УДК 902/904+572.2
Популяционная генетика: грезы о гаплогруппе и гаплотипе Чингисхана
Тюрин Анатолий Матвеевич, к.г.-м.н.,
заведующий лабораторией геофизики отдела геологии и геофизики ООО «ВолгоУралНИПИгаз»
Ключевые слова: археология, популяционная генетика, Чингисхан, реконструкция.
1. Постановка проблемы
В 2004 г. монгольские археологи раскопали в Восточной Монголии семь погребений могильника Таван толгой (Tavan Tolgoi). Три женские и четыре мужские. Пять погребений отнесены к императорской семье времен Монгольской империи. Одно из них (TT-2005 B-5) идентифицировано как погребение монгольской королевы. По антропологическим данным останки принадлежат монголоидам. По результатам их ДНК-тестирования трое мужчин были носителями гаплогруппы Y-хромосомы R1b-M343. Она по частотам доминирует в Западной Европе. По останкам четвертого погребенного получен гаплотип, предположительно соответствующий гаплогруппе R1a1a-M17, которая распространена в Западной Евразии. Гаплогруппы mtDNA – D4 и CZ. Они характерны для Восточной Евразии. Гаплогруппы и гаплотипы Y-хромосомы передаются по отцовской линии, гаплогруппы mtDNA – по материнской. На основе полученных фактических данных сделано предположение: «we propose that Genghis Khan and his family carried Y-haplogroup R1b-M343» [Lkhagvasuren G. et al., 2016]. Ранее предполагалось, что Чингисхан был носителем модального гаплотипа Star Cluster [Zerjal et al., 2003] и гаплогруппы C3c-M48 [Жабагин и др., 2014]. Но мы уже показали их несостоятельность [Тюрин, 2010-а; 2017-а]. Недавно опубликована новая статья генетиков [Lan-Hai Wei et al., 2018]. Ее авторы изучили гаплотипы 18210 индивидов из 292 популяций Восточной Евразии. Из них 809 индивидов были отнесены к Star Cluster (всего 685 гаплотипов). Сделан вывод: он не может принадлежать Чингисхану. Здесь важно отметить два момента. Предположения о происхождении Чингисхана базируются на естественнонаучных данных новой дисциплины популяционной генетики и они прямо и непосредственно связаны с феноменом Традиционной истории «Монгольские завоевания XIII в.», а также его частным проявлением – монгольским игом на Руси. Представляется целесообразным оценить степень обоснованности гипотезы авторов публикации [Lkhagvasuren et al., 2016].
2. Фактические данные по могильнику Таван толгой
Фактические данные по семи погребениям могильника Таван толгой, раскопанным в 2004 г., приведены по публикациям [Lkhagvasuren et al., 2016;Tombs of Chingisids, 2006; Tumen et al., 2006; Youn et al., 2007]. С гаплогруппами mtDNA все ясно и понятно. Женщины – «монголки». Нас интересуют, прежде всего, «европейские» гаплогруппы Y-хромосомы.
Погребение 1. В деревянном гробу полный скелет женщины хорошей сохранности, ориентированный (черепом) на северо-запад, остатки одежды. На пальцах левой руки два золотых кольца (Рис. 1). На их внутренней стороне изображение сокола. Слева от скелета женщины скелет лошади (без головы) и седло, лука которого покрыта золотом, железное стремя. Радиоуглеродные и календарные даты: 890 ± 40 ВР, 1030-1220 гг., 670 ± 90 ВР, 1180-1440 гг (кость), 790 ± 40 ВР, 1170-1290 гг., 770 ± 200 ВР, 750-1650 гг. (текстиль).
Рис. 1 - Высокохудожественные изделия из погребений могильника Таван толгой [Lkhagvasuren G. et al., 2016]. А-D – золотые кольца с изображением сокола (погребение 1); H – жемчужина в золотой оправе (погребение 2); I и J – золотые серьги; K – гроб из коричного дерева (погребение TT-2005 B-6)
Погребение 2. Небольшие фрагменты деревянного гроба. Полный скелет мужчины. В правой руке кусок шелковой ткани, в которую завернута большая жемчужина в золотой оправе, похожей на цветок лотоса (Рис. 1). Полный скелет коня. Радиоуглеродная и календарная даты 860 ± 60 ВР, 1030-1270 гг. (древесина). Гаплогруппа R1b-M343.
Погребение TT-2005 B-4. Полный скелет мужчины. Колчан из бересты с пятью наконечниками стрел. Слева от скелета – конский череп и стремя. Справа – кости барана и конское копыто. Идентифицировано, как погребение рядового воина. Гаплогруппа предположительно R1a1a-M17.
Погребение TT-2005 B-5. Кольцевая каменная выкладка диаметром 8,5 м, не возвышающаяся над поверхностью земли. Скелет женщины (плохой сохранности) на спине в деревянном гробу. Найдены предметы из золота (Рис. 2). «Корона» или нагрудное украшение. На пальце левой руки – кольцо. Около скелета – пара сережек, ваджра и коробочка. Также найдены серебряный горшок, «сумочка» с зернами злаков и принадлежностями для «макияжа» из нефрита и бронзовое зеркало, завернутое в шелковую ткань, кожаная обувь. Выше скелета женщины найдены конские зубы и другие кости, а также полный скелет коня с элементами снаряжения. На седле накладка из позолоченного металла с изображением дракона. По погребальному инвентарю сделан вывод: женщина имела высокий социальный статус. Радиоуглеродная и календарная даты: 830 ± 40 ВР, 1150-1280 гг. (древесина).
Рис. 2 - Высокохудожественные изделия из погребения TT-2005 B-5 могильника Таван толгой [Tombs of Chingisids, 2006].
