицами и куницами и бобрами и всякою рухлядью...» (по [Таймасов, 2009, с. 85]).

Из документа следует, что до прихода в Приуралье калмыков, кочевья по Самаре (левый приток Валги) и ее притокам принадлежали ногаям. Как мы понимаем, смутное время – это период, в течение которого калмыки разгромили Большую ногайскую орду. Разгром ногайских улусов в бассейне Самары произошел примерно в 20-х годах XVII в. В соответствии с документом ногаи «с тех мест откочевали под Астрахань». Представляется, что это не совсем так. В бассейне Самары были летние пастбища. За них калмыки бились с ногаями. Ногаи проиграли и после зимовки в Нижнем Поволжье (там, где они всегда зимовали), на бывшие свои летние пастбища не пришли. Реально же в бассейне Самары сформировался фронтир (как территория) между калмыками и башкирами (Рис. 1).

В 1736 г. по Самаре началось строительство Самарской укрепленной линии. Ее основой являлись крепости Красносамарская, Борская, Ольшанская, Бузулукская, Тоцкая, Сорочинская и Новосергиевская [Малышева, Калашник, 2018]. Между ними никаких сооружений не возводилось. Линия охранялась патрулями.

Автор публикации [Ахметова, 2014] ввела в научный оборот «План карту Уфимской про­винции или всему башкирскому жилью и около онаго про­ложеной живой линии от Волги до Сибири на 1200 верст, также прежней земляной линии и протчему. Собирал с раз­ных карт геодезии прапорщик Михаил Пестриков в Мензе­линске 1736 месяца декабря». На ней условными знаками показаны города и крепости уже имеющиеся, заложенные в период экспедиции И.К. Кирилова, а также планируемые. Линия «от Волги до Сибири» – это от города Самары до Звериноголовской крепости на Тоболе (основана в 1753 г.). «Живая» означает – «не имеющая сплошных укреплений между крепостями и редутами». Крепости Самарской линии планировалось построить по левому берегу Сакмары. Однако на существующих схемах они показаны по ее правому берегу. Реально часть крепостей построена на левом, часть на правом берегах [Дебу, 1837]. Автор публикации привел и интересующие нас сведения. Башкиры считали, что земли в районе Новосрегеевской крепости принадлежат им. Но Оренбургская губернская канцелярия с этим не согласилась (с. 191).

На «План карте …» четко обозначено два важных для нас момента: Самарская линия должна держать оборону от ее южных соседей; она «отрезала» от «дикого поля» большую территорию. С востока и северо-востока эта территория ограничена владениями башкир. На северо-востоке они включали и долину Ика без вершин его левых притоков. Восточная их граница проходила примерно по долготе Оренбурга. На северо-востоке «отрезаемая» территория ограничена Новой Закамской линией. Отметим важный момент. Создание линии «от Волги до Сибири» – это реальное включение Южного Урала в состав Российской империи. До этого была протекция на основе протоимперского договора. Московское царство гарантировало неприкосновенность вотчин башкирских родов, а они за это выплачивали ясак.

Район фронтира в бассейне Самары на севере мы ограничим Б. Кинелем (правый приток Самары), на юге – Уралом. В его пределах проживали и бурзяне. В районе находятся два курганных могильника, из погребений которых отобраны образцы на ДНК-тестирование. По образцу из могильника Курманаевка III гаплогруппу Y-хромосому определить не удалось. Из инвентаря в погребении найдена только костяная булавка [Моргунова, 2014]. Гаплогруппа по образцу из могильника Кутулук I R1b1a2a2. Шесть могильников Кутулук включают 16 курганов. Раскопано четыре. Обнаружено пять основных погребений (ранний и средний бронзовый век) и три впускных (срубная культура). Инвентарь найден в двух погребениях. В одном сосуд, бронзовый нож и шило, в другом (в том, из которого взят образец на ДНК-тестирование) уникальный «меч-скипетр» [Самарское]. Его длина 506 см, вес около 1,5 кг. [Васильев и др., 2000]. «К сожалению, пока медные изделия из Самарского Поволжья не исследованы металлогра­фическим методом» [Моргунова, 2014, с. 313]. Не найдены нами и результаты химического анализа металла «меча». В справочнике отмечается, что основные погребения могильника отнесены и к среднему бронзовому веку [Самарское]. Однако, Н.Л. Моргунова относит их к «позднеполтавкинскому» этапу [2014, с. 216]. То есть, в могильнике имеются основные погребения ямной культуры и впускные срубной. Погребения, относимые к среднему бронзовому веку, отсутствуют.

На Скворцовском могильнике раскопано семь курганов из девяти имеющихся. Пять из них отнесены к ямной культуре, два – к развитому этапу срубной. По результатам радиоуглеродного датирования погребения под курганами ямной культуры совершены в период 2700-2300 гг. до н. э. Под курганом 5 раскопано впускное погребение. В нем найдено два скелета, расположенных один над другим. Их положение соответствует традициям ямной культуры. Верхний скелет 1 женский. «Ярусное расположение скелета 1 над скелетом 2 в одной яме в полевых условиях по­зволило нам отнести оба погребения к одному комплексу. Однако радиоуглеродные даты явно указывают на их разновременность, что подтверждается и различным набором погре­бальных признаков» [Моргунова и др., 2010, c. 69]. По черепу скелета 1 сделано следующее заключение. «Такие признаки, как пониженное относительно верхних краев орбит переносье, широкая верхне­челюстная альвеолярная дуга, отсутствие отчетливых верхнечелюстных вырезок, визуально высоковатые орбиты, особенно правая, придают черепу вид некоторой «монголоидности»» (c. 115).

Радиоуглеродные даты, характеризующие погребения Скворцовского могильника, имеют большой разброс. Например, даты по погребениям кургана 5: 3400±40, 3700±90, 3810±25, 3810±40 4070±60, 4210±70, 4570±100, 5140±70, ВР. Скелет 1 погребения 3 охарактеризован тремя датами 3400±40 ВР, 1770-1630 гг. до н. э., 3700±90 ВР, 2210-1940 гг. до н. э., 4210±70 ВР, 2900-2700 гг. до н. э. Все три находятся за хронологическими пределами функционирования могильника в ямное время. Причем, одна дата попадает в более ранний период. Вывод здесь однозначный. Радиоуглеродные даты по Скворцовскуму могильнику не позволяют достоверно отнести скелет 1 погребения 3 кургана 5 к периоду после завершения его функционирования в ямное время. Два наших заключения однозначные. Череп имеет явные признаки монголоидности. Его следует отнести к ямной культуре.

Вполне возможно, что могильники Уранбаш, Першин и Новотроицкий I принадлежат бурзянам, вовлеченных в работы на Каргалинском месторождении меди. К западу от него находилась территория их емашевского аймака.

6.3.3. Район фронтира в междуречье Б. Кинеля и Сока

В 1652-1657 гг. построена Старая Закамская линия. Она состояла из крепостей, засек и валов. Протянулась от устья Б. Черемшана (левый приток Волги) до устья Ика. Проходила по территории бывшей Большой ногайской орды [Амирханов, 2010]. В 1731-1736 гг. Выполнено строительство Новой Закамской линии. Она состояла из крепостей, редутов и валов. Западный ее участок проходил по первой надпойменной террасе Сока. Восточнее реки Шемши были только засеки [Сытин]. На схеме из последней энциклопедии к северо-западу от линии подписано «Степь пустая», к северу от верховьев Сока – «Казанского уезда башкирские деревни». Проживали башкиры и в бассейне реки Б. Кинель. В 1810-1820 гг. часть башкир оттуда переселилась на юго-восток Башкирии [Абсалямова, 2008]. Кого и куда выселили из «Степи пустой» выяснить нам не удалась. Указом 1738 г. Новая Закамская линия расформирована, гарнизоны с опорных пунктов сняты. Полковнику Змееву дано задание «для смотрения на поступки ближних башкирцов, учинить вам по своему разсуждению» [Гумеров, 1999, с. 163]. То есть, перед линией проживали только башкиры. Другие сообщества в задании не упоминаются.  

В 1737 г. на месте Тольятти начало формироваться поселение крещеных калмыков, а «по берегам Сока, Кондурчи, Черемшана и других малых рек были намечены пункты для кочевья и поселения калмыков» [Джунджузов, 2013, с. 14]. В 1745 г. калмыки были зачислены в казаки, а с 1756 г. это национально-казачье образование получило официальное название – Ставропольское калмыцкое войско с центом в Ставрополе-на-Волге. В Ставрополь с низовьев Волги направляли калмыков, принявших православие. В 1744 г. численность калмыков в войске достигла 3313 человек, к 1767 г. – 8217 человек [Джунджузов, 2013]. На северо-западе граница войска проходила по реке Б. Черемшан, на юго-востоке и востоке – по Новой Закамской линии. В 1842 г. Ставропольское калмыцкое войско упразднено. Калмыков-казаков с семьями зачислили в Оренбургское казачье войско и перевели в его Новолинейный район (Южное Зауралье).

На территории Калмыцкого войска за исключением левобережья Сока курганных могильников ямной культуры не имеется. В междуречье Б. Кинеля и Сока сформировался еще один район фронтира. В него попало семь могильников ямной культуры. На схеме из публикации [Моргунова, 2014, рис. 1] могильник Лопатино I показан севернее Сока. В публикации [Haak et al., 2015] приведены его координаты (N53°38′24″/E50°39′18″). Он находится южнее этой реки вблизи поселка Лопатино. Уверенно выделяется на космофотоснимке. Положение могильника Лопатино II на схеме не показано. Он расположен в 2 км к северо-востоку от поселка Лопатино. Тоже уверенно выделяется на космофотоснимке. На нем также уверенно выделяются вал и ров Новой Закамской линии (53°38′24″/50°39′18″). Два могильника находятся севернее ее. На схеме не показаны могильники Грачевка I, Лужки I и Нижняя Орлянка I. Первый расположен в 0,5 км. к западу от могильника Грачевка II, второй «1-2 km distant from Lopatino I» [Haak et al., 2015]. Поселок Лужки расположен на левом берегу Сока. Могильник Нижняя Орлянка I расположен на надпойменной или коренной террасе Сока [Самарское]. Первые два могильника гарантированно находятся южнее Сока, но севернее Закамской линии. Вблизи них расстояние от Новой Закамской линии да русла Сока около 3 км. Скорее всего, севернее линии находится и могильник Нижняя Орлянка I.

