Датирование дьяковской археологической культурыв рамках Новой Хронологии

Тюрин Анатолий Матвеевич, к.г.-м.н.

Ключевые слова: археология, дьяковская культура, Новая Хронология, датирование, исторические реконструкции.

Оглавление:
1. Постановка задачи
2. Доархеологический этап изучения объектов дьякова типа
3. Результаты археологических раскопок Дьякова городища
3.1. Раскопки 19 – первой половины 20 веков
3.2. Раскопки Дьякова городища 1981-1987 г.г.
3.2.1. Характеристика культурного слоя
3.2.2. Датирование культурного слоя
3.3. Раскопки 2001-2003 г.г.
4. Дьяково городище в системе городищ
5. Проблемные вопросы дьяковской и сопряженных с ней археологических культур
5.1. Небольшие размеры городищ
5.2. Стагнация технического прогресса
5.3. Долговременность поселений раннего железного века
5.4. Толщины культурного слоя городищ
5.5. «Странности» культурного слоя Дьякова городища
5.6. Городища и скот
5.7. Расхождение дат, полученных археологическими и радиоуглеродным методами
5.8. «Странная» структура калиброванных радиоуглеродных дат
5.9. «Избирательность» некалиброванных радиоуглеродных дат
5.10. Несоответствие радиоуглеродных и термолюминесцентных дат
5.11. Лакуны
5.12. Транскультурные генетические связи
5.13. Погребения, связанные с городищами дьякова типа
5.14. Дохристианские сакральные сооружения восточных славян
5.15. «Грузики» дьякова типа
5.16. Возникновение дьяковской культуры
5.17. Металлообработка
5.18. Локализация источников цветных металлов
5.19. Цинк и латунь
6. Датирование Дьякова городища в рамках Новой Хронологии
6.1. Абсолютно достоверное датирование
6.2. Датирование по хроносдвигам Новой Хронологии
6.3. Ре-фальсификация радиоуглеродных дат
6.4. К вопросу о термолюминесцентных датах
6.5. Датирование дьяковской культуры по моровой язве 1654-1655 г.г.
6.6. Датирование дьяковской культуры по цинку
6.7. Датирование дьяковской культуры по лощеной керамике
6.9. Обобщение результатов датирования
7. К вопросу о текстильной керамике
8. Результаты раскопок около Дьякова городища
9. Некоторые элементы методики реконструкций, выполняемых в рамках Традиционной Археологии
9.1. Принцип формирования дубликатных археологических культур
9.2. Датирование «само на себя»
9.3. «Смягчение» проблемы лакун
10. Реконструкция
10.1. Датирование начала этногенеза русских
10.2. Идентификация городищ
10.3. Элементы культа городищ
10.4. Элементы реконструкции колонизации славянами Восточной Европы
11. Вместо заключения
Источники информации

1. Постановка задачи
«Археологическая культура – термин, употребляемый для обозначения общности археологических памятников,относящихся к одному времени, отличающихся местными особенностями и сосредоточенных на определенной территории.» [БСЭ]. Для нас ключевым является словосочетание «относящихся к одному времени». В некоторых определениях ему соответствует «относящихся к одной эпохе». Мы не нашли определения термина, в которых обозначенное словосочетание заменено словом «синхронных». То есть, термин «археологическая культура» автоматически подразумевает наличие календарных дат ее хронологических пределов. Причем, хронологические пределы поставлены в определении термина на первое место.
Сказанное выше в полной мере относится и к дьяковской археологической культуре. Ее датируют 8-7 веками до н.э. – 6-7 веками н.э. (ранний железный век Русской равнины). Визитная карточка культуры – однотипные городища и некоторые артефакты. Эталон – Дьяково городище. Территория распространения – Верхняя Волга, Валдай и Волго-Окское междуречье. Археологи не видят парадокса в таком определении дяковской культуры. Дело в том, что при раскопках городищ найдены и артефакты, относящиеся к Средним векам и постсредневековью (17-19 века). То есть, если мы главным признаком археологической культуры сделаем не ее хронологические рамки (это результат интерпретации комплекса артефактов и дат, полученных естественнонаучными методами), а материальные артефакты, то получим следующее определение. Дьяковская культура представлена однотипными городищами и сопутствующими селищами, артефакты которых датированы в рамках Традиционной Археологии железным веком, Средневековьем и постсредневековьем. При таком определении сразу возникают каверзные вопросы. Например, почему деятельность людей на одних и тех же объектах – городищах, разделена продолжительными лакунами? Почему деятельность охватывала период около 2600 лет?
Автор монографии «Дьяково городище: культура населения бассейна Москвы-реки в I тыс. до н.э. – I тыс. н.э. 2011.» [Кренке, 2011] осознает отмеченную выше несуразность дьяковской археологической культуры. Поэтому он уже в названии книги как бы ограничил хронологические рамки рассмотрения Дьякова городища ранним железным веком. Типа, знать не знаю и ведать ничего не хочу про деятельность людей на территории городища в Средневековье и постсредневековье. Более того, названием монографии он кодирует сам себя и своих читателей на куцее отношение к изученному им реальному объекту. Это признак того, что у археологов имеются колоссальные проблемы с дьяковской культурой. Можно ли их увидеть при аккуратном анализе фактических данных, выполненном в рамках Новой Хронологии А.Т. Фоменко и Г.В. Носовского [Сайт Новая Хронология]? Поиск ответа на этот вопрос как раз и являлся постановкой «узкой» задачи нашего исследования. Более общая постановка задачи обозначена в названии статьи.