А – украшение головного убора и серьги;
Б – «корона» или нагрудное украшение;
В – ваджра;
Г – накладка на седле из позолоченного металла
Погребение TT-2005 B-6. Кольцевая каменная выкладка диаметром 6 м, не возвышающаяся над поверхностью земли. Череп и другие фрагменты скелета мужчины. Гроб из древесины коричного дерева (произрастает на юге Азии). Золотые серьги (Рис. 1), по дизайну аналогичная серьгам из погребения TT-2005 B-5, пояс, декорированный бирюзой, ткань. Полный скелет коня с элементами снаряжения. Погребение ограблено. Гаплогруппа R1b-M343.
Погребение TT-2005 B-7. Кольцевая каменная выкладка, не возвышающаяся над поверхностью земли. Деревянный гроб. Череп и другие фрагменты скелета мужчины около него. Предположительно начальная ориентировка скелета – на север. Золотая серьга. Железные и медные артефакты. Позвоночник коня. Радиоуглеродная и календарная даты: 1680 ± 60 ВР, 230-540 гг. (древесина). Гаплогруппа R1b-M343.
Погребение MN0124 (номер образца на ДНК-тестирование) в рассмотренных публикациях подробно не описано. Полный скелет женщины. Небольшая золотая серьга.
По гаплогруппам и гаплотипам предполагается близкое родство погребенных. Одна из версий: мать (погребение TT-2005 B-5) и два сына (погребения 2 и TT-2005 B-7).
В 2007 г. раскопки погребений могильника Таван толгой продолжены [Улзиибаяр и др., 2010].
Погребение 8. Кольцевая каменная выкладка диаметром 6 м. Но внутри оказалось не погребение, а каменная четырехугольная оградка размером 3,7х2,8 м. Это типовое для региона поминальное сооружение.
Погребение 9. Кольцевая каменная выкладка диаметром 4,4 м. Деревянный дощатый гроб. Скелет ориентирован на запад. На дне гроба – ножницы со сломанным концом одной из ручек. В стене ямы небольшая полость. В ней череп лошади мордой на запад, во рту кольчатые удила. Под черепом – кости четырех ног. Над ним – седло.
Погребение 10. Овальная каменная выкладка размером 4,9х5,3 м. Погребальная камера разделена на две части вертикально установленным плоским камнем. В одной – череп лошади. Во рту удила с S-образными псалиями. Рядом – фрагменты железной пластины седельной луки, на которой изображен дракон и цветы (Рис. 3). В другой части погребальной камеры – скелет в деревянном гробу, украшенном резьбой и покрашенном в красный и белый цвета. Имеются следы его опоясывания широкой металлической лентой через каждые 30 см. Ориентация скелета на север. Найдено изделие из бронзы (колокольчик без язычка) и серьги из яшмы и лазурита, скрепленные золотой нитью, осколки медной чаши. На крышке гроба – еще один череп лошади.
Рис. 3 - Высокохудожественные изделия из погребений могильника Таван толгой [Улзиибаяр и др., 2010].
Верхний сегмент – фрагменты железной пластины седельной луки (погребение 10);
нижний сегмент – хрустальные украшения пояса (погребение 11)
Погребение 11. Каменный наброс с невысоким вертикально поставленным плоским камнем не его краю. Скелет в дощатом гробу без крышки, ориентированный на запад. Сохранились остатки одежды и пояса – медная бляшка и хрустальные кольца и подвески (Рис. 4). В могильной яме найден колчан из бересты, украшенный костяными пластинами. Внутри него пять стрел. На колчане – череп лошади. Найдены длинное железное изделие (возможно меч), маленькая серебряная чаша, элементы седла и конского снаряжения.
3. Могильник Таван толгой в широком археологическом контексте
Здесь мы только обозначим некоторые факты, прямо или косвенно, связанные с могильником Таван толгой.
1. Отличительным признаком погребальных сооружений могильника Таван толгой являются кольцевые каменные выкладки диаметром 6-8 м. Такую же выкладку имеют погребальные сооружения Монголии, относимые к эпохе хунну (III в. до н. э. – I в. н. э.) [Lkhagvasuren G. et al., 2016].
2. Кольцевые и подпрямоугольные каменные выкладки размером 4-6 м отмечены на казахских кладбищах Южного Зауралья. «В некоторых случаях в кольце камней встречается выделяющийся значительно более крупными размерами камень» [Макуров, 2016, с. 106]. На казахских кладбищах имеются и каменные набросы, аналогичные надмогильному сооружению погребения 11 могильника Таван толгой. Нижний хронологический рубеж функционирования казахских кладбищ в Южном Зауралье датируется однозначно – не ранее конца первой четверти XVIII в. (время прихода в регион казахов). По результатам изучения казахских кладбищ Оренбургского Приуралья наше мнение определено: этот тип погребальных сооружений бытовал у казахов до середины XX в.
3. Монгольские археологи выделили в Восточной Монголии тавантольгольскую археологическую культуру [Улзиибаяр и др. 2010]. Кроме могильника Таван толгой в нее включено еще несколько погребений. В местности Ханан бор толгай найдено 13 погребальных сооружений. Раскопано три погребения. Раскопано и отдельное погребение в местности Шархад. Надмогильные сооружения этих погребений похожи на сооружения могильника Таван толгой. Но их отличительные признаки – деревянный гроб и кости коня, в погребениях Ханан бор толгай и Шархад не выявлены.
4. В монографии [Матюшко, 2015] рассмотрены 319 погребений кочевников IX-XIV вв. степного Приуралья (рассматриваемый регион включает и Южное Зауралье).