В могильнике Лопатино I раскопано восемь курганов из 35. Шесть из них отнесено к ямной культуре, один к срубной. Про один курган ничего не сообщено. Про находки каких-либо артефактов в справочнике не сообщается. Отмечено, что «курган 3 используется под кладбище» [Самарское]. На космофотоснимке в этом районе мы не нашли христианских кладбищ. Скорее всего, кладбище мусульманское, с небольшими надмогильными камнями «татарского» дизайна. Возможно на нем имеются и погребения XIX в. То есть, могильник Лопатино I функционировал в ямное и срубное время, функционирует и сегодня.

В могильник Лопатино II раскопано три кургана из четырех. Один курган отнесен к ямной культуре, два к потаповской. В трех курганах найдено «2 костяные рогатки, сосуд круглодонный, наконечники стрел кремневые» [Imperium]. Потаповская культура датируется первой четверть 2 тысячелетия до н. э. [Самарское]. То есть, находится за пределами лакуны среднего бронзового века. Костяные рогатки найдены в погребении под курганом могильника Лопатино II, отнесенном к ямной культуре. Это то, погребение, из которого отобран образец на ДНК-тестирование. Эти артефакты мы рассмотрели. Костяные рогатки (рогатые булавки) – это вилки (рогули) для вязания шнура (Рис. 2). Указаны и их археологические аналоги – люцеты (lucet) эпох викингов и англосаксов [Тюрин, 2018, Булавки]. Наша коллекция рогатых булавок включала данные по булавкам из 22 погребений Приуралья, Поволжья, Предкавказья, Нижнего Дона, Приазовья и левобережья нижнего Днепра. Но рогатки, найденные в могильнике Лопатино II, в нее тогда не вошли. В Европе этот инструмент был распространен с XVII по XIX вв. н. э. Это является наиболее вероятной датой и рогаток-люцетов, и могильника Лопатино II, и образцов, отобранных на ДНК тестирование. Специально отметим, что выполненное нами датирование по люцетам является независимым.

Рис. 2 – Костяные рогатые булавки из погребения 1 кургана 3
могильника Лапатино II ямной культуры (А)
и современные деревянные вилки-люцеты для вязания шнура (Б, В, Г)

В могильнике Грачевка I четыре кургана. Раскопано три. Два кургана отнесены к ямной культуре, один к срубной. Найдены кости птицы и керамика. В могильнике Грачевка II раскопано восемь курганов из 16. Два из них отнесены к потаповской культуре, три к ямной, один к поздней фазе среднего бронзового века, один является ритуальным. Найдены кости животных, изделия из кремния и круглодонная керамическая посуда. По погребению могильника Лужки I у нас имеется только та информация, которая приведена в публикации [Haak et al., 2015]. Погребение грунтовое (без кургана). Мужчина был похоронен лицом вниз. Его руки были за спиной. Бедро сломано ударом тяжелым предметом. Череп продолблен. В окрестностях с. Нижняя Орлянка выявлено 6 курганных групп, включающих от 4-5 до 15-25 курганов. Раскопано 10. Два отнесено к ямной культуре, остальные – к срубной. О находках изделий из металла не сообщается [Самарское]. Но в публикации [Моргунова, 2014, табл. 16] отмечено, что в одном из погребений могильника Нижняя Орлянка найден медный нож. Однако на схеме этот могильник не показан. 

Могильники, рассмотренные выше, локализованы севернее Новой Закамской линией. По нашей привязке могильник Калиновка I расположен южнее ее. Он находится на террасе левого берега реки Сургут и включает 11 курганов. Раскопано четыре. Два кургана отнесены к ямной культуре. В насыпи одного из них обнаружено два захоронения раннесарматский культуры. Два кургана отнесены к срубной культуре. В курганах обнаружены керамические сосуды.

Башкиры проживали в непосредственной близости от рассматриваемого района фронтира в верховьях Сока и Б. Кинели. Проживали (или кочевали в теплый период года) они и перед Новой Закамской линией. То есть, район фронтира гарантированно выходил в зону их кочевий. Предполагаем, что были среди них и бурзяне, но прямых указаний на них не имеем. Но, скорее всего, в бассейнах рек Сок и Кинель, проживали бурджане. Из могильника Лопатино I образцы на ДНК-тестирование взяты из трех погребений. По одному гаплогруппа Y-хромосомы не определена. По двум другим получены гаплогруппы R1b1a и R1b1a2a2. По образцу из погребения могильника Лопатино II получена гаплогруппа R1b1a2a. По образцу из могильника Лужки I – R1b1a2a2 (Табл. 1).

По могильнику Новая Орлянка I у нас полных данных не имеется. На пяти курганных могильниках в междуречье Сока и Б. Кинеля выявлено 70 курганов, раскопано 26 (37,1 %). Поразительно, но археологи не сообщают о находках в погребениях под ними изделий из меди и бронзы! Скорее всего, река Сок до сооружения Новой Закамской линии была границей, севернее которой кочевавшие рода бурзян (или бурджан) не заходили. На ее левом берегу были родовые могильники, которые маркировали границу их владений. После сооружения линии она стала границей, разделивших кочевья калмыков Ставропольского войска и башкир. Могильники бурзян Лопатино I, Лопатино II, Грачевка I и Грачевка II прекратили функционирование. Была «переформатирована» и территория перед линией. По ее результатам прекратил функционирование и могильник Калиновка I. В рамках нашей реконструкции верхний рубеж функционирования могильников определен однозначно – 1736 г. А первая медь на Южном Урале получена только в 1745 г. на Воскресеновском заводе на Усолке. Но завод был полностью достроен только в 1748 г. [Вагина, 1958]. То есть, бузяне/бурджане, соорудившие курганные могильники, медь ближайших уральских заводов иметь не могли. Поэтому в их курганных погребениях не имеется изделий из этого металла.    

6.3.4. Район фронтира в междуречье Чагры и Волги

Этот район фронтира включает междуречье Волги и Чагры (левый приток Волги). Но могильник Уваровка II находится на правобережье великой реки. Положение могильников уточнено по [Васильев и др., 2000, рис. 1]. На левобережье Чагры их не имеется. Могильник Екатериновка находится вблизи устья Чагры. При его раскопках «Выявлено 53 погребения, из них к ямной культуре относятся – 3, к позднеполтавкинской культуре – 1, к эпохе поздней бронзы – 47, к эпохе средневековья – 2. […] Захоронения эпохи средневековья изучены в разных частях могильника и оставлены в разные периоды: в X-XII вв. и в XIII-XIV вв.» [Самарское]. Погребения грунтовые. Радиоуглеродная дата погребения, в котором выполнено ДНК-тестирование останков (гаплогруппа R1b1a2a2), 2910-2875 гг. до н. э. То есть могильник функционировал примерно 4150 лет. Но в захоронениях имеются лакуны – эпоха средней бронзы, ранний железный век, раннее Средневековье, позднее Средневековье (после XIV в.). Напомним, что полтавкинскую культуру мы относим к ямной. Наличие изделий из меди или бронзы в погребениях этой культуры не отмечено. В погребениях позднего бронзового века найдены обломки бронзовых браслетов.

В могильнике Уваровка II из 12 курганов раскопано три. Один отнесен к ямной культуре. В нем найден «уникальный погребальный инвентарь (медный топор-тесло, кремневые наконечники стрел, серебряное кольцо, керамика, куски охры)» [Самарское]. Два кургана относятся к концу среднего и началу позднего бронзового века. Они тоже уникальные. Это погребения с конями. Пять раскопанных курганов Преполовенка I отнесены к ямной культуре. Имеются и погребения раннесрубной культуры. Сделан химический анализ металла найденных изделий. «Они изготовлены из чистой меди» [Моргунова, 2014, с. 311]. Могильники Кашпир II, III включают 58 курганов. Основная часть раскопанных курганов относится к срубной культуре. При раскопках курганов ямной культуры «встречены остатки деревянных перекрытий, подстилок из коры, посыпка умерших красной охрой, медный черешковый нож, два медных шила, скоба» [Самарское].

В могильнике Владимировка раскопано четыре кургана из пяти. Отнесены к ямной и срубной культурам. В погребениях ямной культуры найдены лепные сосуды, медный листовидный кинжал и, каменный пест. В одном кургане срубной культуры имеется впускное погребение «гуннского круга». В нем найдено большое число металлических предметов (бронза, золото, железа) спёкшихся в один комок. В могильниках Кряж I-III раскопано 17 курганов. Могильник Кряж I и Кряж III отнесены к ямной культуре. О находках артефактов не сообщается. Могильник Кряж II отнесен к срубной культуре.

На сайте «Генеалогия и архивы» опубликованы фрагменты текста архивного документа «Фонд 407. Оп.1. Дело 1299» [http://213.239.206.131/node/30567]. Башкиры Курпеч-Табынской волости (долина реки Ик) приводят документ (конец XVIII в.) о их праве переселиться в Заволжье, где ими более ста лет назад получены вотчины. Они включали и урочища по Чагре. В конце XVII в. получить вотчины в этом районе могли только те, кому они принадлежали до прихода в регион калмыков. Это бурзяне/бурджане. Напомним, что бурзяне проживали и в долине Ика. По каким-то причинам они решили «застолбить» курганами территорию севернее Чагры.

«Еще в 1661 г. русскими властями была подтверждена жалованная грамота башкир, которая подчеркивала особые права племени бурзян на реки Сарымсак, три Узени, три реки Чижи и от истоков, и до устья реки Камелик со всеми горами» [Маннапов, 2009]. В сборнике документов [Кузеев, 1986, с. 165-166] приведены результаты разбора тяжбы бурзян и кипчаков относительно охотничьих угодий по реке Иргиз. Кипчаки считали, что они общие. Но после разбора дела бассейн реки Иргиз (от вершин до устья) признан принадлежащим бурзянам, о чем им и была выдана в 1700 г. владетельная грамота. Вместе с бурзянами в Степном Заволжье кочевали рода кипчаков, минг, катай, табын и юрматы. Естественно владетельные грамоты бурзянам были выданы на те территории, которыми они владели до прихода в регион калмыков. В соответствии с нашей гипотезой, у бурзян не имелось оснований «метить» курганами те степные угодья, которыми они владели на основании легитимных документов. Поэтому на огромной территории в Заволжье не имеется курганных могильников, относимых археологами к ямной культуре. Отметим, что владения бурзян в бассейне Иргиза непосредственно граничили с бассейном Чагры.  