2. Доархеологический этап изучения объектов дьякова типа
Объекты дьякова тапа – это городища. Первым на территории России начал их системно исследовать З.Я. Ходаковский. Его работа была многоплановой. Он изучал архивы и планы Генерального межевания, беседовал с местными жителями, осматривал городища. Собрал огромную информацию. Первая его статья «Разыскания касательно русской истории» опубликована в журнале «Вестник Европы» в 1819 г. В 1820 г. там же опубликована и Программа исследований. Отчет по ее первому этапу «Донесение о первых успехах путешествия в России З.Я. Ходаковского» написан в 1822 г., но был опубликован только в 1844 г. [Ходаковский, 1844]. Первый вывод З.Я. Ходаковского: словами ГОРОДОК, ГОРОДЕЦ, ГОРОДНО, ГОРОДНЯ, ГОРОДЕНКА и ГОРОДИЩЕ называли одни и те же типовые объекты. Главный вывод: эти объекты являлись языческими святилищами славян. Еще один принципиальный вывод: городища окружены урочищами, которые имеют типовые названия. Для этих названий составлен Словарь славянского Городства. То есть, городище не просто языческий объект, но центр регулярной системы языческих объектов.
В 1822 г. вышла книга К.Ф. Калайдовича «Письма к А.Ф. Малиновскому об археологических исследованиях в Рязанской губернии с рисунками найденных там в 1822 г. древностей», в которой он подверг критике главный вывод З.Я. Ходаковского. По мнению К.Ф. Калайдовича объекты, называемые «городищами» являются остатками городов, селений и крепостей [Тавлинцева, 2000]. З.Я. Ходаковский обстоятельно ответил на критику. Его работа была опубликована в 1838 г. [Ходаковский, 1838]. Здесь следует отметить важный момент. При рассмотрении истории открытия дьяковской археологической культуры в публикациях (например, [Кренке, 2011; Тавлинцева, 2000]) как бы утверждается такая хронология гипотез: сначала гипотеза З. Ходаковского, потом гипотеза К.Ф. Калайдовича. Это не так. До работ З. Ходаковского уже были известны две альтернативные гипотезы природы городищ: остатки жилищ прежних (дославянских ?) народов; военные укрепления [Ходаковский, 1844].
Отличительные структурные элементы городищ [Ходаковский, 1838, 1844]: вал, окруженная им площадка, вход. Вход всегда с востока (летнего или зимнего). Вал всегда насыпан из чернозема. В плане он образует, чаще всего, неправильную окружность, но имеются и другие формы до треугольных включительно. Форма городка обусловлена характером местности его расположения. Находятся городки, как правило, на выступах в сторону поймы реки первой надпойменной террасы, часто ограниченных оврагами. Особо подчеркиваются небольшие размеры городков. Во времена осмотра З.Я. Ходаковским Дьякова городища оно было окружено валом со всех сторон. Вход был с востока. Площадь площадки составляла 466 кв. сажен [Ходаковский, 1838] (около 2000 кв. м [Кренке, 2011]).
В гипотезе З.Я. Ходаковского имеется еще три принципиальных тезиса. Первый тезис привел И.Е. Забелин [Забелин, 1873]. «Он [З.Я. Ходаковский] свидетельствовал, что такими Городищами покрыто все пространство земли от Уральских гор и Камы, на запад до Эльбы и верховьев Дуная, и от Северной Двины, на юг до Балканских гор и Адриатического моря, т.е. по всем землям Славян». К этому добавим, что к городищам З.Я. Ходаковский относил и однотипные им объекты юга Западной Сибири, а также Казанского и Оренбургского регионов.
Второй тезис З.Я. Ходаковского, заключался в том, что он воспринимал часть городищ как «действующие» объекты. Примечательно приведенное им свидетельство [Ходаковский, 1838]. В селе Холохольня он спросил у местных жителей о наличии у них городища. По их реакции понял, что «они никак не хотели признаться, что у них есть Городок». На станции, где З.Я. Ходаковский менял лошадей, ему объяснили, что жители этого села действительно имеют городок. Вели с соседями тяжбу за него, а получив – переименовали по имени своего односельчанина. О «действующих городках», в том числе и Дяковом, свидетельствует и И.Е. Забелин. «И до сих пор в весенние и летние праздники, особенно на Троицкой неделе, здесь [Кунцево городище] иногда собираются окрестные поселяне играть песни и водить хороводы. В сороковых годах, пишущий эти строки, сам был свидетелем, как в Троицин день из деревни Терехова, с той стороны реки, толпа ребятишек и девочек с зелеными венками на головах и в руках, приблизилась против самого [Кунцевского] Городка к берегу, побросав венки в реку, долго глазела на них, куда понесет вода, и потом удалилась…. Вообще такие городки у окрестных поселян нередко и до сих пор служат сборным местом для весенних хороводов. На Дьяковом Городке под селом Коломенским мы тоже однажды застали такой хоровод.» [Забелин, 1873]. Хоровод на Дьяковском городище можно датировать периодом с 40-х (время осмотра Кунцева городища) до начала 70-х (время подготовки книги И.Е. Забелина) годов 19 века. Но фразы «до сих пор» однозначно относятся к началу 70-х годов 19 века. В это время часть городищ была «действующими» объектами.
Третий тезис З.Я. Ходаковского – на части городищ позднее были построены монастыри и церкви. Здесь можно привести свидетельство И.Е. Забелина. На Кунцевом городище до его осмотра И.Е. Забелиным существовала церковь и кладбище при ней. Высказано предположение, что церковь могла быть построена в 16 веке или даже раньше. На одной из могильных плит ему удалось прочитать год смерти – 1557 г. [Забелин, 1873].
И.Е. Забелин в своей книге детально рассмотрел все аспекты гипотезы З.Я. Ходаковского [Забелин, 1873]. Согласился с ним во многих вопросах. Как мы поняли, не принял тезис о том, что городища окружены урочищами, которые имеют типовые названия. Не принял он и «часть» главного вывода: городищи – чисто религиозные объекты. При этом И.Е. Забелин де допустил даже мысли о том, что они могут принадлежать не славянам. По его мнению, городища – это остатки военных опорных пунктов, аналогичных тем, которые строились в 16-17 веках в «северовосточном краю Руси, напр. в Устюжской стороне». И.Е. Забелин вынужден был признать, что городища (в его понимании) выполняли не только военные функции, но были религиозными и общественными центрами. А раз так, то «мысль Ходаковского, что древние городища были некогда языческими капищами, при всей своей односторонности, совсем опровергнута быть не может».
Таким образом, до начала 70-х годов 19 века, городища однозначно считались славянскими. Расхождения имелись только в трактовке их «функций». Спектр мнений: от «языческие капища» до «военные опорные пункты».