4.1. В Таван толгое погребальные сооружения типа «каменная кольцевая выкладка». Таких в Приуралье (каменное кольцо) 11,9 %.
4.2. В Таван толгое положение скелетов на спине. В Приаралье – 91,3 %.
4.3. В Приуралье ориентировка скелета самая разная, но доминирует западная (42,1 %). Считается, что для погребений монголов характерна ориентировка на север и северо-восток [Дрёмов и др., 2015, с. 166]. В Приуралье таких погребений 13,5 %. По другим данным для погребений монголов характерна ориентировка на северо-восток [Матюшко, 2015, с. 69]. В Приуралье на северо-восток ориентировано 6,1 % погребений. Из 10 погребений Таван толгой ориентировка скелета отмечена для пяти: на север – 2, на запад – 2, на северо-запад – 1. В Приуралье таких погребений 62,6 %.
4.4. В Таван толгое 9 из 10 погребений в деревянных колодах или дощатых гробах. Таких погребений в Приуралье – 17,1 %.
4.5. Полный скелет коня в Приуралье в 5,6 % погребениях, его череп и кости ног в 12,5 %. Имеются удила в зубах черепа коня, стремена, седла и их детали, колчаны из бересты, детали пояса, ножницы.
5. Отличительные признаки погребений усть-талькинской культуры (XII – первая половина XIV вв., степная и лесостепная зоны Южного Приангарья и Верхней Лены) практически совпадают с признаками погребений Талван толгой. Каменные надмогильные сооружения (плоские кладки или кольцевые выкладки, размеры 2,5×2,5 и 1,1×2,0 м) на раннем этапе и отсутствие сооружений на позднем [Николаев, 2008]. В части погребений долбленные лиственничные колоды или дощатые гробы, дополнительно обернутые берестой. Положение скелета – на спине. Ориентировка – на север, северо-запад и северо-восток. В погребениях имеются предметы быта и кости барана. Украшения: остатки шелковых одежд, бусы, золотые, позолоченные и медные бляшки шапочек. Захоронения коней или коров присутствуют в могилах как совместно с человеком, так и в отдельной могильной яме. В погребениях с конями – предметы конского снаряжения (железные удила, стремена, остатки седел, бляшки).
6. В публикации [Fenner et al., 2014] приведены результаты изучения диеты сообществ на территории Монголии, оцененной по содержанию стабильных изотопов С13 и N15 в останках людей. Идея исследований понятна. Если в могильнике Таван толгой погребены представители элиты, то диета у них должна иметь отличия от диеты рядовых монголов. В выборку кроме рассматриваемого нами могильника включены данные по объектам бронзового века (1), имперского (2) и постимперского (1) периодов. На диаграмме δС13-δN15 точки Таван толгой попали почти в центральную часть «облака». Качество питания определяется величиной δN15. Чем выше значения параметра, тем больше в диете мяса и молочных продуктов. Этот параметр у останков из могильника Таван толгой немного выше, чем у останков из могильников бронзового века и имперского периода, но ниже, чем у останков постимперского периода. Автор публикации [Svyatko, 2016] работал с выборкой, которая характеризует диету сообществ региона от северного Причерноморья до Северного Китая. Данные из публикации [Fenner et al., 2014] включены в нее одним массивом. На диаграмме δС13-δN15 их характеризует точка со стандартными отклонениями по δС13 и δN15. Попала она почти в центр «облака». На фоне разброса точек на диаграмме δС13-δN15, массив по Монголии является гомогенным. То есть, диета тех, кто погребен в Таван толгое достоверно не отличается от диеты других сообществ на территории Монголии и в регионе. Отметим, что на диаграмме δС13-δN15 рядом с точкой Монголия находятся точки Минуса (две точки), Северное Причерноморье, Южный Урал и Волго-Донское междуречье. Отметим и то, что диета сообществ в регионе (без территории Китая) в период от бронзового века до средневековья была практически одинаковой.
7. Одним из оснований для идентификации погребений могильника Таван толгой, как имеющего отношение к семье Чингисхана, является наличие рисунков сокола на кольцах из погребения 1. В соответствии с «Сокровенным сказанием монголов» по одной версии сокол являлся тотемом рода борджигин [Lkhagvasuren G. et al., 2016] (к нему принадлежал Чингисхан), по другой, тотемом Есугей-батора, отца Чингисхана и его самого [Тугутов, 2011]. Но здесь есть несколько моментов. «Сокровенное сказание монголов» не может являться достоверным свидетельством о прошлом. Скорее всего, оно сфабриковано во второй половине XIX в. Доказать обратное невозможно. С другой стороны, сокол являлся тотемом многих сообществ, в том числе и восточных славян. Кроме того, в публикации не приведены прорисовки изображений на кольцах. А по фотографиям затруднительно определить общую композицию изображения.
8. По справке П.С. Палласа (по результатам его наблюдений в 1779 и 70-х гг.) калмыки Северного Прикаспия сжигали тела умерших сородичей, бросали их в степи, в лесу, опускали в воду, просто зарывали в землю или закрывали камнями [Харузин, 1890, с. 3]. Калмыки – это ойраты (монголы) Западной Монголии, вышедшие оттуда в начале XVII в.
9. По результатам рассмотрения данных по 276 погребениям кочевников XIII-XIV вв. степного Приуралья сделано заключение: «вопрос о наличии в регионе погребений самих монголов остается открытым» [Матюшко, 2011, с. 286; 2015, с. 69].
10. «Берцовая часть ноги барана является … отличительной чертой монгольских могил [Улзиибаяр, 2010, с. 233]. В других трактовках отличительной чертой монгольских погребений являются «расположение в изголовье погребенного берцовых костей барана» [Матюшко, 2015, с. 69] и «помещение в изголовье умершего частей овцы (главным образом, передней или задней ноги, позвонков) считается монгольским элементом в погребальном обряде» [Дрёмов и др., 2015, с. 166].