В соответствии с представлениями археологов могильник Екатериновка функционировал примерно 4150 лет. В соответствии с нашей реконструкцией первые курганные погребения бурзян в этом районе фронтира датируются концом XVII в. (время получения башкирами вотчин в бассейне Чагры). По результатам нашего датирования верхний хронологический рубеж погребений кочевников «золотоордынского» периода – начало XIX в. [Тюрин, 2017, Датирование, Золотая орда]. Могильники в этом районе фронтира функционировали 120-140 лет.

6.3.5. Район фронтира в междуречье Илека и Урала

В 1743 г. в месте впадения Сакмары в Урал был заложен Оренбург. В 1744 г. образована Оренбургская губерния. В 1748 г. создано Оренбургское казачье войско. В середине XVIII в. сложилась Оренбургская укрепленная линия. Ее общая протяженность от Гурьева (устье реки Урал) до Звериноголовской крепости на реке Тобол около 2500 км. Это была система крепостей, форпостов, редутов и казачьих поселений по рекам Урал, Уй и Тобол.

Район фронтира в междуречье Илека (левый приток Урала) и Урала включает и курганные могильники на левом берегу первой реки. Важнейшей особенностью района является нахождение в нем Илецкого месторождения соли. В геологическом разрезе южного Оренбуржья развита мощная толща солей нижней перми (мощность до 1 км и выше), обусловивших перманентное протекание солянокупольных тектонических процессов, которые в существенной мере сформировали рельеф южнее Урала. Его отличительная особенность – наличие невысоких холмов («гор»), контролирующих временные и постоянные водотоки, но не формирующих какую-либо систему. Верхняя поверхность соляных штоков, как правило, находится на глубине 200-300 м. Илецкий шток является исключением. Здесь соль «прорвалась» до поверхности земли. На горизонте +160 м поперечный размер штока 825х1850 м. Содержащиеся в соли пропластки ангидрита в приповерхностных условиях переходили в гипс. Соль растворялась водами осадков и выносилась с места ее обнажений. Но гипс растворяется гораздо хуже соли. Поэтому он сформировал «гору». В 1754 г. на ней была построена деревянная крепость Илецкая Защита. В прошлом на некоторых участках соляного штока соль залегала на глубине примерно 1 м. Ее легко можно было добывать самыми простыми инструментами, которые имелись у кочевников и полукочевников. 

Считается, что соль на Илецком месторождении начали добывать в XVI в. Французский исследователь в своей монографии отметил, что «соляными копями Илека (левый приток Яика) владели тогда [в XVII в.] казахи» [Порталь, 2004, с 249]. Комментаторы к этому добавили «В начале XVIII в. […] соляные рудники оказались в руках башкир». Конечно, в XVII в. казахи в этом регионе еще не кочевали. П.И. Рычков сообщил (без точной хронологической привязки): «им же [башкирам] в Казани […] дана была из казны соль пермянка (ибо они илецкой соли тогда еще не имели и ездить по оную в Заяицкую степь опасались и были не в состоянии)» [2012, с. 48]. При обосновании места строительства Оренбурга на Ори во внимание принято близкое расположение к нему Илецкого месторождения соли. «Славная Илецкая соль не далека будет от новаго города, которою солью все башкирцы довольствуются, да и впредь отнимать у них не надобно, а возить оттуда для России сколько потребно» (Проект. Изъяснение о киргис-кайсакской и каракалпакской ордах, 1734 г.) [Гумеров, 1999, с. 99]. Из цитаты однозначно следует, что месторождением по состоянию на 1734 г. владели башкиры. Можно согласиться с тем, что они владели им и в начале XVIII в.  

В комментариях к «Доношению переводчика Коллегии иностранных дел А.И. Тевкелева в Коллегию иностранных дел о принятии российского подданства казахами Младшего и Среднего жузов от 5 января 1732 г.» [Журналы, 2005] приведена краткая биография выдающегося политического и военного деятеля казахов Абулхаира, на то время хана Младшего жуза. Указана одна из целей вхождения обозначенного их объединения в российское подданство – это получение свободного доступа к водным источникам и пастбищам в бассейнах рек Урала и Тобола. В документе о последнем переносе места строительства Оренбурга (из урочища Красная гора в район Бердской крепости) отражены места кочевий казахов по состоянию на 1742 г. «кайсаки летом и осенью наибольше кочуют ныне в вершинах реки Илека […] а зимою обыкновенно кочуют они на низу той реки Илека и по Яику еще гораздо ниже той Бердской крепости за Татищеву пристань и к Яицкому казачьему городку» [Гумеров, 1999, с. 110]. Отметим слово «ныне». Оно отражает изменившуюся ситуацию. Войдя в российское подданство, казахи получили право кочевать на юге бассейна Урала, не опасаясь нападений башкир. По состоянию на 1754 г. «Казахи Младшего жуза протестовали против ограничений в передвижении в междуречье Яика и Илека» [Таймасов, 2007, с. 63]. Таким образом, однозначно определено начало внедрения казахов в Приуралье и Зауралье – 30-е годы XVIII в. В первом регионе они со временем дошли до реки Урал, во втором – до Уй.

В документе кочевья казахов на Илек указаны четко. Летние пастбища – верховья реки, зимние пастбища – ее низовья и левобережье Урала от места несколько ниже Татищевской крепости и до Уральска. Почему казахи не кочевали на среднем Илеке? Потому, что Илецким месторождением соли и окружающей его территорией владело с 1738 г. Уральское казачье войско. В соответствии с указом 1737 г. уральским казакам И.Н. Изюмскому и А.Д. Черкаскому предписывалось для организации добычи соли набрать «въ сотоварищеставо изъ разныхъ иноверцевъ, несостоящихъ въ подушномъ окладе, вольножелающихъ до 500 семей, кои тутъ и жили до Башкирскаго бунта» [Дебу, 1837, с. 160]. В подушном окладе не состояли башкиры. «До 500 семей» – это примерно средняя численность башкирских волостей на то время. Естественно, вольножелающие должны были быть обеспечены степными угодьями для выпаса своего скота. Но, скорее всего, казаки взяли в сотоварищество тех башкир, которые осуществляли военный контроль над месторождением соли. Так или иначе, владения сотоварищей казаков маркируют 9 могильников ямной культуры из 14 попавших в этот район фронтира (Рис. 2). Осталось понять, о каком башкирском бунте написал И. Дебу.

«Башкиры бесплатно пользовались солью, они добывали ее в Соль-Илецке (Иликская соль): туда раз в год ездили всем родом или аулом, добывали и транспортировали на своих подводах обратно. И когда Оренбургский губернатор И.И. Неплюев в 1753-1754 гг. […] попытался отменить это правило и заменить налогом, то это явилось одной из причин Башкирского восстания 1755 г.» [Гумеров, 1999, с. 18-19]. В 1754 г. непосредственно на Илецком месторождении была построена крепость Илецкая Защита. До 1755 г. башкирам разрешалось добывать илецкую соль. Естественно, этим правом пользовались только некоторые рода. Восстание 1755 г. – это и есть башкирский бунт, отмеченный И. Дебу. Но он был «избирательным». «15 мая 1755 г. внезапно восстают башкиры Бурзянской волости Ногайской дороги» [Кузеев, 1986, с. 105-107]. Они вели серьезные военные действия до августа этого года. Участие в восстании на его первом этапе других башкирских родов не упоминается, а его название в документах того времени – «Бурзянский бунт» [Хамидуллин и др., 2018, с. 107]. В публикациях приводится еще одна причина восстания башкир в 1755 г. Отменялся ясак с их вотчин. Он заменялся необходимостью покупать соль по государственной цене. Отмену ясака башкиры восприняли как первый шаг к отмене их прав на вотчины [Таймасов, 2007]. Но у бурзян не имелось своих вотчин. Владения семиродцев были общими. Мы видим только одну причину восстания бурзян. Военные действия вели те бурзяне, которые были вынуждены вернуться в вотчину семиродцев из района Илецкого месторождения соли. Запрет ее добычи в понимании башкир являлся экспроприацией.

Наши логические построения являются косвенным указанием на то, что курганы в зоне Илецкого месторождения соли сооружены бурзянами. Нижний их хронологический рубеж – начало XVIII в. (установление башкирами контроля над месторождением соли). Верхний – 1755 г. Запрет на добычу соли башкирами. В погребениях под курганами имеются изделия из рафинированной меди с примесью и без примеси цинка. Первая получена из руды медно-колчедановых месторождений на заводах восточного Урала. Екатеринбургский и Полевской заводы выдали первый металл в 1723 и 1724 гг. соответственно. Первая медь без примеси цинки получена в 1745 г. на Воскресеновском заводе. Но, возможно, башкиры проживали в этом районе и позднее обозначенной даты. Их курганные могильники продолжали функционировать. 

Могильник Тамар-Уткуль VII является эталонным археологическим объектом ямной культуры. Расположен на первой надпойменной террасе левого берега Илека вблизи ее кромки. Из восьми его курганов раскопано семь [Богданов, 2004]. Под всеми курганами кроме кургана 4 выявлено по одному основному погребению ямной культуры. Под курганом 3 – имелось впускное сарматское погребение, под курганом 8 – три сарматских погребения. Под курганом 4 – два ямных погребения, пять посткатакомбной вольско-лбищенской культуры, одно сарматское и одно средневековое. В погребениях ямной культуры под курганами 2 и 7 изделий из металла не найдено. Погребение под курганом 7 ограблено. В нем обнаружены обломки трех медных предметов. Но имеются сообщения жителей поселка Кумакский, что грабители нашли там топор и «копье». Под курганом 1 найдена медная бляха, четыре медные обоймы, медный нож; под курганом 6 – бронзовая пронизка и четыре мелких медных обоймы; под курганом 8 – медный проушинный топор, тесло, долото, нож, шило и бимиталическая бритва (лезвие из железа, а ручка из меди). В основном погребении ямной культуры под курганом 4 найдены семь кусков медистых песчаников, медные нож и шило. В трех погребениях вольско-лбищенской культуры изделий из металла не имеется. В погребении 1 найдены два медных шила, в погребении 5 – бронзовая подвеска и два массивных браслета. Сведений об инвентаре в погребениях сарматской культуры и средневековом у нас не имеется.

