К 39+929.51

Генезис феномена Традиционной истории «Монгольские завоевания XIII в.» по данным популяционной генетики

А.М. Тюрин

Ключевые слова: Новая хронология, феномен «Монгольские завоевания XIII в.», популяционная генетика, гаплогруппа Y-хромосомы C2, субклады, этническая идентификация.

1. Две гипотезы генезиса феномена «Монгольские завоевания XIII в.»

Новая хронология А.Т. Фоменко и Г.В. Носовского имеет принципиальное отличие от Традиционной истории. В гуманитарной дисциплине История Хронология является вспомогательной дисциплиной. В Новой хронологии она самостоятельная естественнонаучная дисциплина. Её авторами разработаны математические и астрономические методы датирования событий в прошлом человечества, создана глобальная хронологическая карта, выполнены глобальная и локальные реконструкции.

Один из самых ярких элементов реконструкций прямо не связан с изменением дат Традиционной истории. Созданный в её рамках феномен «Монгольские завоевания XIII в.» идентифицирован как отражение формирования русско-ордынской Империи. Монголы в XIII в. из Центральной Азии в Восточную Европу не приходили. Последний элемент реконструкций авторов Новой хронологии можно проверить по данным популяционной генетики. Они включают гаплогруппы Y-хромосомы (передаются по мужской линии) и мтДНК (передаются по женской линии), а также аутосомные маркеры (передаются по мужской и женской линиям).

2. Миграции монголов

У монголов две субпопуляции – халха и ойраты (восточные и западные монголы). В соответствии с Традиционной историей было две крупные миграции монголов на запад за пределы территории их проживания в Центральной Азии. Первая – в процессе монгольских завоеваний XIII в. (феномен «Монгольские завоевания XIII в.»). В ней приняли участие халха и ойраты. Вторая – переход ойратов в Синьцзян, Семиречье и Северный Прикаспий в первой половине XVII в. По результатам первой миграции были сформированы улусы Джучи и Чигатая, второй – Калмыцкое ханство в Северном Прикаспии, а также Джунгарское в Семиречье и Синьцзяне. Ойраты, мигрировавшие в Северный Прикаспий, имеют этноним калмыки. Те, кто создал Джунгарское ханство (XVII в. – 1759 г.), – калмаки. В русских письменных свидетельствах последних называют зюнгарами. В специальной литературе – джунгарами. Была и миграция калмаков (джунгар) с территории Джунгарского ханства в другие регионы после его разгрома войсками империи Цин в 1755–59 гг. Одна их группа численностью 9 тыс. кибиток ушла в Ферганскую долину, другая, – 3 тыс. кибиток, через Памир и Шугнан – в Бадахшан (Афганистан). Ещё одна группа – 2,5 тыс. кибиток, мигрировала в пределы Калмыцкого ханства [Тюрин, 2024-а].

3. Генетический портрет монголов

Гаплогруппы Y-хромосомы C2, O и D называют монгольскими. У монголов (N=852, N – число тестированных) их частоты 58,1, 16,7 и 0,8 % соответственно [Дамба, 2018], у калмыков Калмыкии (N=207) частоты первых двух гаплогрупп 59,4 и 4,5 % [Balinova, 2019]. Это генетические маркеры (от термина «генезис») монголов в Восточной Европе и Азии. Гаплогруппа С2 является генетическим маркером собственно монголов. Гаплогруппа О по частоте доминирует у китайцев, гаплогруппа D – у корейцев и японцев. Эти две гаплогруппы попали к монголам от соседних популяций. Носители монгольских гаплогрупп имеются у казахов, киргизов, узбеков, башкир, татар, ногайцев и других популяций [Тюрин, 2017-а]. В крайне небольших количествах они выявлены у русских, белорусов и поляков. Однако, с какой миграцией они связаны – халха и ойратов в XIII в. или только ойратов в XVII в., определить по гаплогруппам практически невозможно. Другие особенности генетического портрета монголов рассмотрены ниже.

В генофондах популяций Евразии выделяют западно- и восточно-евразийские гаплогруппы мтДНК. У монголов и калмыков по пяти выборкам (N=507) доля восточно-евразийских гаплогрупп составляет 57,4…74,6 %. У русских (N=466) их 1,9 %, у румын (N=714) – 0,84 %.

4. Направления анализа данных популяционной генетики

В популяционной генетике поставленная задача (проверка обозначенного выше элемента реконструкций авторов Новой хронологии) сводится к поиску генетических следов миграции монголов в XIII в. в генофондах современных популяций Восточной Европы. Наметилось четыре его направления.

1. Монгольские завоевания XIII в. должны привести к заметным частотам соответствующих гаплогрупп у славянских популяций Восточной Европы. С калмыками они почти не контактировали (кроме русских). Следовательно, все монгольские гаплогруппы у славян можно считать их генетическим следом. Нужно только определить процент их носителей.