3. Результаты археологических раскопок Дьякова городища
3.1. Раскопки 19 – первой половины 20 веков
Этот раздел составлен по сведениям, приведенным в монографии [Кренке, 2011]. Первые археологические раскопки в Дьяковом городище выполнены в 1872 г. Д.Я. Самоквасовым. «При прорытии мною на том же городище пробной ямы, найдены разные черепки красной, белой и черной глины, кости животных, битый камень, кирпич, уголь, зола, несколько железных гвоздей и два маленьких глиняных сосуда» (1878. с. 231). Из данного перечня следует, что в пробной яме были найдены позднесредневековые вещи.». По результатам раскопок Г.Д. Филимонова (1875 г.) собрана коллекция костей и артефактов. «Если давать характеристику коллекции в целом, то можно отметить, что она представляет довольно полный спектр находок, характерных для культурного слоя Дьякова городища, и охватывает значительный хронологический диапазон – от раннего железного века до позднего средневековья.». Из находок раскопок Ю.В. Готье (1921 г.) упоминаются только «фрагмент древнерусского раннекругового горшка XI–XII (?) в. и позднедьяковские вещи – миниатюрный сосуд, пряслице, орнаментированная глиняная табличка». Конкретные сведения по результатам раскопок В.И. Сизова (1889, 1890, 1893 г.г.) и О.Н. Бадера (1926 г.) не приведены.
Результаты раскопок К.Я. Виноградова (1935 г.) описаны довольно подробно. В обобщенном виде они выглядят так: «Коллекция находок 1935 г. включает четыре разновременных комплекса: раннедьяковский, позднедьяковский, древнерусский XI–XIII вв., постсредневековый XVII–XIX вв.». «Материал древнерусского времени представлен в коллекции несколькими фрагментами керамики (первоначально их, судя по описи, было 11) и двумя пряслицами, из которых одно, сделанное из розового шифера, достоверно средневековое. Керамика, орнаментированная гребенчатым штампом, скорее всего, датируется в пределах первой половины – середины XII в. серия находок гвоздей, видимо, относится к постройке XVII в., существовавшей на городище. Поливная и мореная керамика вероятно относится к еще более позднему времени – XVIII-XIX вв., отражает регулярные посещения данного места крестьянами с. Дьяково.»
В описании результатов раскопок 19 – первой половины 20 века в монографии [Кренке, 2011] как-то «невнятно» фигурируют «постройка с печью второй половины XVII в.», «беседка XVII в.» и просто «постройка XVII в.». Никаких конкретных сведений о них не приведено.