По результатам радиоуглеродного датирования время функционирования могильников Тамар-Уткуль VII – 2800-2700 гг. до н. э. [Моргунова, Ван дер Плихт, 2013]. Однако в кургане 4 имеются пять впускных погребений, отнесенных к вольско-лбищенской культуре [Богданов, 2004; Ткачев, 2007]. При этом, основное подкурганное погребение древнеямное. Памятники вольско-лбищенской культуры находятся в Нижнем Поволжье, Северном Прикаспии и Западном Казахстане. Ее хронологические рубежи дал автор статьи [Мимоход, 2009]. Она синхронизирована с «блоком посткатакомбных культурных образований» (с. 278). Верхний рубеж культуры соответствует финалу средней бронзы. При этом по результатам радиоуглеродного датирования хронологические рубежи посткатакомбных образований XXII-XVIII вв. до н. э. То есть, впускные погребения в кургане 4 совершены, как минимум, через 400 лет после прекращения функционирования могильника в ямное время. Погребений катакомбной культуры в нем не имеется.

Непосредственно среди курганов могильника Тамар-Уткуль VII расположено казахское кладбище, сегодня не действующее. Погребения находятся и на кургане 5. По этой причине он не раскопан. Кладбище мы осматривали три раза (2003, 2008 и 2018 гг.). При первом осмотре фрагментов каменных надгробий (светло-серый песчаник) имелось значительно больше, чем при осмотре в 2018 г. Это поставленные вертикально плоскопрямоугольные в сечении плиты. Одна плита сохранилось почти полностью. Лежит на земле. Ее длина 1,5 м (вместе с той ее частью, которая вкапывается в землю). На каменных плитах выбита рельефная арабица. Фрагментов кулпытасов мы не видели. Отметим, что классические кулпытасы имеются на казахских кладбищах соседних поселков – Тамар-Уркуль и Кумакский.

Вопрос о стелах (надмогильных камнях и кулпытасах) на казахских погребениях рассмотрен автором публикации [Макуров, 2016] на примере Южного Зауралья. Стелы последней четверти XIX – начала XX в. отличаются высоким качеством обработки камня. Начиная с 20-х гг. XX в. наблюдается деградация профессионального мастерства камнерезов. Высокое качество обработки надгробных камней рассматриваемого кладбища говорит о том, что в обозначенный период оно функционировало. Одно погребение на кладбище – Боран Ата, оборудовано как святое место. К нему совершаются паломничества. Дата смерти погребенного – 1994 г., род – табын. Таким образом, время функционирования могильника Тамар-Уткуль VII составляет 4700 лет. 

К западу от могильника Тамар-Уткуль VII на расстоянии в несколько сот метров находится граница курганного могильника Черный яр, включающего около 70 курганов. Его протяженность вдоль террасы Илека 1,5 км. В восточной части могильника расположена «Группа из двадцати курганов, из которых восемь небольших насыпей образуют скопление, а по вершинам и скатам располагались казахские мазары» [Гарустович, Иванов, 2014, с. 85]. Свидетельство о мазарах относится ко второй половине XIX в. Тогда же раскопан один из курганов. Погребение датировано IX-XI вв. В период с 1983 по 2007 гг. раскопано 15 курганов, 12 из них – отрядом ИИЯЛ БФ АН СССР и Башкирского пединститута. Выявлены погребения «от ранней бронзы до позднего средневековья» [Краева, и др., 2018, с. 178]. Результаты раскопок не опубликованы. Оренбургские археологи о наличии погребений ранней бронзы (ямной культуры) на этом могильнике ничего не сообщают (например, [Моргунова, 2014]). Остальные три кургана раскопаны отрядом Оренбургской археологической экспедиции Оренбургского государственного педагогического университета. Один отнесен к раннесарматской культуре, два к позднесарматской. Могильник Черный яр функционировал во второй половине XIX в. Общее время его функционирования 4600 лет. 

По нашей версии первые курганные погребения могильника Тамар-Уткуль VII, а также соседних с ним могильников Тамар-Уткуль VIII и Черный яр совершены в начале XVIII в., когда башкиры установили контроль над зоной Илецкого месторождения меди. По берегам Илека были их летние пастбища. Бурзянам принадлежат погребения, относимые к ямной культуре. Другому башкирскому роду принадлежат погребения, относимые к сарматской культуре. Они отличаются дизайном погребальных сооружений, вещевым комплексом и положением тела умершего. Вместо охры в них помещали мел. Группа башкир проживала в этом районе до начала XIX в. Позднее их могильники «унаследовали» казахи. Кладбище на могильнике Тамар-Уткуль VII функционировало как общемусульманское до начала XX в. Об этом говорит наличие на нем надгробных камней «татарского» дизайна и отсутствие кулпытасов. Общее время его функционирования – около 300 лет.

Могильник Линевский III включал семь курганов. Раскопано два самых крупных [Богданов, 2004]. В кургане 1 в основном погребении ямной культуры скелет зрелого мужчины (50-55 лет) и обломок клинка медного ножа. Череп в хорошем состоянии. Имеются три впускных сарматских погребения. В кургане 2 основное ямное погребение безынвентарное. Имеется впускное сарматское погребение.

Авторы публикации [Яблонский, Хохлов, 1994] сформировали краниологическую серию из погребений ямной культуры Оренбуржья. В целом она антропологически однородная, европеоидная. Отмечена большая ширина лицевого скелета. Исключением является череп из кургана 1 могильника Линевский III. «Рельеф переносья в поперечном сечении ослаблен, особенно на уровне симотических точек. Носовые кости очень узкие, умеренно выступающие. Клыковая ямка практически отсутствует. … Все эти признаки … придают черепу известное своеобразие и выделяют его из общей серии» (с. 137). У черепа аномально большая верхняя высота лица и аномально слабо выражена клыковая ямка. Его расовая идентификация не выполнена. Но в публикации приведены краниологические характеристики черепов. Расовая идентификация линевского черепа – вопрос технологии. По нашей идентификации он с вероятностью близкой к 1 принадлежит метису европеоида ямной культуры и монголоида с характеристиками близкими калмыкам и монголам.

Автор монографии [Моргунова, 2014] в районе Актобе в могильниках Танаберген II, Жаман-Каргала I, Шандар и Курайли I выделила по одному погребению ямной культуры. При этом в них имеются явные ее признаки (например, охра) Однако другие археологи ([Ткачев, 2007] и др.) основную массу погребений в этих могильниках относят к синташтинской культуре, датируемой 2010-1770 гг. до н. э. [Молодин и др., 2014]. И ничего не пишут про наличие в них погребений ямной культуры. Если согласиться с мнением Н.Л. Моргуновой, то получается, что на месте могильника Танаберген II в ямное время (до 2450 г. до н. э.) было совершено единичное погребение, а потом, минимум через 540 лет рядом с ним появились погребения синташтинцев. И они вместе с ямным погребением были перекрыты курганом. Это выглядит странно, но только в рамках хронологии, принятой у археологов. Реально же никакой проблемы не имеется. Могильники синташтинской культуры мы датировали XVII-XVIII вв. н. э. [Тюрин, 2017, Аркаим, реконструкция]. Принадлежат они ногаям или башкирам, которые являлись носителями гаплогруппы R1a1-Z93 [Allentoft et al., 2015]. В Южном Зауралье были их зимовки, а в верховьях Илека летние пастбища. В XVIII вв. с ними вполне могли кочевать и отдельные группы бурзян. Им и принадлежат единичные погребения в могильниках синташтинцев. Отметим, что средствами популяционной генетики возможно выявить башкирские рода, которые соорудили могильники синташтинской культуры. По имеющимся данным вполне подходят рода северо-восточных башкир. У них резко доминирует гаплогруппа R1a1-M198 [Юсупов, 2016]. Она является родительской по отношению к гаплогруппы синташтинцев.

6.3.6. Зауральский район фронтира

В зауральском районе фронтира выявлено пять могильников ямной культуры: Новотроицкий I, Гайский, Ишкиновка I, Ишкиновка II, Мало-Кизильский II. Последний находится непосредственно на границе зоны расселения бурзян Мушашевского аймака, остальные четыре на границе владений семиродцев [Руденко, 2006, с. 54-55]. В это объединение родов входили и бурзяне. «В 1779 г. произошло возвращение башкир Бурзянской волости Ногайской дороги, кочевавших в районе р. Тургай» [Маннапов, 2009]. Возможно, речь идет не о возвращении, а о переселении на новое место жительства. В любом случае, эти башкиры могли обосноваться только на периферии владений семиродцев. Все пять могильников, относимых к ямной культуре, принадлежат бурзянам.  

Могильник Ишкиновка I состоял из 24 курганов и других ритуальных сооружений. Основная масса погребальных сооружений относится к алакульской культуре. Центральное погребение 7 под курганом 3 первоначально идентифицировано как энеолитическое [Ткачев, 2007]. То есть, ярких признаков ямной культуры в нем не имеется. Но позднее оно отнесено к ямной культуре [Моргунова, 2014]. По каким признакам, непонятно. В нем найден только сосуд оригинальной формы. Но эта идентификация подтверждена радиоуглеродной датой [Haak et al., 2015]. Из останков в погребении отобран образец на ДНК-тестирование. Результат – гаплогруппа R1b1a2a2. В курган 3 было совершено шесть впускных погребений синташтинской культуры. В могильнике Ишкиновка II раскопано четыре кургана из семи имеющихся. 30 погребений под тремя курганами отнесены к кожумбердынской культурной группе [Ткачев, 2007]. Центральное погребение под четвертым курганом датировано позднеямным временем. Но могильная яма имела катакомбную конструкцию. На кургане выявлены четыре впускные погребения синташтинской культуры. Погребения в могильнике Мало-Кизильский II являются типично ямными [Моргунова, 2014]. В одном из них найдены медные нож и шило.