2. На основе письменных свидетельств, этнографических исследований и этнонимов родовых групп можно показать, что конкретные популяции получили монгольские гаплогруппы не от монголов, а при контактах с калмыками.

3. Если правы авторы Новой хронологии, то в генофонде популяций или субпопуляций, генетически обособившихся до XVII в (приход калмыков в Северный Прикаспий), носителей монгольских гаплогрупп быть не должно.

4. Этническая идентификация субкладов гаплогруппы С2.

Ниже рассмотрены состояния исследований по этим направлениям.

5. Носители монгольских гаплогрупп у славян Восточной Европы

По результатам анализа данных популяционной генетики, имеющихся на 2009 г., российские учёные Е.В. Балановская и О.П. Балановский сделали заключение: «Что же касается второй из крупных миграций, связанных с монгольским завоеванием средневековых русских княжеств [XIII в.], то её генетические следы обнаружить не удаётся» [Балановская, 2009, с. 406]. Первая крупная миграция – расселение восточных славян в VIII–IX вв., направленное с юго-запада на северо-восток.

Этот вопрос нами рассмотрен по состоянию популяционных исследований на 2020 г. [Тюрин 2022]. База данных www.genofond.ru (сегодня недоступна) включала результаты тестирования русских (N=4700) из 13 публикаций. Вычисленная по этим данным частота гаплогруппы С2 у них – 0,27 %. По результатам тестирования, приведённым в известных нам публикациях (N=2143), у русских выявлено 6 носителей гаплогруппы С2, что составляет 0,28 %.

В публикации [Балановский, 2008] рассмотрены результаты тестирования белорусов. Количество тестированных не указано, но, судя по данным, приведенным в публикации, оно большое. Носители монгольских гаплогрупп не выявлены. В самом большом массиве данных по белорусам [Kushniarevich, 2013] (N=565) носителей монгольских гаплогрупп тоже не имеется. Авторы статьи [Рожанский, 2013] по опубликованным данным сформировали свой массив (N=1051). По справке её автора И.Л. Рожанского в нём один носитель гаплогруппы C2. Её частота у белорусов 0,1 %. По украинцам «не сообщалось о наличии [у них] гаплогрупп L-М20, O-М175 и C-М130 […], которые характерны для монголоидных народов евразийских степей» [Утевская, 2013, с. 95]. База авторов публикации включает результаты 3620 тестирований. Результаты тестирования поляков приведены в публикации [Grochowalski, 2020] (научная выборка, N=2705). Выявлено 5 носителей гаплогруппы C2 и 1 – О. Частота монгольских гаплогрупп составляет 0,22 %.

Поляки с монголами прямо и непосредственно не контактировали. Следовательно, частота монгольских гаплогрупп у них – 0,22 %, характеризует фоновое значение этого параметра в Восточной Европе. Оно у популяций Восточной Европы должно возрастать по направлению к Центральной Азии. Этому соответствует частота монгольских гаплогрупп у русских – 0,27 %. Но у украинцев их носители не выявлены, у белорусов их 0,1 %. С калмыками русские контактировали с XVII в., тем не менее, частота монгольских гаплогрупп у них неожиданно низкая. На уровне фоновых значений в Восточной Европе.

Вывод Е.В. Балановской и О.П. Балановского актуален и сегодня. Генетические следы миграции монголов в XIII в. у славян Восточной Европы «обнаружить не удаётся».

6. Контакты с калмыками

По результатам рассмотрения данных популяционной генетики, характеризующих караногайцев и кубанских ногайцев, сделан вывод: ногаи Большой и Малой орд изначально являлись популяциями Северного Кавказа [Тюрин, 2019-a]. Подтверждён важный элемент реконструкций В.В. Трепавлова [2016] – уход в конце XIV в. мангытов (один из кланов аристократии в западной части улуса Джучи) с предками ногаев с Северного Кавказа в регионы восточнее Волги. Там сформировалась Большая ногайская орда (район рек Урала, Ишима, Эмбы, Ори, Иргиза, Самары, Большого и Малого Узеней). С севера кочевья Большой орды ограничивала Кама. С переселением ногаев за Волгу связан поток генов с Северного Кавказа в восточном направлении и в Среднюю Азию. Ногаи Малой ногайской орды с Северного Кавказа не уходили. Находились в зависимости от Крымского ханства. Ногаи, кочевавшие в Степном Крыме и Северном Причерноморье, непосредственно в него входила. Потомками ногаев являются сибирские, астраханские, крымские (Степной Крым) и литовские татары, а также ногайцы Северного Кавказа.