3.2. Раскопки Дьякова городища 1981-1987 г.г.
3.2.1. Характеристика культурного слоя
Общая площадь раскопа 1981-1987 г.г. составила 290 кв. м. Культурный слой имел примерно одинаковую толщину – около 3 м. Подошва культурного слоя (поверхность материка) в раскопе находилась на отметках от -370 до -475 см от условного уровня. Понижение отметок подошвы происходит с юга на север. В этом же направлении происходит понижение отметок поверхности культурного слоя от -40 до -150-160 см. Культурный слой состоит их двух частей – нижней (средняя толщина 0,7 м) и верхней, разделенных прослойкой песка. На ненарушенных участках поверхность культурного слоя маркируется прослойкой погребенного дерна. Перекрыт культурный слой, в основном, отвалами более ранних раскопов. За репер принята отметка -100 см, примерно соответствующая высотной отметке центральной части площадки городища до начала раскопок 19 века.
При раскопках верхняя часть культурного слоя разделена на пласты: -110-160, -160-210 и -210-260 см. Все глубины, в том числе глубины отбора проб на радиоуглеродное датирование даны в отметках относительно репера -100 см. Это удивляет. Формально в верхний пласт (-110-160) на юге раскопа не попадает 70 см верхней части культурного слоя, а на севере он (пласт) целиком находится выше поверхности последнего. Почему археологи не привязали все глубины к поверхности культурного слоя, маркированной прослойкой погребенного дерна? Очевидно, что для такого грубейшего нарушения технологии археологических раскопок и правил оформления их результатов имелись какие-то веские причины.
По результатам раскопок 1981-1987 г.г. в культурном слое изучены остатки построек. Найдено большое количество артефактов и костей. В монографии [Кренке, 2011] приведена достаточно полная их характеристика.