6.4 Особенности генетического портрета бурзян

Бурзяне имеют яркий отличительный генетический признак – высокие частоты гаплогруппы R1b-Z2106. Авторы монографии [Хамидуллин и др., 2018] отметили ее чрезвычайную редкость у других популяций. По их данным она выявлена у крымских татар и у некоторых популяций Дагестана. С этим согласен А.А. Клёсов: «субклада Z2103 (в частности, из ямной культуры) в Европе практически нет» [2016, с. 137].

Генетический портрет башкир охарактеризован выборкой, охватывающей 8 регионов их проживания (N=471) [Лобов, 2009]: саратовские и самарские (N=50), пермские (N=43), западной (N=43) и восточной (N=34) частей Оренбургской области, стерлибашевские (N=52), абзезиловские (N=80), баймакские (N=89), бурзянские (N=80). Выделялся субклад R-M269. Он является родительским для «бурзянской» гаплогруппы [Клёсов, 2016, с. 137]. Наибольшие частоты субклада у башкир Пермской области (84 %), Баймакского (81 %) и Бурзянского (33 %) районов Башкортостана. Высокие значения у башкир запада Оренбургской области (23 %), а также Саратовской и Самарской областей (18 %). География субклада соответствует региону расселения бурзян, обозначенному нами по письменным свидетельствам. Исключение составляют башкиры Пермской области, которых мы не рассматривали. Выскажем гипотезу о том, что они являются потомками бурджан. Если это так, то в регионе им должна соответствовать археологическая культура, имеющая специфические характеристики. Это наша постановка задачи будущих исследований.   

Вторая особенность бурзян – наличие у них «монгольской» гаплогруппы О (2 или 3 носителя из 51 протестированных) [Хамидуллин и др., 2018]. Такая же аномалия у башкир востока Оренбургской области, а также Саратовской и Самарской областей. У них выявлено по 2 носителя гаплогруппы О [Лобов, 2009]. Почему к башкирам не попала гапрогруппа С, доминирующая по частотам у калмыков и казахов, а попала только минорная гаплогруппа О? Причина нами указана только по аномалии у башкир востока Оренбургской области. Они контактировали с казахским родом жагалбайлы, представители которого преобладали на территории сопредельной с этим регионом [Жабагин и др, 2018]. Их генетический портрет (N=13) приведен в публикации [Сабитов, Жабагин, 2015]. По частотам доминирует гаплогруппа О – 6 носителей. Она доминирует у китайцев, ее значимые частоты имеются у монголов и казахского рода найман. От них гаплогруппа О попала к башкирам [Тюрин, 2018, Башкиры, монголоидность].

В монографии [Хамидуллин и др., 2018] результаты ДНК-тестирований бурзян даны суммарно по Баймакскому и Кугарчинскому районам Башкортостана. Мы предполагаем, что гаплогруппа О выявлена у представителей первого района. Тогда гаплогруппа О попала к бурзянам первого района так же, как и к башкирам Оренбургской области. То есть, через эмиссию. Но мы сформулируем и другую гипотезу. После начала восстания 1755 г. бурзяне со своими семьями и скотом уши за Урал. Там они оставили семьи и вернулись в свои владения для продолжения военных действий. Но казахи их семьи и скот забрали себе. «Озлобленные башкирцы обратили свою ярость на ближайшие киргизские улусы, многих побили и взяли их жен и детей и весь скот» (цитата из мемуаров И.И. Непюева по [Хамидуллин и др., 2018, с. 106]). Ближайшие улусы – это кочевья рода жагалбайлы. Вырастив их детей, бурзяне получили гаплогруппу О. Скорее всего, наличие гаплогруппы О у башкир Саратовской и Сакмарской областей связано с этими бурзянами, мигрировавшими в Заволжье в конце XVIII – первой половине XIX вв.

А.И. Тевкелев привел свидетельство о том, что семьи бурзян достались казахам рода каракесек (Средний жуз) [Журналы, 2005]. Его представители сосредоточены в северном Приаралье [Жабагин и др, 2018]. Можно ставить исследовательскую задачу по поиску генетических следов обозначенного события. У представителей рода каракесек должны иметься носители редкой «бурзянской» гаплогруппы.

Выше мы рассматривали только гаплогруппы Y-хромосомы. В публикации [Лобов, 2009] приведены и гаплогруппы мтДНК (передаются по женской линии). В целом у башкир 60,8 % гаплогрупп, которые имеют широкое распространение в Европе и на Ближнем востоке, остальные 39,2 % распространены среди жителей восточной части континента. У башкир Бурзянского района доля восточно-евразийских гаплгрупп минимальная – 33,3 %. Это при том, что у них в прошлом были и жены казашки. Но самая низкая доля этих гаплотипов у башкир Самарской и Саратовкой областей – 17,3 %. Получается, что они были минимально вовлечены в брачные отношения с калмыками, а с казахами почти не контактировали.

Среди гаплогрупп ямной культуры (Табл. 1) восточно-евразийских не имеется. Это соответствует краниологическим данным. В погребениях бурзян, относимых к ямной культуре, нами выявлено всего два черепа с признаками монголоидности. То есть, это самый первый этап метисации бурзян при их контактах с калмыками. Частота гаплогруппы U у башкир в целом составляет 25,4 %. Наибольшая у башкир Саратовской и Самарской областей – 41,3 %. Для гаплогруппы H значение этого параметра 22,1 и 35,0 % соответственно. У бурзян-ямников частоты этих гаплогрупп – 33,3 %. Они близки к частотам у башкир в целом и практически соответствуют частотам их представителей, которые проживали в зоне фронтира (на территории курганных могильников, относимых к ямной культуре).

Выполнен также анализ аутосомных генетических маркеров (передаются и по мужской, и по женской линиям) [Лобов, 2009]. Такие исследования в Бурзянском районе не проводились. Положение субпопуляций башкир в пространстве двух первых главных компонент показано на рисунке 3. Точки, характеризующие башкир Саратовской и Самарской областей, западной части Оренбургской области и Баймакского района Башкортостана, сформировали кластер, который мы навали «Бурзяне». Башкиры трех регионов, «разнесенных» географически, показали свою генетическую тождественность. Такое может быть только в том случае, если большинство башкир не бурзян этих регионов тоже являются потомками бурджан.

Рис. 3 – Распределение частот аутосомных маркеров
у субпопуляций башкир в пространстве двух первых
главных компонент (выкопировка с [Лобов, 2009, рис. 1]).
Кластер «Бурзяне» выделен А.М. Тюриным
Башкиры Саратовской и Самарской областей (1),
Пермской области (2),
западной (3) и восточной (4) частей Оренбургской области,
Стерлибашевского (5), Абзезиловского (6)
и Баймакского (7) районов Башкортостана.

6.5. Бурджане к западу от Волги

Напомним, что бурзяне, которых мы рассмотрели выше, являются потомками части бурджан начала XVII в. одного из сообществ Большой ногайской орды. В XIV-XV вв. бурджане входили в Орду русских летописей. В публикации [Тюрин, 2017, Ногаи, генетика] рассмотрены многочисленные переселения ногаев Большой ногайской орды, рода которых вошли в калмыцкие улусы и перешли с ними Волгу. Часть ногаев были буржанами. Имеются ли их генетические следы (гаплогруппа R1b-Z2106) в регионах западнее Волги? Да.

ДНК-тестирования образцов, характеризующих погребения ямной культуры выполнено и для могильников в районе Маныча [Allentoft et al., 2015]. По трем образцам из разных погребений кургана 1 могильника Темрта IV получены гаплогруппы R1b1a2 (два образца) и R1b1a2a2. По образцу из погребения могильника Peshany V – R1b1a2. Это те же субклады Y-хромосомы, что и в могильниках ямной культуры к востоку от Волги [Клёсов, 2016]. Гаплогруппа мтДНК получена и по образцу из могильника Сухая Термиста I. Всего выявлено пять гаплогрупп: T2a1a, U4, U5a1d2b, U5a1d1, U5a1i. Среди них не имеется таких, которые были бы не выявлены в могильниках к востоку от Волги. Так и должно быть. Это одна и та же популяция бурджан.

Имеются свидетельства о переселении ногаев, пришедших с калмыками, в Крым. На это указывают и высокие частоты гаплогруппы С у крымских татар до 8,7 %. У популяций Дагестана тоже обязана быть «бурзянская» гаплогрупп. Например, у табасаранцев выявлены носители гаплогруппы С. По базам данных FTDNA «Самое большое количество Z2103 – в России (38 человек), Турции (18), Польше (18) и Болгарии (14)» [Клёсов, 2016, с. 138]. Но в Польше большое число тестированных. «Нормированное» число носителей рассматриваемой гаплогруппы там 2-3. Автор публикации привел и страны, в которых выявлен хотя бы один носитель рассматриваемой гаплогруппы. Высокое число носителей гаплогруппы в России отражает то, что на ее территории находилась Большая орда и проживали бурджане. Можно ставить исследовательскую задачу по поиску гаплогруппы R1b-Z2106 у русских. Ее носители будут отражать контакты их предков с Ордой.

С Болгарией все ясно и понятно. В нее входит южная часть Добруджи, а туда переселились ногаи из Крыма и Буджака [Тюрин, 2017, Ногаи, генетика]. Они включали и ногаев, перешедших Волгу с калмыцкими улусами. Массовое переселение крымских татар в Добруджу было и после Крымской войны 1853-1856 гг. Представление о масштабах переселения дает архивный документ, приведенный автором публикации [Алиев, 2017]. Крымские татары Добруджи обратились к императору Александру III с прошением о возвращении в Российскую империю. Указана их численность – 70 тысяч. Прошение удовлетворено не было, «многие татары Румынии и Болгарии стали эмигрировать в Турцию» (с. 31). Все ясно и с Турцией. Ногаи из Буджака, Крыма, а также с Кубани переселились в Турцию. В Турцию переселились и крымские татары из Добруджи. А среди них имелись и ногаи. Поэтому там выявлено относительно много носителей рассматриваемой гаплогруппы. Греция (6 носителей) была территорией Турции. Немного бурджан осталось и в Румынии (2 носителя). Мигранты принесли в Турцию и «монгольские» гаплогруппы. В публикации [Cinnioglu et al., 2004] приведены результаты тестирования турок (N=523) из 9 регионов Турции. Всего выявлено 7 носителей гаплогруппы С и 1 – О. Причем, 4 (4,9%) носителя гаплогруппы C живут в Стамбуле (N= 81).