Прямыми потомками ногаев являются караногайцы и кубанские ногайцы. У караногайцев следующие частоты монгольских гаплогрупп: С – 10,5 %, О – 5,3 %, D – 5,3 % (N=76); С – 8,0 % (N=150). У кубанских ногайцев: С – 8,1 %, О – 3,4 %, D – 1,1 %. [Тюрин, 2019-а]. В публикациях [Тюрин, 2017-a, 2019-б, 2019-в] по письменным свидетельствам показано, что предки караногайцев и кубанских ногайцев получили монгольские гаплогруппы при контактах с калмыками.

В публикациях [Тюрин, 2018-а, 2019-г] приведены результаты анализа исторических свидетельств, родовых и клановых этнонимов башкир, а также характеризующих их естественнонаучных данных (краниология и популяционная генетика). Башкиры являются европеоидами с небольшой долей центрально-азиатской монголоидности, которую они получили, в основном, через невест казашек и калмычек. В меньшей мере – за счет интеграции в свои кланы ногаев, метисированных при контактах с калмыками, и калмыков. Всего у башкир выявлено 26 носителей монгольских гаплогрупп С2 и О. Зоны проживания башкир с относительно высокими частотами гаплогруппы C2 (21 их носитель), локализованы в бассейне Дёмы и ее междуречье с Ашкадаром (Башкортостан), а также в междуречье Тока и Большого Урана (Оренбургская область). Наличие носителей гаплогруппы C2 у подразделений кырк, чуби и куль рода мин связано с интегрированными в них ногаями, киргиз-кайсаками и калмыками. У рода юрматы – с интегрированными в него ногаями и калмыками, у рода бурзян (на территории Оренбургской области) – с интегрированными в него ногаями. Наличие у башкир востока Оренбургской области носителей монгольской гаплогруппы О (2 носителя) связано с их контактами с соседним казахским родом жагалбайлы, имеющем специфический генетический потрет (высокий процент носителей гаплогруппы O). Три носителя монгольских гаплогрупп выявлены в зонах контакта башкир с калмыками и казахами.

7. Изолированные популяции

Литовские татары в Великом княжестве Литовском (ВКЛ) являлись сословием служилых людей. Оно начало формироваться в конце XIV в., когда Великий князь Витовт после похода в Орду в 1397 г. поселил пленных ордынцев в окрестностях Вильно и Трок [Думин, 2017]. Им были пожалованы земли с обязанностью воинской службы. На тех же условиях земли получили и многочисленные добровольные переселенцы «из степи». «Среди них мы находим и ордынских царевичей (солтанов) – сыновей и братьев ханов, и потомков младших линий Чингизидов – уланов (огланов), а также князей и мурз – представителей родовой и служилой знати, владевшей в Орде улусами (в ВКЛ они сохраняли свои титулы наравне с литовско-русскими князьями), и рядовых ордынцев, простых воинов. Последние составляли основную массу служилых татар» [Думин, 2017, c, 310]. Татар, простых воинов в ВКЛ называли казаками. Из служилых татар было сформировано шесть хоругвей (численность примерно по 100 человек) лёгкой конницы [Байтасов, 2021]. Позднее татары получили шляхетские привилегии. Были славянизированы, но сохранили мусульманское вероисповедание. К началу XVI в. сформировался субэтнос – литовские татары. В Российской империи татары получили права российского дворянства. Сегодня литовские татары живут в Белоруссии, Польше, Литве и на Украине. Всего их около 12 тысяч. Основная часть (более 7 тысяч) проживает в Белоруссии [Думин, 2016].

Литовские татары охарактеризованы двумя независимыми массивами гаплогрупп Y-хромосомы. Один (N=74) сформирован научными методами на территории Белоруссии. Тестировались люди, предки которых до 3-го поколения были литовскими татарами [Панкратов, 2014]. Второй опубликован в проекте Lithuanian Tatars Nobility (N=42) и характеризует потомков татарской элиты [Думин, 2016]. Имеются массив гаплогрупп мтДНК и их линий (N=80), а также широкогеномные данные по однонуклеотидному полиморфизму (N=6, аутосомные маркеры) [Pankratov, 2016].. Эти данные рассмотрены в контексте реконструкции этногенеза этой изолированной популяции [Панкратов, 2014, Рожанский, 2016]. Носители монгольских гаплогрупп у литовских татар не выявлены. Наш вывод однозначный: наличие монголов по мужской линии в их предках исключается [Тюрин, 2017-б].

По письменным свидетельствам [Байтасов, 2021] и данным популяционной генетики нами выполнена локализация предков литовских татар [Тюрин, 2024-б]. Они прибыли в ВКЛ практически со всей территории бывшего улуса Джучи, включавшего Северное Причерноморье, Северный Кавказ, Нижнее и Среднее Поволжье, Южный Урал, регион Арала, юг Западной Сибири. Генетический портрет татар характеризует его жителей по состоянию на конец XIV – начало XVI вв. В отмеченный период носителей монгольских гаплогрупп Y-хромосомы С2, О и D в заметном количестве на территории улуса не имелось. Первая крупная миграция их носителей из восточной части Великой степи в западную произошла в первой половине XVII в. Мигрантами были ойраты.