3.2.2. Датирование культурного слоя
Датирование культурного слоя Дьякова городища выполнено археологическими (по артефактам), радиоуглеродным и термолюминесцентным методами.
По результатам раскопок 1981-1987 г.г. культурный слой Дьякова городища охарактеризован 80 радиоуглеродными датами. 70 из них получены по древесному углю. Остальные по костям (5 дат), почве (4 даты) и нагару на стенке горшка (1 дата). Радиоуглеродные даты (калиброванные и не калиброванные) приведены в таблице и на диаграмме [Кренке, 2011]. Однако датирование по ним культурного слоя выполнено крайне невнятно. Мы так и не поняли, какую радиоуглеродную дату нижней части культурного слоя автор монографии принял в качестве достоверной. Судя по рисунку 1, ее следует поместить на рубеж 3 и 2 веков до н.э. Культурный слой Дьякова городища охарактеризован 6 термолюминесцентными датами (Рис. 1). Они имеют большие погрешности, поэтому не приняты археологами во внимание при его датировании.
Для верхней части культурного слоя даны вполне определенные заключения. «Таким образом, по результатам радиоуглеродного датирования можно предполагать, что накопление верхнего слоя началось в I в. до н.э.; формирование среднего горизонта верхнего слоя в интервале глубин -190-230 происходило во II и первой половине III в. н.э. слой на глубине -150-170 откладывался во второй половине III – начале IV в. н.э.». Однако здесь имеется элемент типа «ловкость рук». Слой на глубине -150-170 см характеризуют 4 даты: 1700, 1720, 1830, 2050 BP, средняя – 1825 BP. Здесь и далее индексом ВР (ВР – before present, present = 1950 г.) обозначены некалиброванные радиоуглеродные даты. Выше отметки -150 см отобрано шесть образцов. Их даты: 1370, 1520, 1800, 1910, 2040, 2200 BP, средняя – 1807 BP. Однако дата 1370 BP получена по кости и имеет большую погрешность (в 80-х годах не имелось технологий получения по костям достоверных радиоуглеродных дат). Например, две даты, полученные по костям захоронения Троицкого городища [Кренке, 2011] – 1810 +/-120 и 2280 +/-100 BP, отличаются на 470 радиоуглеродных лет. При исключении даты «1370 BP» из выборки, средняя дата будет равна 1894 BP. То есть самая верхняя часть культурного слоя по результатам радиоуглеродного датирования, как минимум, не моложе его интервала -150-170 см. Это дает нам календарную радиоуглеродную дату кровли слоя – вторая половина 3 – начало 4 века н.э.
По импортам нижняя часть культурного слоя городища «датируется V – III вв. до н.э.». Верхнюю дату культурного слоя дает «серия привозных предметов … V–VII вв. н.э.» [Кренке, 2011]. Датирование по вещам местного производства нижней части слоя дает «интервал V–III вв. до н.э.». Артефакты верхнего горизонта верхнего слоя датируются V–VI вв. и не заходят в VII–VIII вв. То есть кровля культурного слоя датируется 5-6 веками. По керамике нижняя часть культурного слоя датирована «VIII–VI вв. до н.э.» «Верхний стратифицированный горизонт верхнего слоя (-110-160) датируется по вещам и керамике в интервале от второй половины IV до V (начало VI) в. н.э. Находки из разрушенной верхней части культурного слоя, попавшие в перекопы, указывают на то, что на городище была какая-то активность вплоть до VII в. н.э. Никаких свидетельств функционирования городища в VIII в. н.э. у нас нет.». Таким образом, по артефактам подошва культурного слой Дьякова городища датируется 8-5 веками до н.э., кровля – 6-7 веками н.э.

3.3. Раскопки 2001-2003 г.г.
В монографии [Кренке, 2011] имеется одна «странность». В ней не приведены результаты раскопок Дьякова городища, выполненные в 2001-2003 г.г. Объем этих работ значителен – 220 кв. м, в том числе 30 кв. м внутри вала, 90 кв. м в районе рва и 100 кв. м на селище, расположенном рядом с городищем [Векслер, 2004]. По результатам раскопок внутри вала получена новая принципиальная информация. «Неожиданностью при исследовании городища раннежелезного века оказалось обнаружение комплекса позднего средневековья. В юго-западном секторе раскопа, на участке, непосредственно примыкавшему к траншее Филимонова был вскрыт развал, округлой в плане, изразцовой печи. Убранство ее сохранилось почти полностью и состояло из рельефных полихромных изразцов 1680-х гг. Судя по расположению печи, сооружение, к которому оно относилось, частично врезалось в вал городища. Богатство изразцового убранства печи позволяет сопоставить ее с аналогами в прославленном дворцовом комплексе с. Коломенского.» [Векслер, 2004]. В публикации ничего не говориться о стратиграфическом положении печи и постройки. Важнейшая для датирования культурного слоя Дьякова городища информация в монографии [Кренке, 2011] обозначена невнятной фразой. «Наиболее вероятно, что шурф был заложен в южной части площадки возле вала, где, как выяснилось теперь, стояла постройка с печью второй половины XVII в.» Как это «как выяснилось теперь»? Если это выяснилось, то необходимо выполнить полную ревизию данных, принимаемых во внимание при датировании культурного слоя Дьякова городища.
«Интересным открытием является обнаруженное во рву Дьяковского городища сооружение XI-XII вв. Мощность культурного слоя более 2 м. Слой без перекопов, хорошо стратифицирован. Обнаружены остатки как минимум двух построек (первая – каменная {114} выкладка, вторая – глиняные полы с деревянными обгоревшими плашками). Находки – подкова железная, фрагмент бронзовой фибулы, пряслице глиняное, пряслице шиферное, фрагмент крестопрорезного бубенчика. Находки лепных гладкостенных сосудов предположительно датируются финалом раннего железного века (IV в. н.э.).» [Векслер, 2002]. О стратиграфическом положении построек не сообщается. Не сообщается и о том, как выполнено их датирование 11-12 веками.