11. В первой половине XVIII в. у барабинских татар: «каждая семья из этого юрта имела свое место для погребения, хоронили умерших с конем и устанавливали столб над могилой» [Борисенко, Худяков, 2015]. А казахи Павлодарского Прииртышья оставляли конский череп у надгробья и в 19 веке [Мусагажинова, 2015]. «Случалось, даже, что с покойником хоронили его лучшую лошадь. этот обычай был очень распространен еще в конце XVIII века и в начале XIX по ту сторону Урала» [Кастанье, 1911, с. 79].
12. В погребениях синташтинской и петровской культур бронзового века Южного Зауралья «Лошади представлены целыми костяками и в виде ритуальных комплексов, состоящих из черепов и костей ног» [Сотникова, 2014, с. 176].
13. Один могильник на территории Казахстана идентифицирован как монгольский. В первой половине XVIII в. в районе гор Улытау произошла Булантинская битва между казахами и джунгарами (по одним данным в 1727 г., по другим – в 1728 г.). Джунгары были разбиты. Предполагаемое место битвы локализовано по наличию 20 погребальных сооружений (могильник Карасуыр). Раскопками (2008 г.) изучено пять погребений. «Первоначально раскопанные погребальные сооружения были приняты за ойратские захоронения XVIII века. Однако дальнейший анализ погребального инвентаря и письменных свидетельств, а также датирование радиокарбонном С-14, представили совсем иную культурно-хронологическую позицию этих погребений» [Дрёмов и др., 2015, с. 166]. Отличительные характеристики раскопанных погребений могильника Карасуыр следующие. Погребальные сооружения – каменная рубашка, крепида из камней. Надгробные камни в виде миниобелисков. В четырех погребениях костяк на спине головой на север (2 погребения), северо-восток (1) и северо-запад (1). Наличие деревянных конструкций типа гроба и конских костей не отмечено. Найдено три колчана из бересты, две костяные накладки на лук, восемь железных и четыре костяных наконечника, железный нож, три железные пластины доспеха и другие артефакты. Краниологическая серия включат четыре черепа. Три из них – монголоидные, один – европеоидный [Колбина, 2015]. Образец на датирование отобран из останков погребенного (кость). Радиоуглеродная календарная даты 707 ± 44 ВР, 1260-1300 гг.
Общие выводы.
1. Погребения могильника Таван толгой являются для Монголии уникальными. Ближайшие их аналоги находятся далеко на западе и на севере за пределами Монголии.
2. Погребения Таван толгой входят в кластеры погребений кочевников степного Приуралья IX-XIV вв. и Южного Приангарья (XII – первая половина XIV вв.). Выделяются из них только наличием высокохудожественных изделий из металла.
3. С собственно монгольскими погребениями имеется большая путаница. С одной стороны, погребения монголов в западной части Дешт-и-Кипчак не выявлены (могильник Карасуыр рассмотрен ниже), а с другой, имеется их идентификационный признак – кости берцовой части ноги барана. Скорее всего, общее мнение археологов по идентификационному признаку не основано на достоверных фактических данных. Оно имеет договорную основу.
4. Если бы не радиоуглеродная дата по могильнику Карасуыр, то археологи остались при своем первоначальном мнении – могильник принадлежит ойратам и датируется XVIII в.
4. Датирование
Радиоуглеродные даты обозначают индексом BP (before present, present = 1950 г.) Их погрешность дается для стандартного отклонения (если не указана ее другое значение). В научной литературе опубликовано две калибровочные кривые радиоуглеродного датирования [Тюрин, 2005]. Одну из них создало радиоуглеродное сообщество по данным дендрохронологии (Intcal98). Вторая (high-resolution calibration of the radiocarbon timescale) создана геологами и геофизиками [Hughen et al., 2004]. Обращаем внимание на то, что их статья опубликована в самом авторитетном журнале – Science. В разрезе донных отложений бассейна Кариако (акватория Карибского моря около побережья Венесуэлы) измерено содержание радиоактивного изотопа углерода 14С. Калибровка хронологии разреза выполнена по данным, полученным скважиной GISP2 (ледник Гренландии). Эту калибровочную кривую мы обозначаем индексом KK(mag/13,56). Для верификации калибровочной кривой приведен график объема продуцирования изотопа 14С, рассчитанный по вариации интенсивности магнитного поля Земли (Global 14C production, calculated as a function of the earth’s geomagnetic field intensity, fig. 4). Его мы пересчитали в независимую калибровочную кривую радиоуглеродного датирования KK(mag/13,56). Калибровка радиоуглеродных дат по калибровочной кривой, принятой в радиоуглеродном сообществе, дает календарную дату. Точно также можно калибровать радиоуглеродные даты и по кривой KK(mag/13,56).
Погребения могильника Таван толгой характеризуют семь радиоуглеродных дат. Дата 1680 ± 60 ВР отбракована. По оставшимся радиоуглеродным датам получен календарный интервал функционирования могильника – 1160-1280 гг. [Youn et al., 2007]. Он соответствует годам жизни Чингисхана (1162-1227 гг.). Принцип калибровки радиоуглеродных дат показан на рисунке 4. Без учета погрешностей шесть радиоуглеродных дат (интервал 670-890 ВР), калиброванные по кривой радиоуглеродного сообщества, попадают в календарный интервал 1160-1300 гг. Их калибровка по калибровочной кривой геологов и геофизиков дает интервал 1545-1645 гг. С учетом экспертно оценённой погрешности календарный интервал функционирования могильника – XVI-XVII вв. Дата могильника Карасуыр – 1635 г. Погрешность для одной даты ± 100 лет.