У поволжских татар выделяется три субпопуляции: казанские татары, мишари и кряшены. Казанские татары и мишари являются мусульманами, кряшены – христианами (кряшены = крещёные). Рассмотрены естественнонаучные данные (антропологические параметры, частоты гаплогрупп Y-хромосомы, мтДНК и генов HLA II класса), характеризующие поволжских татар и другие популяции Евразии. Кряшены в основную фазу их формирования (1550-е – 1560-е годы) обособились от казанских татар и мишарей. Позднее в их число включено ограниченное количество новокрещёных. У поволжских татар 4,0 % носителей монгольских гаплогрупп Y-хромосомы (C2, D и O) и 13,2 % сибирских (Q1a, Q1b, линии гаплогруппы N1a) [Акчурин, 2021] (N=1970). У кряшен (N= 24) они не выявлены. У татар 16,5 % восточно-евразийских гаплогрупп мтДНК (N=84). У кряшен они тоже не выявлены.

По гаплогруппам Y-хромосомы выделено два этнических компонента кряшен: русские (37,5 %) и ногаи (62,5 %). Они значимо представлены у казанских татар и мишарей. У казанских татар и одной из групп мишарей имеются антропологические признаки монголоидности. При учёте данных популяционной генетики эти же признаки у небольшого числа кряшен являются проявлением сублапоноидности. Генетический портрет кряшен в первом приближении характеризует популяции Казанского ханства по состоянию на середину XVI в. У них не имелось антропологических признаков монголоидности, монгольских и сибирских гаплогрупп Y-хромосомы, а также восточно-евразийских гаплогрупп мтДНК. Казанские татары и мишари получили их от калмыков, пришедших в Северный Прикаспий в первой половине XVII в. Была и эмиссия восточно-евразийских гаплогрупп мтДНК и сибирских Y-хромосомы непосредственно из Сибири. Сформирована гипотеза первой стадии этногенеза кряшен: их основу составили русские, попавшие в Казанское ханство как полонянники.

8. Этническая идентификация субкладов гаплогруппы С2

В гаплогруппах Y-хромосомы по результатам углубленного секвенирования выделяются субклады и их линии. Работать с субкладами гаплогруппы C2 мы начали в 2020 г. Первый результат: казахи родового объединения алимулы (численность 810 тыс.), возможно, и объединения байулы (1120 тыс.) Младшего жуза являются потомками калмыков рода торгут [Тюрин, 2020].

Работа в этом направлении продолжена в 2024 г. По YTree гаплогрупп Y-хромосомы [YTree] выделено шесть субкладов гаплогруппы C [Тюрин, 2024-в]. Субклады C-Y11591 «Сунгирь» и C-K281 «Костёнки» древние. Встречаются у современных популяций крайне редко. Остальные четыре субклада гаплогруппы C2 характерны для монголов. Они уточнены по Y-DNA [Y-DNA]: C2a1a2a-M48(×M504) «Калмыки», C2a1a2b-M48(M504) «Калмаки» (ранее «Хазарейцы»), C2b-F1067 «Халха» (ранее «Монголы-халха?») и C2-Y10418 «Авары». Имелись проблемы с привязкой номенклатуры субкладов и линий, применявшихся в ранних публикациях, к актуальным YTree и Y-DNA. Они решались по опубликованной литературе, справочникам и информации на специализированных форумах.

«In Altaic-speaking populations, especially most Mongolic-speaking populations, there are four predominant paternal lineages of C2*-M217 clade, including C2b1a3a1-F3796 (previous C3*-Star Cluster), C2a1a1b-M48, C2b1a1a1a-M407 and C2a1a1a2a-F1756» [Wen, 2020]. Субклад C2b1a3a1-F3796 является дочерним субклада C2a1a2b-M48(M504) «Калмаки» [Y-DNA], субклад C2b1a1a1a-M407 – субклада C2b-F1067 «Халха», субклад C2a1a1a2a-F1756 – субклада C2-Y10418 «Авары». Субклад C2a1a1b-M48 соответствует субкладу C2a1a2a-M48(×M504) «Калмыки»,

Авторы публикации [Huang, 2018] изучили структуру гаплогруппы С2 у жителей Китая, включая восточную часть Внутренней Монголии. Отметили: «a sublineage of C2b-F1067 and C2b1a1a1-M407, is one of the founding paternal lineages of Mongolic-speaking populations. […] The Y-chromosome haplogroup C2c1a1a1-M407 is a predominant paternal lineage in Mongolic-speaking populations, especially in Buryats and Kalmyks. […] the newly defined subclade of C2c1a1a1-M407, probably represents the genetic relationships between ancient Oyrats, modern Kalmyks, Mongolians, and Buryats». В YTree субклад C-F1067 родительский по отношению к субкладу C2b1a1a1-M407. То есть субклад C-F1067 является одним из основных у популяций Китая, говорящих на монгольском языке. Это без учёта жителей Синьцзяна и западной части Внутренней Монголии, регионов, ближайших к зоне компактного проживания ойратов. И он не доминирует по частотам у калмыков (N=91) [Malyarchuk, 2012]. Доминирует субклад «Калмыки» (линии M77 и M86) – 45,1 %. Частота остальных субкладов гаплогруппы C2 – 5,1 %.