4. Дьяково городище в системе городищ
Дьяково городище входило в систему однотипных городищ в регионе развития дьяковской культуры. Их типовое описание для района его расположения привели авторы публикации [Чернов, 2004]. «Долина среднего течения Москвы-реки от устья Рузы до устья Пахры была заселена в железном веке особенно густо. Здесь расположено 28 городищ и около 70 селищ. Длина этого участка реки составляет 170 км, т.е. среднее расстояние между городищами – около 6 км. Если считать, что на Дьяковом городище на 2200 кв. м проживало 100 человек, то, следовательно, на всех базовых поселениях среднего течения Москвы-реки могло проживать около 3 тыс. человек. Типичные размеры площадок городищ – от 1200 до 2000 кв. м. Масштабные раскопки ряда памятников (Троицкое, Дьяково, Кузнечики, Щербинка, Боршево, Настасьино) показали, что на раннем этапе, в V-III вв. до н.э., на площадках находились длинные дома, разделенные на комнаты-отсеки с открытыми очагами внутри. Позднее, в первой половине I тыс. н.э., длинные дома сменились постройками меньших размеров прямоугольной или квадратной формы.». Практически общепринято, что городища – это поселения, укрепленные валом и сооружениями из бревен. Селища – не укрепленные поселения.
Отметим, что авторы публикации ошиблись в арифметике. По их оценке 100 человек проживало на городище площадью 2200 кв. м. На 28 городищах площадью от 1200 до 2000 кв. м. проживало, при равной плотности населения, от 1500 до 2500 человек. Кроме того у них немного завышена площадь Дьякова городища относительно замеров З.Я. Ходаковского (2000 кв. м). Последний замерял ее в то время, когда была хорошая сохранность вала по всему периметру. Позднее отдельные участки городища были разрушены в результате хозяйственной деятельности на территории Москвы. То есть археологи не могли выполнить более точные замеры площадки городища.
На территории современной Москвы, открыто 10 городищ [Кренке, 1997]. В соответствии с приведенными выше цифрами на ней в городищах проживало от 550 до 900 человек. Автор последней публикации оценил это число в 1000 человек. То есть, он не принял во внимание то, что площадь Дьякова городища превышает средние размеры однотипных объектов.
Автор публикации [Арциховский, 1947] привел свою оценку численности населения городища. «На городище помещается в среднем от 10 до 30 землянок; тогда число жителей должно было колебаться от 50 до 200». То есть на территории Москвы в 10 городищах проживало от 500 до 2000 человек. Однако, наличие многочисленных землянок в городищах не подтверждено дальнейшими археологическими раскопками. Отметим, что автор публикации высказал гипотезу о том, что городища служили укрепленными загонами для домашнего скота против его угона другими родами.