На своем пути в Добруджу бурджане побывали в Белгородской орде. От них «бурзянская» гаплогруппа попала на Украину (4 носителя). Таким образом, география «бурзянской» гаплогруппы блестяще подтвердила наши реконструкции переселений ногаев Большой орды. Чем так примечательна Добруджа для ногаев и крымских татар? Тем, что ДОБРУДЖА – это уД(ел) БУРДЖан. Но не тех, которые переселились на ее территорию в конце XVIII – середине XIX вв. Это удел Орды Новой хронологии. По климатическим условиям Добруджа подходит для полукочевого животноводства. 

«А кто такие бритты в XIII-XIV веках?» [Носовский, Фоменко, 2012-в]. Авторы Новой хронологии высказали гипотезу, что они является отражением в английской истории византийских или русско-ордынских событий. Но Большая Британия (Great Britain) и французская Бретань (Bretagne) вписаны в политическую географию Западной Европы. Выше мы обозначили другую гипотезу: БРИТТы = БУРДжане, то есть ордынцы. Они под своим именем фигурируют в Западной Европе в XIV в. Бурджане осели на территории Бретани. Поэтому во Франции 5 носителей «бурзянской» гаплогруппы. У нашей гипотезы имеется замечательно подтверждение. Самоназвание бретонцев – BREZHONed. Это и есть БУРЗЯН. Гипотеза проверяемая. Носители «бурзянской» гаплогруппы должны быть сосредоточены на территории исторической Бретани.

В книге, на которую мы сослались выше, авторы Новой хронологии указали на следы Империи на территории Шотландии. Там тоже имеется 5 носителей этой гаплогруппы. В Ирландии их тоже 5. Но привязать ее территорию к Империи мы не можем. Отметим интересный факт. Шотландцы, ирландцы и бретонцы – это кельты . Так их назвали за близость языков. В публикации [Тюрин, 2018, Славяне, Скандинавия] приведены данные популяционной генетики, указывающие на колонизацию славянами территории южной Швеции, сопредельные с Норвегией. Вместе с ними туда попали и «степные» лошади. Можно предположить, что они принадлежали бурджанам, союзникам славян. В Швеции 2 носители «бурзянской» гаплогруппы, в Норвегии – 3.

Таким образом, география гаплогруппы R1b-Z2106 подтверждает одно из положений Новой хронологии: в процессе создания Империи в XIV в. некоторые регионы Западной, Центральной, Северной и Южной Европы были колонизированы сообществами из Восточной Европы [Носовский, Фоменко, 2012-а].

6.6. Бурджане в Южной Сибири и Монголии

У литовских татар выявлены носители гаплогруппы R1b. «Любопытно, что все 3 представителя субклада R1b-M73, по-видимому, принадлежат к той же самой ветви, что была идентифицирована в останках знатных монголов времен Монгольской Империи» [Рожанский, 2016, с. 97]. Речь идет о погребениях в могильнике Таван толгой. Они являются для Монголии уникальными [Lkhagvasuren et al., 2016]. Ближайшие их аналоги находятся за ее пределами. Погребения могильника не имеют принципиальных отличий от погребений кочевников степного Приуралья (IX-XIV вв.) и Южного Приангарья (XII – первая половина XIV вв.) [Тюрин, 2018, Монголия, Таван толгой]. Калибровка радиоуглеродных дат по кривой KK(mag/13,56) [Тюрин, 2005, Радиоуглерод, калибровка] дает время функционирования могильника – XVI-XVII вв.  Не являются ли ветви R1b литовских татар и погребенных в могильнике Таван толгой «бурзянской» гаплогруппой?

Авторы публикации [Хохлов и др., 2016] привели результаты анализа краниологических серий, сформированных по культурам энеолита – средней бронзы Восточной Европы, Кавказа, Средней Азии и Южной Сибири. Их вывод: «наибольшее краниологическое сходство с афанасьевцами Горного Алтая демонстрируют волго-уральские ямники» (с. 96). В рамках наших реконструкций афанасьевцы – это потомки бурджан. Этим объясняется их антропологическое сходство с ямниками. Будут ли найдены у них носители «бурзянской» гаплогруппы? Имеются ли ее носители у современных популяций Южной Сибири?

7. Датирование ямной культуры

1. По особенностям химического состава меди, изделия из нее, найденные в курганных погребениях ямной культуры, и сами погребения датируются периодом не ранее второй четверти XVIII в. н. э.

2. Погребение 1 кургана 3 могильника Лапатино II по рогатым булавкам (люцетам) датировано XVII-XIX вв. н. э. Эта дата относится и к образцу, отобранному на ДНК-тестирование, и к полученному результату – гаплогруппе R1b1a2a.

3. По признакам монголоидности двух представителей ямной культуры – могильники Скворцовский (курган 5) и Линевский III (курган 1), ее верхний хронологический рубеж – не ранее второй четверти XVII в.

4. Погребальные курганы ямной культуры принадлежат бурзянам и бурджанам. Нижний хронологический рубеж их сооружения определяется приходом в регион калмыков. В регионах к востоку от Волги это вторая четверть XVII в., а западнее –середина XVII в. В 1798 г. на территории Южного Урала была введена кантонная система управления. При ее формировании территориальные вопросы были решены окончательно. В 1801 г. сформирована Буеевская орда. Ей были отведены определенные территории. Определились и родовые владения казахов Младшего жуза. Свободных степных угодий, которые бурзяне могли бы «метить» родовыми курганами, практически не осталось. Конец XVIII в. – это верхний хронологический предел ямной культуры.

Общие рубежи ямной культуры – вторая четверть XVII – XVIII вв. н. э.

8. Факты и выводы

8.1. Факты

1. Ямная археологическая культура Южного Урала и Волго-уральского региона имеет пять ярких особенностей.

1.1. Курганы над погребениями ямной культуры раннего бронзового века начали возводиться в Волго-Уральском регионе в конце 4 тысячелетия до н. э. На могильниках им не предшествовали курганные погребения более ранних культур. В 2450 г. до н. э. ямная культура прекратила существование. Степная часть региона опустела примерно на 600 лет, до появления курганных погребений срубной культуры (1880 г. до н. э.) позднего бронзового века. На 13 могильниках, которые мы рассмотрели, имеются погребения раннего и позднего бронзового века, но в среднем бронзовом веке они не функционировали.  

1.2. Для Южного Урала и Волго-уральского региона выполнена реконструкция этнополитической ситуацией в период со второй четверти XVII до третьей четверти XVIII вв. Подавляюще число курганных могильников ямной культуры попало в узкую зону контакта (фронтир) калмыков и казахов с другими сообществами.  

1.3. Медь большинства изделий, относимых к ямной культуре, является рафинированной. Технология ее получения археологами не реконструирована.

1.4. По результатам ДНК-тестирования пяти образцов из погребений ямной культуры (могильники Екатериновка, Лопатино I, Лужки I, Кутулук I и Курманаевка III) получен субклад Y-хромосомы R1b-Z2106 (R1b1a2a2). По отношению к нему субклады, полученные по двум другим образцам (Лопатино I и Лопатино II), являются родительскими.

1.5. У представителей ямной культуры имеются признаки монголоидности.

2. По данным популяционной генетики установлено, что субклад R1b-Z2106 является чрезвычайно редким. Но он доминирует по частотам у башкирского рода бурзян. У других сообществ Евразии выявлены его единичные носители.

3. По результатам рассмотрения письменных свидетельств установлено, что башкиры проживали в районах фронтира в бассейне Самары, в междуречьях Б. Кинеля и Сока, Чагры и Волги, Илека и Урала, а также зауральском. Там, где локализованы курганы ямной культуры. Установлено или предполагается, что бурзяне в этих районах тоже проживали.

8.2. Частный вывод

Рафинированная медь изделий, относимых к ямной культуре, могла быть получена только на уральских заводах Нового времени. Медь с примесью цинка получена из руды медноколчеданных и медно-цинковых колчеданных месторождений востока Урала. Медь без примеси цинка – из руды Каргалов или других месторождений медистых песчаников. По особенностям химического состава меди, изделия из нее, найденные в курганных погребениях ямной культуры, и сами погребения датируются периодом не ранее второй четверти XVIII в. н. э.

8.3. Гипотеза

Большинство курганов над погребениями, относимыми к археологическим культурам Великой степи и прилегающих областей, сооружено при переселении кочевых сообществ в новые регионы. Курган – это родовой знак на владение определенной территорией – «Здесь похоронены наши отцы и деды».

8.4. Общий вывод

 На основе фактов, частного вывода и гипотезы сделан бескомпромиссный общий вывод: погребальные курганы, относимые археологами к ямной культуре в обозначенных районах фронтира, сооружены башкирами рода бурзян. Датированы второй четвертью XVII – XVIII вв. н. э. 

8.5. Генеральная реконструкция

Ямная культура является «ущербным» дубликатом ногайской культуры XV-XIX вв. н. э., той, о которой у археологов почти не имеется сведений. Ее материальное наследие они «разобрали» на «ущербные» дубликаты и сдвинули в прошлое. Сделано это в начале XX в. Позднее эта искусственная конструкция подтверждена системно сфальсифицированными радиоуглеродными датами. Для того, чтобы не «нарушить» эту конструкцию археологи искусственно же «деградировали» практику применения других естественнонаучных методов датирования – термолюминесцентного и археомагнитного. Позднее отказались от их применения. Интегрально это привело к деградации российской археологии в части применения независимых естественнонаучных методов датирования артефактов и природных объектов.

8. Вместо заключения

«Среднее Поволжье в эпоху раннего бронзового века было занято племенами ямной культуры. [...] Это название, как и многое в археологии, условное [...] Настоящее же название или самоназвание этих племен мы не знаем и, вероятно, никогда не узнаем» [Васильев и др., 200, с. 9]. Авторы публикации пессимисты. По новым данным популяционной генетики при опоре на письменные свидетельства о прошлом «ямные племена» идентифицируются практически однозначно. Это башкирский род бурзян.