Авторы другой публикации продолжают настаивать на «a sub-branch of M407, which is a dominant paternal lineage of Oirat populations» [Wu, 2020]. При этом ссылаются на статью [Balinova, 2019]. Однако это не соответствует приведённым в ней фактическим данным.

В Y-DNA субклад M407 входит в субклад C2b-F1067 «Халха». Таким образом, снимаются наши сомнения (знак вопроса в публикации [Тюрин, 2024-в]). Отмеченный субклад является доминирующим по частотам у восточных монголов (халха), а также у популяций восточного Китая.

В публикации [Wei, 2017] рассмотрена геногеография (по гаплотипам в базе данных по популяциям восточной Евразии) субклада C2-F1756, являющегося дочерним субклада «Авары». Максимум его частот на территории центральной и восточной Монголии. Носители субклада имеются у алтайцев, телеутов, узбеков и калмыков. Имеются они и у народности хуэй (Китай), по культуре не отличающейся от китайцев, но исповедующих Ислам. Рассмотренный субклад непосредственно восходит к субкладу C2-Y5260 [Тюрин, 2024-в], включающего результаты тестирования останков людей в древних погребениях на территории Монголии и Венгрии. Дать этническую идентификацию субклада «Авары» мы не можем.

Структурирование гаплогруппы C2 монголов авторы публикации [Дамба, 2018] выполнили по четырём субкладам (N=852). Наша их идентификация: C2b1a1-F3918 (6,9 %) – «Авары», C2b1a3-F3791 (30,1 %) – «Калмаки», C2b1a2a-M86 (45,9 %) – «Калмыки», C2c1-F2613 (16,6 %) – «Халха». Типизировано только до C2*-M207 – 0,6 %. В публикации не указано, каких монголов характеризует этот большой массив данных. Судя по определенной нами этнической структуры гаплогруппы, в нём доминируют монголы северо-запада Монголии, зоны проживания ойратов.

Работа нашего метода этнической идентификации субкладов гаплогруппы C2 иллюстрируется на примере ойратов [Balinova, 2019] (Табл. 1). Линии B469 [YTree, Y-DNA] и F6379 [Y-DNA] в таблице 1 входят в субклад C2a1a2a-M48(×M504) «Калмыки».

аблица 1

Монголы-ойраты. Частоты (%) субкладов гаплогруппы Y-хромосомы C2

[Balinova, 2019] и их этническая идентификация (А.М. Тюрин, 2025 г.)

Общие выводы по нашей этнической идентификации субкладов гаплогруппы C2 (Табл. 1).

1. У ойратов, кроме дербетов России, по частотам резко доминирует субклад «Калмыки» – до 100 % у хошеутов Монголии.

2. У калмыков на территории России не выявлены носители субклада «Калмаки». У других популяций, кроме хошутов Монголии, они представлены значимо.

3. Субклад «Халха» значимо представлен у всех популяций, кроме хошутов Монголии. Соотношение его частот с частотами гаплогруппы C2 у ойратов (кроме дербетов России и хошутов Монголии) – 3,3…13,9 %.

Можно из таблицы 1 исключить данные по любой популяции, а затем выполнить её этническую идентификацию нашим методом. Для всех популяций, кроме дербетов России, результат будет однозначным – ойраты. Для дербетов России – ойраты+халха.

Этническая идентификация носителей гаплогруппы C2 выполнена по трём популяциям.

1. Следы миграций ойратов в XVII и XVIII вв. выявлены в YTree [YTree] у татар Татарстана, Томской, Нижегородской и Рязанской областей [Тюрин, 2024-в]. Татары, носители гаплогруппы C2, являются их потомками. Потомков монголов-халха в Восточной Европе за исключением одного жителя Калмыкии и двух Чечни не имеется. Житель Калмыкии, скорее всего, калмык. У них по частотам доминирует субклад «Калмыки», но значимо представлен и субклад «Халха» (Табл. 1).

2. На основе яркой отличительной особенности хазарейцев Афганистана и Пакистана – монголоидности, В Традиционной истории сформировалось мнение о том, что они являются потомками воинов, принявших участие в монгольских завоеваниях XIII в. Однако оно не основано на достоверных письменных свидетельствах. По данным популяционной генетики [YTree] хазарейцы являются потомками одного рода монголов-ойратов [Тюрин, 2024-а]. По письменным свидетельствам это калмаки Джунгарского ханства (3 тыс. семей), пришедшие в Бадахшан в 1759 г. Позднее их потомки, получив этноним «хазара», расселились на территориях Афганистана и северного Пакистана.