5. Проблемные вопросы дьяковской и сопряженных с ней археологических культур
5.1. Небольшие размеры городищ
Сегодня у археологов существует общепринятое мнение: городища дьякова типа являются укрепленными поселениями раннего железного века. Напомним, что расчеты археологов базируются на предположении, что в Дьяковом городище проживало 100 человек. Автор монографии [Кренке, 2011] привел другие расчетные цифры. «Судя по данным, полученным при раскопках городища Кузнечики и Дьяково, на таких поселениях располагались одновременно два-три дома. Площадь каждой постройки равнялась примерно 160–180 м2, вероятно, не будет грубой ошибкой, если допустить, что в каждом таком доме проживали 20–30 человек. Этот расчет (1 человек на 6–10 м2 площади пола постройки) основан на этнографических данных (Casselberry, 1974; Naroll, 1962) и используется в археологической литературе (Milisauskas, 1986. p. 219).». При корректном расчете мы получаем, что в городищах проживало от 40 до 90 человек. Средняя цифра – 65 человек. Площади городищ Кузнечики и Дьяково 1300 и 2200 кв. м. Всего 3500 кв. м. В них проживало 130 человек. На одного человека приходится 27 кв. м. В каталоге памятников раннего железного века в бассейне Москвы-реки [Кренке, 2011] приведены площади 72 городищ. Средняя их площадь 1628 кв. м. Получается, что в одном городище в среднем проживало 60 человек. На основе этой цифры можно скорректировать оценки археологов. В 28 городках среднего течения Москвы-реки проживало 1680 человек, а на территории Москвы – 600 человек. Если принять площадь Москвы равной 1000 кв. км, то плотность древнего населения составит 0,60 чел./кв. км. Возможно ли функционирование сообщества, как единого целого в течение 1300-1500 лет (8-7 до н.э. – 6-7 н.э.) при такой низкой плотности населения?
Отметим, что корректные расчеты численности населения 28 городков среднего течения Москвы-реки дали цифру равную 1680 человек. По расчетам археологов – около 3000 человек [Чернов, 2004]. Путем «работы на нужную им цифру» они получили ее значение более чем в 1,7 раза превышающее ту, которое получено корректным путем. То есть, археологи сознают, что у них нет ответа на вопрос, сформулированный в конце предыдущего абзаца. Поэтому всеми способами стремятся увеличить численность популяций дьковской культуры. Имеется еще одна проблема. Размеры 13 городищ из 72, приведенных в каталоге, находятся в пределах 300-1000 кв. м. Их средний размер – 700 кв. м. Среднее число жителей в них 26 человек.
В расчетах численности населения городищ имеется и «странный» момент. Автор монографии [Кренке, 2011] определил площадь дома равной примерно 160–180 кв. м. Эта цифра не соответствует фактическим результатам раскопок Дьякова городища. В нижней части культурного слоя относительно полно изучено два однотипных дома. «Ширина домов составляла 3-3,6 м. Длина превышала 10 м. Внутреннее пространство было разделено перегородками на отапливаемые комнаты и узкие холодные тамбуры шириной всего 1-1,5 м. Вход в дом, вероятно, был через тамбур.». По этим цифрам, при предположении, что длина дома равнялась 10 м (длина раскопанных следов постройки А – 8 м), его площадь составляет 30-36 кв. м. При норме проживания 1 человек на 6-10 кв. м, число жителей составит 3-6 человек. В верхней части культурного слоя «прослежена серия однотипных жилых построек. … Постройки были прямоугольной формы, размерами около 4 × 5 м.». Площадь домов 20 кв. м. Число жителей 2-3 человека. Если принять, что для жизнедеятельности в городище на одну семью необходимо было площадь в 10 раз превышающая площадь дома, то получим, что в период накопления нижней части культурного слоя Дьякова городища в нем было 6-7 домов, верхней части – 11 домов, что дает примерно 35 жителей. В городище Кузнечики – 20 жителей.

5.2. Стагнация технического прогресса
В соответствии с числом памятников дьяковской культуры в третьей четверти 1 тыс. до н.э. происходил быстрый рост численности населения Подмосковья. В 5-3 веках до н.э. оно стабилизировалось ориентировочно на цифре 10-20 тыс. человек [Кренке, 2011]. «дальнейший рост численности, видимо, почти не происходил на протяжении тысячи лет, так как число и размеры позднедьяковских и раннедьяковских памятников практически одинаковы.». Свое мнение об этом феномене автор монографии сформулировал так. «Видимо, это число жителей соответствовало «ресурсной емкости» территории при существовавших тогда производственных возможностях.». Логично. Странно другое. Получается, что у населения дьяковской культуры производственные возможности не менялись в течение 1000 лет. Это в целом. Такую же картину мы видим и для каждого городища в отдельности. Валы, возникшие вокруг них, не меняли свое положение в течение примерно 1000 лет. То есть в каждом городище и вокруг него строго соблюдался один раз установившийся баланс производственных возможностей его жителей и ресурсной емкости прилегающей территории. Таким образом, в течение 1000 лет наблюдалась стагнация технического прогресса, как на региональном, так и локальном уровнях. Однако это противоречит реальным фактам. «Материальная культура населения Москворечья около рубежа эр обновилась очень сильно, но в значительной степени это объясняется резким технологическим прогрессом. Железо почти полностью вытеснило из обихода костяной инвентарь.». То есть резкий технологический прогресс был, но производственные возможности не изменились. Это как?