Рис. 4 – Могильник Таван толгой.
Калибровка радиоуглеродных дат по кривым радиоуглеродного сообщества (Intcal98), геологов и геофизиков (KK(mag/13,56))
Из погребения 1 датированы образцы кости (890 ± 40, 670 ± 90 ВР) и текстиля (770 ± 200, 790 ± 40 ВР). Получены сопоставимые даты. Им соответствуют радиоуглеродные даты образцов древесины из погребений 2 (860 ± 60 ВР) и TT-2005 B-5 (830 ± 40 ВР). Но радиоуглеродная дата образца древесины (1680 ± 60 ВР) из погребения TT-2005 B-7 (датировался образец гроба-колоды) не соответствует шести другим датам. Авторы публикации [Youn et al., 2007] предположили, что гроб сделан из «старого» коричного дерева. То есть, оно прекратило свой рост в 230-540 гг. Калибровка радиоуглеродной даты по кривой KK(mag/13,56) дает 1175 г (без учета погрешностей). Мы не можем сформулировать правдоподобную гипотезу, объясняющую эту дату.
Датирующие артефакты, отнесенные монгольским профессором Д. Наваан к периоду начала распространения в Монголии Буддизма: жемчужина в золотой оправе (лотос) (погребение 2) и ваджра (TT-2005 B-5). Журналист, бравший у него интервью, отметил: «Therefore these tombs could be related to the southern Yuan Dynasty. The most important proof of this theory is that these artifacts are related to the spread of Hinayana Buddhism. … I think these tombs belong to the later period of the Great Mongol Empire» [Tombs of Chingisids, 2006, pp. 59-60]. Династия Юань правила в Китае в 1271-1368 гг. Но здесь есть две тонкости. Хинаяна развивалась в Китае и на сопредельных территориях и позднее правления династии Юань. То есть, погребения Таван толгой следует датировать не ранее конца XIII в. Кроме того, эти же артефакты можно отнести и к махаяне, направлению Буддизма распространённого в Китае сегодня. Радиоуглеродная дата 1160-1280 гг. корреспондируется с буддийскими артефактами, относимыми к периоду династии Юань, с большой натяжкой. А дата XVI-XVII вв. идеально соответствует буддийским артефактам. Соответствует этой дате и высокий технологический уровень изготовления артефактов из могильника Таван толгой.
Погребения Таван толгой входят в кластер погребений кочевников степного Приуралья IX-XIV вв. Основная их масса (278 из 319) относится к золотоордынскому периоду XIII-XIV вв. А все погребения золотоордынского периода мы датировали оригинальным способом серединой XVII – первыми тремя четвертями XVIII вв. (в печати). Эта дата относится и к могильнику Таван толгой. Она соответствует калиброванной дате, полученной по кривой KK(mag/13,56). Могильник Таван толгой не может быть отнесен к семье Чингисхана.
С радиоуглеродной датой могильника Карасуыр все еще проще. Трое погребенных – монголоиды, один – европеоид. Мы доказали, что первыми монголоидами, которые пришли в Восточную Европу и сопредельные территории Азии, были калмыки [Тюрин, 2017-а; 2017-б; 2017-в; 2018]. В районе Улатау они появились в начале XVII в. Этому событию соответствует калиброванная дата 1635 г. Общая дата могильника: начало XVII – первая половина XVIII вв. Могильник принадлежит ногаям, только вступившим в процесс метисации при контактах с калмыками. Потомки погребенных являются казахами. Реальных оснований для отнесения погребений могильника Карасуыр к монгольским буддистским, как считают авторы публикации [Дрёмов, и др., в печати], не имеется.
Археологические культуры Южного Приангарья и Верхней Лены мы ранее датировали [Тюрин, 2010-б]. По результатам калибровки радиоуглеродных дат по кривой KK(mag/13,56) нижний хронологический рубеж усть-талькинской культуры (погребения в колодах) попадает в середину XVI в. (без учета погрешностей). Автор публикации [Николаев, 2003] предположил, что носители этой культуры – тюркоязычные кимако-кыпчакские племена (по нашей трактовке – ногаи), мигрировавшие в Южное Приангарье из Прииртышья или Саяно-Алтайского нагорья. В Приртышье погребения в колодах имеются, в том числе и с конями [Байпаков, Таймагамбетов, 2006].
5. Элементы реконструкции
Общая реконструкция этнических процессов в Великой степи (охватывает степную зону и сопредельные регионы Евразии от Дунайских равнин до сопок Манчжурии) выполнена в рамках дисциплины «Геноэтномика» [Тюрин, 2018]. В контексте рассматриваемого вопроса важен следующий элемент. К началу XVI в. завершился процесс формирования степного сообщества, известного под этнонимом ногаи. Биологические «ногаи», европеоиды с доминированием гаплогруппы R1a кочевали в регионе от Минусинской котловины до Северного Причерноморья, от правобережья Оки до Кавказа, от северной границы Южного Урала до оазисов Средней Азии. А в восточной части Великой степи сложилось другое кочевое сообщество – монголоиды. У них доминировала гаплогруппа С. При контактах с южными соседями они получили гаплогруппы О и D. В первом десятилетии XVII в. началась экспансия монголоидов ойратов на запад. Ее этапы описаны в публикации [Тюрин, 2017-в]. Но ранее мы отмечали у ногаев только доминирующую гаплогруппу R1а. На гаплогруппе R1b внимание не акцентировали.