Так можно ли это обосновать по археологическим данным и историческим свидетельствам, то, что погребальные курганы ямной культуры сооружены бурзянами? Да.

Литература

Абсалямова Ю.А. Родоплеменная этнонимия и ее значение в изучении этнической истории башкир (на примере Восточного Оренбуржья) // Вестник Челябинского государственного университета. История, 2008, № 26, с. 5-14.

Азнабаев Б.А. К вопросу о возникновении дорог Уфимского уезда как податных округов (XVII век) // Magistra Vitae: электронный журнал по историческим наукам и археологии, 2013, № 30 (321), с. 24-30.

Алиев Р.Д. Документы Российского государственного исторического архива как источник по истории миграций крымских татар в XIX – начале XX в. // Вестник архивиста, 2017, № 3, с. 22-34.

Амирханов Р.Х. Народная война в Прикамье и Придемье (XVI-XVII вв.) // Средневековые тюрко-татарские государства, 2010, № 2, с. 254-262.

Ахметова Н.И. Оренбургский край: Начало истории географического и картографического освоения // Оренбургская область: география, экономика, экология, 2014, с. 7-21.

Башкирские племена, роды, родовые подразделения в 18-19 вв. Башкирский форум. https://bashklip.ru/forum/16-64-1

Берс Е.М. Археологические памятники Свердловска и его окрестностей. Свердловское книжное изд-во, 1954, 83 с.

Богданов С.В. Эпоха меди степного Приуралья. Екатеринбург, 2004, 283 с.

Буляков И.И. К вопросу поземельных отношений башкир на примере союза «семи родов» накануне и после их присоединения к русскому государству // Вестник Башкирского университета, 2011, Т. 16, № 2, с. 609-611.

Вагина П.А. К истории возникновения горнозаводской промышленности Южного Урала // Вопросы истории Урала, 1958, с. 22-36.

Васильев И.Б., Кузнецов П.Ф., Турецкий М.А. Ямная и полтавкинская культуры // История Самарского Поволжья с древнейших времен до наших дней. Бронзовый век. Самара, 2000, с. 6-64.

Гарустович Г.Н. К вопросу об особом типе памятников археологии XIV века на территории исторического башкортостана (кладбища с каменными надгробиями с исламскими эпитафиями) // Проблемы востоковедения, 2012, № 2 (56), с. 39-45.

Гарустович Г.Н. Чияликская археологическая культура эпохи средневековья на Южном Урале // Уфимский археологический вестник, 2015, № 15, с. 181-198.

Гарустович Г.Н. Мусульманская погребальная обрядность северо-восточных башкир в эпоху позднего средневековья // Вестник Академии наук Республики Башкортостан, 2016, Т. 21, № 2 (82), с. 25-32.

Гарустович Г.Н., Иванов В.А. Материалы по археологии средневековых кочевников Южного Урала (IX-XV вв. н. э.) Уфа: Изд-во БГПУ, 2014, 328 с.

Гёрсдорф Й. Датировки по 14С образцов с Горного (сборы 2002 г.). Каргалы, т. III, 2004, с. 293-294.

Голунов, С. В. Российско-казахстанская граница: история формирования // Вестник Волгоградского государственного университета, Серия 4: История. Регионоведение. Международные отношения, 2005, № 10, с. 68-87.

Гумеров Ф.X. Законы Российской империи о башкирах, мишарях, тептярях и бобылях. Уфа : «Китап», 1999, 568 с.

Джунджузов С.В. Динамика численности населения в Ставропольском калмыцком войске (1737–1842 годы) // Вестник Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН, 2013, № 2, с. 13-19.

Дебу И. Топографическое и статистическое описание Оренбургской губернии в нынешнем её состоянии Москва. В Университетской Типографии, 1837, 230 с.

Дегтярева А.Д. История металлопроизводства Южного Зауралья в эпоху бронзы. Новосибирск: Наука, 2010, 162 с.

Добролюбский А.О. Великое перерождение народов. В книге: Г.В.Носовский, А.Т.Фоменко Реконструкция всеобщей истории. Исследования 199-2000 годов. Москва, изд-во «Деловой Экспресс», 2000, с. 547-562. 

Жабагин М.К., Балановский О.П., Сабитов Ж.М., Темиргалиев А.З., Агджоян А.Т., Кошель С.М., Раманкулов Е.М., Балановская Е.В. Реконструкция структуры генофонда казахов по данным об их родорасселении // Вавиловский журнал генетики и селекции, 2018, т. 22, № 7, с. 895-904.

Журналы и служебные записки дипломата А.И. Тевкелева по истории и этнографии Казахстана (1731-1759 гг.) // История Казахстана в русских источниках XVI-XX веков. Том III. Алматы. Дайк-пресс. 2005.

Карта Актюбинского уезда Тургайской области. 1910 г. http://www.etomesto.ru/map-kazakhstan_aktyubinsk_aktubinskiy-uezd-1910/

Кастанье И.А. Надгробные сооружения киргизских степей. Оренбург: Тип. Оренбургской духовной консистории, 1911, 120 с.

Клёсов А.А. Миграция ариев по данным ДНК-генеалогии // Исторический формат, 2016, № 2. с. 127-155.

Краева Л.А., Радивоевич М., Равич И.Г., Черникова Л.П., Шутелева И.А., Щербаков Н.Б. Китайское зеркало из позднесарматского комплекса «Черный яр» // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4: История. Регионоведение. Международные отношения, 2018, Т. 23, № 3, с. 176-188.

Кузеев Р.Г. Малоизученные источники по истории Башкирии. Уфа, 1986, 166 с.

Лобов А.С. Структура генофонда субпопуляций башкир. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата биологических наук. Уфа, 2009, 23 с.

Макуров Ю.С. Мусульманские кладбища степной зоны Челябинской области (предварительные итоги полевых исследований 2013-2016 гг.) // Археология среднего Притоболья и сопредельных территорий, 2016, с. 103-109.

Малышева С.Г., Калашник К.О. Оборонительные сооружения засечных черт XVIII века в Среднем Поволжье // Традиции и инновации в строительстве и архитектуре. Градостроительство, 2018, с. 380-384.

Маннапов М.М. К вопросу о межэтнических контактах и летних кочевках башкир и калмыков в ХVII в. в степном Заволжье // Известия Алтайского государственного университета, 2008, № 4-3, с. 156-159.

Маннапов М.М. Башкиры Степного Заволжья (история расселения, родоплеменная структура, хозяйство). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук, Уфа, 2009, 23 с.

Матюшко И.В. Особенности погребального обряда кочевников степного Приуралья XIII-XIV вв. // Известия Самарского научного центраРоссийской академии наук, 2011, Т. 13, № 3-1, с. 280-283.

Матюшко И.В. Погребальный обряд кочевников степного Приуралья IX-XIII вв. Оренбург: ООО ИПК «Университет», 2015, 211 с.

Мимоход Р.А. О верхней дате вольско-лбищенской культуры // Археологические памятники Восточной Европы, 2009, Вып. 13, с. 276-278.

Молодин В.И., Епимахов А.В., Марченко Ж.В. Радиоуглеродная хронология культур эпохи бронзы Урала и юга Западной Сибири: принципы и подходы, достижения и проблемы // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: История, филология, 2014, Т. 13, № 3, с. 136-167.

Моргунова Н.Л. Приуральская группа памятников в системе волжско-уральского варианта ямной культурно-исторической области. Оренбург : Изд-во ОГПУ, 2014, 348 с.

Моргунова Н.Л., Кравцов А.Ю. Памятники древнеямной культуры на Илеке. Екатеринбург: Наука, 1994, 153 с.

Моргунова Н.Л., Гольева А.А., Дегтярева А.Д., Евгеньев А.А., Купцова Л.В., Салугина Н.П., Хохлова О.С., Хохлов А.А. Скворцовский курганный могильник.  Оренбург : Изд-во ОГПУ, 2010, 160 с.

Моргунова Н. Л., Ван дер Плихт Й. Результаты радиоуглеродного датирования Тамар-Уткульских курганов в Оренбургской области // Известия Самарского научного центра РАН, 2013, Т. 15, № 5, с. 261-268.

Носовский Г.В., Фоменко А.Т. Империя. АСТ, 2012-а.

Носовский Г.В., Фоменко А.Т. Западный миф. «Античный» Рим и «немецкие» Габсбурги. Наследие Великой Империи в культуре Евразии и Америки. АСТ, 2012-б, 720 с.

Носовский Г.В., Фоменко А.Т. Тайна русской истории. АСТ, 2012-в, 688 с.

Пилипчук Я.В. Калмыцкое ханство во времена правления Аюка-хана и его отношения с тюрками // Средневековые тюрко-татарские государства, 2015, № 7, с. 139–151.

Порталь Р. Урал в XVIII веке. Социально-экономическая история. Уфа: Гилем, 2004, 288 с.

Рожанский И.Л. Литовские татары. ДНК-родословные и их корни в степях Евразии // Исторический формат, 2016, № 4, с. 89-105.

Рычков П.И. Топография Оренбургская, то есть обстоятельное описание Оренбургской губернии, сочиненное коллежским советником и Императорской академии наук корреспондентом Петром Рычковым. Оренбург : Димур, 2012, 431 с.

Руденко С.И. Башкиры. Историко-этнографические очерки. Уфа: «Китап», 2006, 376 с.

Сабитов Ж.М., Жабагин М.К. Этногенез казахов с точки зрения популяционной генетики. Вопросы конституционного строительства и роль лидера нации // III конгресс историков Казахстана, 2015, с. 375-379.

Самарское археологическое общество. http://archsamara.ru/

Сытин И.Д. Закамская линия. Военная энциклопедия, 1911-1915.

Таймасов С.У. Башкортостан и Казахстан в период становления Оренбургской губернии Стерлитамак: РИО Стерлитамакской государственной педагогической академии, 2007, 246 с.

Таймасов С.У. Башкирско-казахские отношения в XVIII веке. М.: Наука, 2009, 344 с.