3. У родовых кланов тувинцев частоты гаплогруппы C2 4,4…43,5 %. Доминируют её разные субклады – «Калмаки», «Калмыки» и «Халха». Для всех тувинцев структура субкладов гаплогруппы идентична её структуре у монголов [Тюрин, 2025].

В цитате приведенной выше есть примечание: «C2b1a3a1-F3796 (previous C3*-Star Cluster)» [Wen, 2020]. При этом даётся ссылка на статью [Wei, 2018]. Это давняя история. Авторы публикации [Zerjal, 2003] выделили кластер гаплотипов и назвали его C3*-Star Cluster. Оказалось, что его модальный гаплотип и гапотипы, отстоящие от него на 1 и 2 мутации, имеют широкое распространение у носителей гаплогруппы C2. Предположили, что основателем кластера является Чингисхан. То есть, носители гаплотипов кластера являются его прямыми потомками. Их примерно 8 % среди азиатских мужчин (16 миллионов). Авторы публикации [Wei, 2018] эту гипотезу дезавуировали. C3*-Star Cluster является обычным для монголов. По нашей трактовке относится к субкладу «Калмаки».

Результаты поиска потомков Чингисхана важны для этнических реконструкций. Цифра «16 миллионов» – это оценка «снизу» числа носителей субклада «Калмаки». По данным, приведённым в публикации [Деренко, 2007], у калмыков (N=60) число носителей гаплогруппы C2 составляет 50,0 %. Но выявлен всего 1 носитель C3*-Star Cluster. У монголов (N=46) – 56,5 и 34,8 %. Однако, не указан регион сбора генетических данных. У алтайских казахов (N=36) – 50,0 и 8,3 %, у бурятов 68,2 и 2,3 %, у эвенков (N=51), сайотов (N=28), хамниган (N=51) носители гаплогруппы C2 составляют 41,2, 53,6 и 54,9 % соответственно. Носителей отмеченного кластера у них не выявлено. У тибетцев (N=222) 2,3 % носителей C3*-Star Cluster, у маньчжур (N=129) – 6,4 %, у уйгуров (N=187) – 3,2 %.

9. Общие выводы

1. Этнические реконструкции на основе новейших данных популяционной генетики имеют высокую достоверность. Появилась возможность прямо и непосредственно определять этнический вклад субэтносов монголов – ойратов (калмыков и калмаков) и халха, в этногенез популяций, с которыми они контактировали. В будущем при появлении результатов углубленного секвенирования Y-хромосомы при изучении генофондов караногайцев, кубанских ногайцев и башкир можно будет однозначно решить вопрос о вкладе калмыков в их этногенез. Этническая идентификация русских, носителей гаплогруппы C2, осуществляется элементарно. Нужно выполнить дополнительный анализ имеющихся образцов с определением её субкладов.

2. Генетические следы феномена «Монгольские завоевания XIII в.», в части монголов-халха, у популяций Восточной Европы не выявлены. Этим подтвержден элемент реконструкций авторов Новой хронологии: монголы в XIII в. из Центральной Азии в Восточную Европу не приходили.

3. Феномен Традиционной истории «Монгольские завоевания XIII в.» не связан с монголами. Его генезис – либо ошибочная интерпретация письменных свидетельств, либо целенаправленная системная фальсификация.

4. В первой половине XVII в. была миграция ойратов из Центральной Азии на запад. В археологии, популяционной генетике и антропологии её последствия выдаются за следы феномена «Монгольские завоевания XIII в.».

10. Новый естественнонаучный метод датирования археологических культур

Нами создан метод датирования археологических культур по признакам монголоидности останков в относимых к ним погребениях. Монголоидность определяется по краниологическим характеристикам черепов и результатам тестирования на гаплогруппы Y-хромосомы (монгольские гаплогруппы). При наличии в первых признаков монголоидности или выявления в останках монгольских гаплогрупп Y-хромосомы C2, O или D погребение датируется периодом не ранее XVII в. Этим же периодом датируется и археологическая культура к которой оно отнесено.

Курганы над погребениями ямной культуры раннего бронзового века начали возводиться в Волго-Уральском регионе в конце 4 тысячелетия до н. э. На могильниках им не предшествовали курганные погребения более ранних культур. В 2450 г. до н. э. ямная культура прекратила существование. Так принято в археологии. В статье [Тюрин, 2018-б] рассмотрены краниологические характеристики черепа из погребения под курганом 1 могильника Линёвский III (Оренбургская область). Оно достоверно датируется хронологическим интервалом ямной культуры. По результатам нашей идентификации характеристик черепа он с вероятностью близкой к 1 принадлежит метису европеоида ямной культуры и монголоида с характеристиками близкими калмыкам и монголам. Этим датируется погребение, могильник Линёвский III и вся ямная культура – не ранее XVII в.