Средневековых ногаев характеризуют генетические портреты кубанских ногайцев и караногаев [Тюрин, 2017-в], а их элиту – генетические портреты казахских торе [Тюрин, 2017-а] и литовских татар [Тюрин, 2017-б]. У кубанских ногайцев (90 образцов) по частотам доминирует гаплогруппа R1a – 50,0 %. Частоты гаплогруппы R1b – 6,7 %. У караногайцев (150 образцов) частоты этих гаплогрупп – 22,0 % и 18,7 % соответственно [Схаляхо и др., 2016]. В другой выборке [Yunusbayev et al., 2011] у кубанских ногайцев (87 образцов) частота R1a – 12,6 %, R1b – 17,2 %, у караногайцев (76 образцов) 17,1 % и 18,4 % соответственно. Здесь следует учесть, что эти две популяции от калмыков получили монгольскую гаплогруппу С, а от других соседей – гаплогруппы, распространенные на Северном Кавказе. В прошлом у их предков ногаев, частоты гаплогрупп R1a и R1b были выше. В соответствии с родословными и семейными преданиями казахские торе считаются прямыми потомками Чингисхан. Среди них (23 образца) носителей R1a1a(xR1a1a1g) – 21,7 %. Носители гаплогруппы R1b не выявлены [Жабагин и др., 2014]. В научной выборке, характеризующей литовских татар (74 образца) носителей гаплогруппы R1a – 48,6 %, R1b – 9,5 % [Pankratov et al., 2016]. В выборке, характеризующей их дворянские рода (42 образца) 40,5 % и 9,5 % [Рожанский, 2016]. Таким образом, ближайшие потомки ногаев охарактеризованы 542 образцами. Наибольшие частоты имеют гаплогруппы R1a – 29,5 % и R1b – 13,7 %.
Считается, что халхи, являющиеся сегодня самой большой этнической группой монголов, жили на территории современной Монголии в VIII-XII вв. То есть именно генетические данные по ним характеризуют сегодняшних монголов и монголов-завоевателей XIII в. У них (85 образцов) 3,5 % носителей гаплогруппы R1a1 и 4,7 % P*(xR1a) (можно условно принять ее за гаплогруппу R1b) [Katoh et al., 2005]. Небольшие этнические группы уринхай и зачин живут на западе Монголии. Их предками были ойраты. У уринхай (60 образцов) R1a1 – 6,7 %, P*(xR1a) – 8,3 %. У зачин (60 образцов) R1a1 – 13,3 %, P*(xR1a) – 5,0 %. То есть, халхи и потомки ойратов получили от ногаев эти две гаплогруппы. Но у трех популяций доминирует гаплогруппа С. Халхи – 56,5 %, уринхай – 58,3 %, зачин – 46,7 %. Хотон, небольшая этническая группа, живущая на северо-западе Монголии. Их предки пришли в этот регион в XVII в. и говорили на тюркском языке. У них (40 образцов) всего 10,0 % носителей гаплогруппы С. Но носителей гаплогруппы R1a1 – 82,5 %. Носителей гаплогруппы P*(xR1a) не выявлено. В соответствии с нашей реконструкцией хотон – это потомки ногаев, получившие монгольскую гаплогруппу С при контактах с монголами. Можно предположить, что могильник Таван толгой принадлежит ногайскому роду, который волею судьбы оказался далеко на востоке.
В период с конца XIV и до начала XVI вв. в Великом княжестве Литовском постепенно формируется субэтнос «литовские татары». Это, главным образом, служилые люди. Среди них «были выходцы из Крыма, из Большой (Заволжской) орды, из ногайских племен. Довольно пестрым был и социальный состав татар, принятых на литовскую службу. Среди них мы находим и ордынских царевичей (солтанов) – сыновей и братьев ханов, и потомков младших линий Чингизидов – уланов (огланов), а также князей и мурз – представителей родовой и служилой знати, владевшей в Орде улусами (в ВКЛ они сохраняли свои титулы наравне с литовско-русскими князьями), и рядовых ордынцев, простых воинов. Последние составляли основную массу служилых татар» [Думин и др., 2016, с. 310]. Точно также элита «степных» военно-политических формирований отправлялась из родных мест на службу в Московское царство, на юг и на восток. Можно предположить, что могильник Таван толгой принадлежит воинам-ногаям, которые нанялись служить тем, кто управлял Восточной Монголией. Эта версия подкрепляется предположением И.Л. Рожанского «Любопытно, что все 3 представителя субклада R1b-M73, по-видимому, принадлежат к той же самой ветви, что была идентифицирована в останках знатных монголов времен Монгольской Империи … (Lkhagvasuren 2016)» [2016, с. 97]. То есть, одни представители военного сословия ногаев, являющиеся носителями конкретной линии R1b, нанялись службу в Великое княжество Литовское, а другие – в Восточную Монголию.
Таким образом, сформулировано две версии этнической принадлежности могильника Таван толгой. Он принадлежал либо ногайскому роду, либо военному сословию ногаев. По обеим версиям, ногаи попали в Восточную Монголию из Деши-и-кипчак. Были европеоидами, но через обмен невестами с монгольскими родами (гаплогруппы mtDNA D4 и CZ) получили антропологические признаки монголоидности.
6. Общий вывод
Первые результаты палеогенетических исследований на территории Монголии (могильник Эгийн-Гол, эпоха хунну) инструментарием популяционной генетики опубликованы в 2003 г. [Keyser-Tracqui Ch. et al., 2003] В этом же году опубликованы результаты изучения современных монголов и других популяций [Zerjal et al., 2003]. В последней публикации получила жизнь гипотеза о генетических маркерах Чингисхана и Чингизидов. Прошло 15 лет. Каких-либо подтверждений феномена Традиционной истории «Монгольские завоевания XIII в.» и его частного проявления – монгольского ига на Руси по данным популяционной генетики не получено. Это «не получено» является естественнонаучным фактом, на основе которого необходимо выполнить корректировку представлений о прошлом, отраженных в школьных учебниках.