Ткачев В.В. Степи Южного Приуралья и Западного Казахстана на рубеже эпох средней и поздней бронзы: монография. Актобе: Актюбинский областной центр истории, этнографии и археологии, 2007, 384 с.

Трепавлов В.В. Ногаи в Башкирии, XV-XVII вв. Княжеские роды ногайского происхождения. Уфа: Урал. науч. центр РАН, 1997, 72 с.

Трепавлов В.В. История Ногайской Орды. 2-е изд., испр. и доп. Казань: Издательский дом «Казанская недвижимость», 2016, 764 с.

[Тюрин, 2005, Радиоуглерод, эталоны] Тюрин А.М. Практика радиоуглеродного датирования. Часть 2. Эталоны // Электронный сборник статей «Новая Хронология», 2005, Вып. 3. [Новая хронология]

[Тюрин, 2005, Радиоуглерод, калибровка] Тюрин А.М. Практика радиоуглеродного датирования. Часть 3. Калибровочная кривая // Электронный сборник статей «Новая Хронология», 2005, Вып. 3. [Новая хронология]

[Тюрин, 2010, Монголы] Тюрин А.М. Имеются ли генетические следы монгольских завоеваний 13 века? // Электронный сборник статей «Новая Хронология». Вып. 10, 2010. [Новая хронология]

[Тюрин, 2017, Литовские татары] Тюрин А.М. Генетический портрет литовских татар и феномен «Монгольские завоевания 13 века» // Вестник Оренбургского государственного университета, 2017, № 5, с. 78-82.

[Тюрин, 2017, Казахские торе] Тюрин А.М. Казахские торе не являются потомками Чингисхана // Цивилизация знаний: российские реалии: труды Восемнадцатой Международной научной конференции, Москва, 21–22 апреля 2017 г. – М.: РосНОУ, 2017, с. 93-94.

[Тюрин, 2017, Ногаи, генетика] Тюрин А.М. Калмыки, караногайцы, кубанские ногайцы и крымские татары – геногеографический и геногенеалогический аспекты // Журнал фронтирных исследований, 2017, № 2, с. 7-29. 

[Тюрин, 2017, Датирование, Золотая орда] Тюрин А.М. Датирование погребений кочевников золотоордынского периода по этнополитической ситуации // Астраханские Петровские чтения, 2017, с. 134-137.

[Тюрин, 2017, Монголоидность, хазары] Тюрин А.М. Датирование хазар по монголоидности // Астраханские Петровские чтения, 2017, с. 130-134.

[Тюрин, 2017, Аркаим, реконструкция] Тюрин А.М. Аркаим, Синташта, «Страна городов», скотные дворы оренбургских казаков и погребения кочевников. Препринт, 2017. [Новая хронология]

[Тюрин, 2017, Аркаим, скотные дворы] Тюрин А.М. Укрепленные протогорода бронзового века или скотные дворы оренбургских казаков? Препринт, 2017. [Новая хронология]

[Тюрин, 2018, Казахские кладбища] Тюрин А.М. Казахские родовые кладбища в бассейне реки Бердянка (Оренбургская область). // Степи Северной Евразии: материалы VIII международного симпозиума, 2018, с. 1006-1008.

[Тюрин, 2018, Ногаи, антропология] Тюрин А.М. Ногаи: антропологический аспект // Электронный сборник статей «Новая Хронология», 2018, Вып. 15. [Новая хронология]

[Тюрин, 2018, Монголоидность, бронзовый] Тюрин А.М. Датирование по монголоидности популяций, относимых к бронзовому веку // Электронный сборник статей «Новая Хронология», 2018, Вып. 15. [Новая хронология]

[Тюрин, 2018, Монголоидность, сарматы] Тюрин А.М. Датирование сарматов по монголоидности // Электронный сборник статей «Новая Хронология», 2018, Вып. 15. [Новая хронология]

[Тюрин, 2018, Башкиры, монголоидность] Тюрин А.М. К вопросу о монголоидных компонентах у башкир // Электронный сборник статей «Новая Хронология», 2018, Вып. 15. [Новая хронология]

[Тюрин, 2018, Монголия, Таван толгой] Тюрин А.М. Популяционная генетика: грезы о гаплогруппе и гаплотипе Чингисхана // Электронный сборник статей «Новая Хронология», 2018, Вып. 15. [Новая хронология]

[Тюрин, 2018, Булавки] Тюрин А.М. Рогатые булавки раннего бронзового века являются инструментами для вязания шнура // Электронный сборник статей «Новая Хронология», 2018, Вып. 15. [Новая хронология]

[Тюрин, 2018, Славяне, Скандинавия] Тюрин А.М. Славяне и монгольские лошади в Скандинавии: ДНК-генеалогический аспект // Электронный сборник статей «Новая Хронология», 2018, Вып. 15. [Новая хронология]

[Тюрин, 2020, Каргалы, хронология] Тюрин А.М. Каргалы: хронологический аспект // Электронный сборник статей «Новая Хронология», 2020-в, Вып. 17. [Новая хронология]

[Тюрин, 2020, Каргалы, металлургия] Тюрин А.М. Каргалинское месторождение меди и металл бронзового века Южного Приуралья // Электронный сборник статей «Новая Хронология», 2020-г, Вып. 17. [Новая хронология]

[Тюрин, 2020, Лакуна] Тюрин А.М. Лакуна среднего бронзового века в степном Приуралье // Электронный сборник статей «Новая Хронология», 2020, Вып. 17. [Новая хронология]

Усманова М.Г., Шайхулов А.Г., Насипов И.С. Этнотопонимическая картина исторического Башкортостана (на примере этнонима бөрйән «бурзян») // Вестник Башкирского университета, 2017, Т. 22, № 2, с. 527-533.

Федорова-Давыдова Э.А. Новые памятники эпохи неолита и бронзы в Оренбургской области // Вопросы археологии Урала, 1962, Вып. 2, с. 16-20.

Фоменко А.Т. Основания истории. Издательство РИМИС, Москва. 2005-а.

Фоменко А.Т. Методы. Издательство РИМИС, Москва. 2005-б.

Хамидуллин С.И. Бурджаны в истории Евразии. Уфа : Гилем, Башк. энцикл., 2013, 224 с.

Хамидуллин С.И., Азнабаев Б.А., Саитбатталов И.Р., Султанмуратов И.З., Шайхеев Р.Р., Асылгужин Р.Р., Таймасов С.У., Волков В.Г., Каримов А.А., Зайнуллин А.М. История башкирских родов. Бурзян. Том 31. Часть 1. Уфа: «Китап», 2018, 944 с.

Харузин А.И. Курганы Букеевской степи. Левенсон и К°. 1890. 118 с.

Хохлов А.А., Солодовников К.Н., Рыкун М.П., Кравченко Г.Г., Китов Е.П. Краниологические данные к проблеме связи популяций ямной и афанасьевской культур Евразии начального этапа бронзового века // Вестник археологии, антропологии и этнографии, 2016, № 3 (34), с. 86-106.

Черных Е.Н. История древнейшей металлургии Европы. М.: Наука, 1966, 144 с.

Черных Е.Н. Каргалы, т. V, М. : Языки славянской культуры, 2007, 199 с.

Юсупов Ю.М., Схаляхо Р.А., Агджоян А.Т., Асылгужин Р.Р., Рыскулов Р.М., Сабитов Ж.М., Жабагин М.К., Богунов Ю.В., Дибирова Х.Д., Балановская Е.В. Родовые объединения северо-восточных башкир в свете данных геногеографии (по полиморфизму Y-хромосомы) // Вестник Академии наук Республики Башкортостан, 2016, том 21, № а4 (84), с. 16-25.

Яблонский Л.Т., Хохлов А.А. Краниология населения ямной культуры Оренбургской области // Памятники древнеямной культуры на Илеке. Екатеринбург: Наука, 1994, с. 116-152.

Allentoft M.E., Sikora M., Sjögren K.G., Rasmussen S., Rasmussen M., Stenderup J., Damgaard P.B., Schroeder H., Ahlström T., Vinner L., Malaspinas A.S., Margaryan A., Higham T., Chivall D., Lynnerup N., Harvig L, Baron J., Della Casa P., Dabrowski P., Duffy P.R., Ebel A.V., Epimakhov A., Frei K., Furmanek M., Gralak T., et. al. Population genomics of Bronze Age Eurasia, in: Nature, 2015, 522 (7555), pp. 167-172, doi: 10.1038/nature14507

Allentoft et al. (2015) Population genomics of Bronze Age Eurasia. Nature, volume 522, pages167-172.

Cinnioglu C., King R., Kivisild T., Kalfoglu E., Atasoy S., Cavalleri G.L., Lillie A.S., Roseman C.C., Lin A.A., Prince K., Oefner P.J., Shen P., Semino O., Cavalli-Sforza L.L., Underhill P.A. Excavating Y-chromosome haplotype strata in Anatolia. Hum Genet. 2004 Jan;114(2):127-48. Epub 2003 Oct 29.

Haak et al. (2015) Massive migration from the steppe was a source for Indo-European languages in Europe, Nature, 522: 207-211.

Hughen K., Lehman S., Southon J., Overpeck J., Marchal O., Herring C., Turnbull J. 14C Activity and Global Carbon Cycle Changes over the Past 50,000 Years. Science, Vjl. 303, 9 January 2004, pp. 202-207.

Imperium. http://imperium.archeologia.ru/

Laj C., Kissel C., Mazaud A., Michel E., Muscheler R., Beer J., Geomagnetic feld intensity, North Atlantic Deep Water circulation and atmospheric Δ14C during the last 50 kyr, Earth Planet. Sci. Lett. 200 (2002) 177-190.

Lkhagvasuren G., Heejin Shin, Si Eun Lee, Dashtseveg Tumen, Jae-Hyun Kim, Kyung-Yong Kim, Kijeong Kim, Ae Ja Park, Ho Woon Lee, Mi Jin Kim, Jaesung Choi, Jee-Hye Choi, Na Young Min, Kwang-Ho Lee.Molecular Genealogy of a Mongol Queen’s Family and Her Possible Kinship with Genghis Khan // PLoS ONE. 2016. 11(9): e0161622. doi:10.1371/journal.pone.0161622.

статья получена 15.01.2019