Другие результаты датирования по монголоидности приведены ниже.

1. Верхний хронологический рубеж популяций и могильников, относимых к бронзовому веку, в Среднем Заволжье – середина XVIII в. н. э., популяции на территории Казахстана – начало XVII в. н. э. Синташтинская культура датирована началом XVII – серединой XIX вв. н. э. [Тюрин, 2018-в].

2. Верхний хронологический рубеж сарматской культуры – XVIII в. н. э. Относимые к ней курганные погребения принадлежат ногаям, а в Южном Зауралье, возможно, казахам. Серии, относимые к позднесарматскому этапу Волго-Уральского региона с признаками монголоидности принадлежат джембуйлукам и джетисанцам Большой ногайской орды [Тюрин, 2018-г].

3. Хазары-монголоиды однозначно датируются периодом не ранее середины XVII в. Идентифицируются они тоже однозначно – это калмыки и ногаи, в предках которых были калмыки [Тюрин, 2019-д].

Литература

Акчурин М.М., Владимиров О.О. Салихов, Р.Р., Хакимов Р.С. Генофонд татар: историко-генетическое исследование. Гаплогруппы Y-хромосомы. Казань. Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ. 2021. 112.

Байтасов Р.Р. Литовские (белорусские, польские) татары (липки): научно-популярные очерки. М: АНО ЦЭМИ, Архонт. 2021. 595.

Балановский О.П., Тегако О.В. Генофонд белорусов по данным о трех типах генетических маркеров – аутосомных, митохондриальных, Y хромосомы // Актуальные вопросы антропологии. 2008. Т. 2. С. 53–65.

Балановская Е.В., Балановский О.П. Генетические следы исторических и доисторических миграций: континенты, регионы, народы // Вестник ВОГиС. 2009. 13. 2. 401–409.

Дамба Л.Д., Балановская Е.В., Жабагин М.К. и др. Оценка вклада монгольской экспансии в генофонд тувинцев // Вавиловский журнал генетики и селекции. 2018. 22. 5. 611–619.

Деренко М.В., Малярчук Б.А., Возняк М. и др. Распространенность мужских линий «чингизидов» в популяциях северной Евразии // Генетика. 2007. 43. 3. 422–426.

Думин С.В., Волков В.Г., Сабитов Ж.М. Этногенетические связи литовских татар: исторические корни литовско-татарского дворянства // Золотоордынская цивилизация. 2016. 9. 309–325.

Думин С.В. Татары-казаки в Великом княжестве Литовском (XV-XVI вв.) // Средневековые тюрко-татарские государства. 2017. 9. 170–183.

Панкратов В.С., Кушнеревич Е.И., Давыденко О.Г. Полиморфизм маркеров Y-хромосомы в популяции белорусских татар // Доклады Национальной академии наук Беларуси. 2014. 58. 1. 94–100.

Рожанский И., Цыбовский И., Богачёва А. и др. Белорусы: этногенез и связь с другими славянскими народами с позиции ДНК-генеалогии // Наука и инновации. 2013. 3 (121). С. 55–62.

Рожанский И.Л. Литовские татары. ДНК-родословные и их корни в степях Евразии // Исторический Формат. 2016. 4. 89–105.

Трепавлов В.В. История Ногайской Орды. 2-е изд., испр. и доп. Казань: Издательский дом «Казанская недвижимость». 2016. 764.

Тюрин А.М. Калмыки, караногайцы, кубанские ногайцы и крымские татары – геногеографический и геногенеалогический аспекты // Журнал фронтирных исследований. 2017-а. 2. 7–29.

Тюрин А.М. Генетический портрет литовских татар и феномен «Монгольские завоевания 13 века» // Вестник Оренбургского государственного университета. 2017-б. 5. 78–82.

Тюрин А.М. К вопросу о монголоидных компонентах у башкир // Электронный сборник статей «Новая Хронология». 2018-а. Вып. 15. [Новая хронология]

Тюрин А.М. К вопросу о расовой идентификации останков из погребения под курганом 1 могильника Линевский III // Перекрёстки истории. Актуальные проблемы исторической науки. 2018-б. 64–67.

Тюрин А.М. Датирование по монголоидности популяций, относимых к бронзовому веку // Электронный сборник статей «Новая Хронология». 2018-в. Вып. 15. [Новая хронология]

Тюрин А.М. Датирование сарматов по монголоидности // Электронный сборник статей «Новая Хронология». 2018-г. Вып. 15. [Новая хронология]

Тюрин А.М. Датирование хазар по монголоидности // Россия – Астрахань – Восток: интегральное взаимодействие (к 300-летию образования Астраханской губернии). 2018-д. 130–134.