7. Вместо заключения
Можно ли откорректировать феномен «Монгольские завоевания XIII в.» на основе гипотезы авторов публикации [Lkhagvasuren G. et al., 2016]? Типа, монгольские завоевания XIII в. были, и монгольское иго на Руси было. Только те моголы вовсе не предки современных монголов. Такие попытки будут, только не со стороны историков и археологов.
Литература
Байпаков К.М., Таймагамбетов Ж.К. Археология Казахстана: Учебное пособие для студентов вузов. Алматы: Казац университеті, 2006, 355 с. ISBN 9965-30-076-3.
Борисенко А.Ю., Худяков Ю.С. Сведения европейцев XV – начала XVIII в. об особенностях культур тюркских и монгольских номадов в Западной и Южной Сибири //
Вестник археологии, антропологии и этнографии, 2015, № 3 (30), с. 72-81.
Дрёмов И.И., Усманова Э.Р., Панюшкина И.П. Монгольские захоронения конца XIII – начала XIV вв. в Улытау // Булантинская битва: история исследований, Улытау, 2015, с. 162-173.
Дрёмов И.И., Усманова Э.Р., Панюшкина И.П. Монгольские буддийские погребения Улуса Джучи в Улытау // КСИА (в печати).
http://history1752.su/mongolskie-buddijskie-pogrebeniya-ulusa-dzhuchi-v-ulytau/
Думин С.В., Волков В.Г., Сабитов Ж.М. Этногенетические связи литовских татар: исторические корни литовско-татарского дворянства // Золотоордынская цивилизация, 2016, № 9, с. 309-325.
Жабагин М.К., Дибирова Х.Д., Фролова С.А., Сабитов Ж.М., Юсупов Ю.М., Утевская О.М., Тарлыков П.В., Тажигулова И.М., Балаганская О.А., Нимадава П., Захаров И.А., Балановский О.П. Связь изменчивости Y-хромосомы и родовой структуры: генофонд степной аристократии и духовенства казахов // Вестник Московского университета, серия XXIII Антропология, 2014, № 1, с. 96-101.
Кастанье И.А. Надгробные сооружения киргизских степей. Оренбург: Тип. Оренбургской духовной консистории, 1911, 120 с.
Колбина А.В. Антропологический облик воинов из захоронения конца XIII – начала XIV вв. Могильник Карасуыр, Улытау // Булантинская битва: история исследований. Улытау, 2015, с. 174-179.
Макуров Ю.С. Мусульманские кладбища степной зоны Челябинской области (предварительные итоги полевых исследований 2013-2016 гг.) // Археология среднего Притоболья и сопредельных территорий, 2016, с. 103-109.
Матюшко И.В. Особенности погребального обряда кочевников степного Приуралья XIII-XIV вв. // Известия Самарского научного центраРоссийской академии наук, 2011, Т. 13, № 3-1, с. 280-283.
Матюшко И.В. Погребальный обряд кочевников степного Приуралья IX-XIII вв. Оренбург: ООО ИПК «Университет», 2015, 211 с.
Мусагажинова А.А. Доисламские элементы в погребальной обрядности казахов Павлодарского Прииртышья // Вестник археологии, антропологии и этнографии, 2015, № 1 (28), с. 133-137.
Николаев В.С. Погребальные комплексы Южного Приангарья первой половины II тыс. н. э.: Усть-талькинская культура. Автореферат на диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Владивосток, 2003. 23 с.
Николаев В.С. Кочевники юга Средней Сибири в XII–XIV вв. // Известия Алтайского государственного университета. История. Исторические науки, 2008, № 4-2(60), с. 136-146.
Рожанский И.Л. Литовские татары. ДНК-родословные и их корни в степях Евразии // Исторический Формат, 2016, № 4, с. 89-105.
Сотникова С.В. К вопросу о парных захоронениях лошадей в колесничных культурах эпохи бронзы: реконструкция ритуалов и представлений (по материалам памятников синташтинского и петровского типа) // Проблемы истории, филологии, культуры, 2014, № 2 (44), с. 176-189.
Схаляхо Р.А., Чухряева М.И., Агджоян А.Т., Запорожченко В.В., Маркина Н.В., Юсупов Ю.М., Шайхеев Р.Р., Почешхова Э.А., Балановская Е.В. Генофонды ногайцев в контексте населения степного пояса Евразии (по маркерам Y-хромосомы) // Золотоордынская цивилизация, 2016, № 9, с. 326-333.
Тугутов А.И. Монгольская мантика // Восток. Афро-Азиатские общества: история и современность, 2011, № 3, с. 26-37.
Тюрин А.М. Практика радиоуглеродного датирования. Часть 3. Калибровочная кривая. Электронный сборник статей «Новая Хронология», 2005, Вып. 3. /volume3/turin3.html
Тюрин А.М. Датирование кластера гаплотипов Y-хромосомы «Genghis Khan» // Сборник статей по новой хронологии, 2010-а, Вып. 10. [Новая хронология]
Тюрин А.М. Датирование археологических культур Прибайкалья // Сборник статей по новой хронологии, 2010-б, Вып. 10. [Новая хронология]
Тюрин А.М. Казахские торе не являются потомками Чингисхана // Цивилизация знаний: российские реалии: труды Восемнадцатой Международной научной конференции, Москва, 21–22 апреля 2017 г. – М.: РосНОУ, 2017-а, с. 93-95.
Тюрин А.М. Генетический портрет литовских татар и феномен «Монгольские завоевания 13 века» // Вестник Оренбургского государственного университета. 2017-б. № 5, с. 78-82.
Тюрин А.М. Калмыки, караногайцы, кубанские ногайцы и крымские татары – геногеографический и геногенеалогический аспекты // Журнал фронтирных исследований, 2017-в, № 2, с. 7-29.
Тюрин А.М. Ногаи: антропологический аспект // Электронный сборник статей «Новая Хронология», 2018, Вып. 15. [Новая хронология]
Улзиибаяр С., Наваан Д., Эрдэнэ М. Захоронения тавантолгойской культуры Восточной Монголии // Известия лаборатории древних технологий, 2010, Вып. 8, с. 211-234.
Харузин А.И. Курганы Букеевской степи. Левенсон и К°. 1890. 118 с.
Fenner J.N., Tumen D., Khatanbaatar D. Food fi t for a Khan: Stable isotope analysis of the elite Mongol Empire cemetery at Tavan Tolgoi, Mongolia. Journal of Archaeological Science, 2014, vol. 46: 231-244.
Hughen K., Lehman S., Southon J., Overpeck J., Marchal O., Herring C., Turnbull J. 14C Activity and Global Carbon Cycle Changes over the Past 50,000 Yeas. Science, Vjl. 303, 9 January 2004, pp. 202-207
Katoh T., Munkhbat B., Tounai K., Mano S., Ando H., Oyungerel G., Chae G.-T., Han H., Jia G.-J., Tokunaga K., Munkhtuvshin N., Tamiya G. and Inoko H. Genetic features of Mongolian ethnic groups revealed by Y-chromosomal analysis. Gene, Volume 346, 14 February 2005, pp. 63-70.
Keyser-Tracqui Ch., Crubezy E., Ludes B. Nuclear and Mitochondrial DNA Analysis of a 2,000-Year-Old Necropolis in the Egyin Gol Valley of Mongolia. Am J Hum Genet. 2003 August; 73(2): 247–260.
Lan-Hai Wei, Shi Yan, Yan Lu, Shao-Qing Wen, Yun-Zhi Huang, Ling-Xiang Wang, Shi-Lin Li, Ya-Jun Yang, Xiao-Feng Wang, Chao Zhang, Shu-Hua Xu, Da-Li Yao, Li Jin & Hui Li. Whole-sequence analysis indicates that the Y chromosome C2*-Star Cluster traces back to ordinary Mongols, rather than Genghis Khan. European Journal of Human Geneticsvolume 26, pages230–237 (2018). doi:10.1038/s41431-017-0012-3
Lkhagvasuren G., Heejin Shin, Si Eun Lee, Dashtseveg Tumen, Jae-Hyun Kim, Kyung-Yong Kim, Kijeong Kim, Ae Ja Park, Ho Woon Lee, Mi Jin Kim, Jaesung Choi, Jee-Hye Choi, Na Young Min, Kwang-Ho Lee.Molecular Genealogy of a Mongol Queen’s Family and Her Possible Kinship with Genghis Khan // PLoS ONE. 2016. 11(9): e0161622. doi:10.1371/journal.pone.0161622.
Pankratov V., Litvinov S., Kassian A., Shulhin D., Tchebotarev L., Yunusbayev B., Möls M., Sahakyan H., Yepiskoposyan L., Rootsi S., Metspalu E., Golubenko M., Ekomasova N., Akhatova F., Khusnutdinova E., Heyer E., Endicott P., Derenko M., Malyarchuk B., Metspalu M., Davydenko O., Villems R., Kushniarevich A. East Eurasian ancestry in the middle of Europe: genetic footprints of Steppe nomads in the genomes of Belarusian Lipka Tatars. Sci Rep. 2016 Jul 25;6:30197. doi: 10.1038/srep30197.
Svyatko S.V. Stable Isotope Analysis: Outline of Methodology and a Review of Studies in Siberia and the Eurasian Steppe. Archaeology Ethnology and Anthropology of Eurasia 2016, 44 (2), 47-55.
Tombs of Chingisids Are Still Being Found... An Interview with Senior Archaeologist, Professor Dorjpagma Navaan (Interviewed by Shirchin Baatar on August 3, 2005). The Silk Road. 2006. Vol 4. № 1, pp. 55-60.
Tumen D. Navaan D. Erdene M. Archaeology of the Mongolian Period: A Brief Introduction. // The Silk Road. 2006. Vol 4. № 1, pp. 51-55.
Youn M, Kim JC, Kim HK, Tumen D, Navaan D, Erdene M. Dating the Tavan Tolgoi site, Mongolia: Burials of the nobility from Genghis Khan's era. Radiocarbon. 2007; 49 (2): 685–691.
Yunusbayev B., Metspalu M., Järve M., Kutuev I., Rootsi S., Metspalu E., Behar D.M., Varendi K., Sahakyan H., Khusainova R., Yepiskoposyan L, Khusnutdinova E.K., Underhill P.A., Kivisild T., Villems R. The Caucasus as an asymmetric semipermeable barrier to ancient human migrations. Molecular biology and evolution. 2012 Jan; 29(1). P. 359–365. Epub 2011 Sep 13.
Zerjal T., Xue Y., Bertorelle G., Wells R.S., Bao W., Zhu S., Qamar R., Ayub Q., Mohyuddin A., Fu S., Li P., Yuldasheva N., Ruzibakiev R., Xu J., Shu Q., Du R., Yang H., Hurles M.E., Robinson E., Gerelsaikhan T., Dashnyam B., Mehdi S.Q., Tyler-Smith C. The genetic legacy of the Mongols. Am J Hum Genet. 2003 Mar;72(3):717-21. Epub 2003 Jan 17.
статья получена 16.01.2018