Тюрин А.М. Элементы этногенеза караногайцев и кубанских ногайцев по данным популяционной генетики // Ногайцы: XXI век. История. Язык. Культура. От истоков – к грядущему. 2019-а. 194–198.

Тюрин А.М. Элементы этногенеза караногайцев по данным популяционной генетики // Перекрёстки истории. Актуальные проблемы исторической науки. 2019-б. 56–60.

Тюрин А.М. Элементы этногенеза кубанских ногайцев по данным популяционной генетики // Перекрёстки истории. Актуальные проблемы исторической науки. 2019-в. 60–64.

Тюрин А.М. К вопросу о монголоидных компонентах у башкир // XIII Конгресс антропологов и этнологов России: сб. материалов. Казань. 2019-г. 95.

Тюрин А.М. К вопросу о расовой идентификации останков из погребения под курганом 1 могильника Линевский III // Перекрёстки истории. Актуальные проблемы исторической науки. 2019-д. 64–67.

Тюрин А.М. Этнические корни казахов родового объединения алимулы по данным популяционной генетики // Астраханские Петровские чтения. 2020. 59–64.

Тюрин А.М. Имеются ли в генофонде русских следы их контактов с монголами? // Астраханские Петровские Чтения – 2021: Петр Первый и имперские практики фронтирного пространства. 2022. 158–161.

Тюрин А.М. Элементы этногенеза хазарейцев по данным популяционной генетики // Кочевая цивилизация: исторические исследования. 2024-а. 1. 37–49.

Тюрин А.М. Локализация предков литовских татар по письменным свидетельствам и данным популяционной генетики // Тюркский мир в современных реалиях: проблемы языка, литературы, истории и культуры. 2024-б. 400–405.

Тюрин А.М. Структура субкладов гаплогруппы Y-хромосомы С как свидетельство миграций монголов в XIII, XVII И XVIII вв. // Кочевая цивилизация: исторические исследования. 2024-в. 3. 41–50.

Тюрин А.М. Этническая идентификация субкладов гаплогруппы Y-хромосомы C2 у тувинцев // Университетский комплекс как региональный центр образования, науки и культуры. 2025. В печати.

Утевская О.М., Агджоян А.Т., Балановская Е.В. Истоки формирования украинского генофонда по данным об Y-хромосоме // Вісник Харківського університету. 2013. Вип. 18 (1079). 87–98.

Balinova N., Post H., Kushniarevich A. et al. Y-chromosomal analysis of clan structure of Kalmyks, the only European Mongol people, and their relationship to Oirat Mongols of Inner Asia. Am. J. Hum. Genet. 2019. 27. 1466–1474.

Grochowalski Ł., Jarczak J., Urbanowicz M. et al. Y-Chromosome Genetic Analysis of Modern Polish Population. Front. Genet. 2020. 11:567309

Huang Y.Z., Wei L.H., Yan S. et al. Whole sequence analysis indicates a recent southern origin of Mongolian Y-chromosome C2c1a1a1-M407. Mol Genet Genomics. 2018. 293(3). 657–663.

Kushniarevich A., Chaubey G, Sahakyan H. et al. Uniparental Genetic Heritage of Belarusians: Encounter of Rare Middle Eastern Matrilineages with a Central European Mitochondrial DNA Pool. PLoS. 2013. ONE 8(6):e66499

Malyarchuk B.A., Derenko M., Denisova G. On the Y-chromosome haplogroup C3c classification. J. Hum. Genet. 2012. 57. 685–686.

Pankratov V., Litvinov S., Kassian A. et al. East Eurasian ancestry in the middle of Europe: genetic footprints of Steppe nomads in the genomes of Belarusian Lipka Tatars. Scientific reports. 2016. 25:6:30197.

Wei L.H., Huang Y.Z., Yan S. et al. Phylogeny of Y-chromosome haplogroup C3b-F1756, an important paternal lineage in Altaic-speaking populations. J Hum Genet. 2017. 62(10). 915–918.

Wen S.Q., Sun, C, Song D. L. et al. Y-chromosome evidence confirmed the Kerei-Abakh origin of Aksay Kazakhs. J. Hum. Genet. 2020. 65 (9). 797–803.

Wu Q., Cheng H.Z. Sun, N. et al. Phylogenetic analysis of the Y-chromosome haplogroup C2b–F1067, a dominant paternal lineage in Eastern Eurasia. J Hum Genet. 2020. 65(10). 823–829.

Y-DNA Haplogroup C and its Subclades – 2019–2020.

https://docs.google.com/spreadsheets/u/0/d/1XTMjVnybYFfj4mL1UwzDACTy9fZoJdCbENwdfvKWETQ/htmlview

YTree v11.05.00 (01 Декабрь 2023). https://www.yfull.com/tree/

Zerjal T., Xue Y.L., Bertorelle G. et al. The genetic legacy of the Mongols. Am. J. Hum. Genet. 2003. 72. 717–721.

статья получена 2024