5.3. Долговременность поселений раннего железного века
При описании истории Кунцева и Сетунского стана (в 19 веке – ближнее Подмосковье) И.Е. Забелин дал важную справку. «Общее обозрение и изучение древнего Сетунского Стана приводит к следующим сведениям: в нем было множество так называемых пустошей, то есть оставленных, запустелых мест прежнего населения, прежних деревень, которые состоя по старому обычаю из одного, или двух-трех дворов, были рассыпаны повсюду, и показывают, что если население не было густо, то было повсеместно, на всякой сколько-нибудь удобной для хозяйства местности.» [Забелин, 1873]. Возникновение и запустение поселений в Подмосковье было обычным динамичным процессом. Для раннего железного века картина другая. «Важнейшая особенность поселений железного века – их исключительная долговременность. Согласно радиоуглеродным данным, их возникновение относится к VIII-VII вв. до н.э., а финальные слои по составу находок датируются VII в.н.э. Это говорит об очень высокой степени устойчивости и сбалансированности экономики, не приводившей в течение длительного времени (многих сотен лет) к истощению природных ресурсов вблизи поселений.». Поселение в Дьковом городище просуществовало примерно 1300 лет. С чем связана исключительная долговременность поселений раннего железного века?

5.4. Толщины культурного слоя городищ
В монографии [Кренке, 2011] приведен каталог памятников раннего железного века – городища и селища, в бассейне Москвы-реки. Всего их 280. Для 176 памятников даны толщины культурного слоя. Средняя для них ее величина – 49 см. Толщины культурного слоя городищ (приведена для 72 объектов) находятся в пределах от 0,1 до 3,0 м. Среднее значение – 0,66 м. Толщины культурного слоя в 18 городищах меняются от 0,1 до 0,3 м. Среднее значение – 0,25 м. Эти толщины нереально низкие для поселений, существовавших около 1000 лет. Толщины культурного слоя более 1,0 м имеют четыре городища: Дьяково (3,0 м), Успенское (2,0 м), Ильинское (1,8 м), и Боршево (1,5 м). То есть, в Дьяковом городище аномально большая толщина культурного слоя, в 4,5 раза превышающая его среднее значение в объектах этого типа. Не случайно археологи выбрали именно его для иллюстрации своего общепринятого мнения – городища являются чрезвычайно долговременными поселениями.

5.5. «Странности» культурного слоя Дьякова городища
Автор монографии [Кренке, 2011] применил хитрую фразу: «Никаких свидетельств функционирования городища в VIII в. н.э. у нас нет.». Возможно, формально она соответствует реальности. Однако автору известно о деятельности людей в Дьковом городище в Средневековье и в 17-19 веках. «В качестве примера можно привести Дьяково городище (археологический термин) в Коломенском. Впервые микротопоним, связанный с этим объектом, зафиксирован на карте 1785 г. – «Городок». В неизмененном виде топоним дожил до наших дней и был зафиксирован при опросах жителей села Дьяково в 1980-х годах. Собранные на памятнике археологические материалы и данные опросов жителей, проведенные в ХIХ-ХХ вв., свидетельствуют о том, что территория «городка» имела вполне определенные функции и активно использовалась преимущественно для совершения различных праздничных обрядов и игр в ХVIII-ХХ вв. В XVII в., судя по находкам изразцов, «городок» был включен в систему дворцового хозяйства.» [Кренке, 1995]. Следы этой деятельности в монографии детально не описаны. Соответствующий ей культурный слой не выделен. Получилось, что деятельность была, но на культурном слое она как бы не отразилась.

5.6. Городища и скот
По остаткам костей животных и злаков установлено, что жители городищ занимались скотоводством и земледелием. Вопрос о землепользовании в их окрестностях детально проработан автором монографии [Кренке, 2011]. Однако со скотоводством имеется одна проблема. Считается, что жители городищ выращивали лошадей, крупный рогатый скот, свиней. Но при этом в городищах найдены только кости этих животных. Не найдено загонов и хлевов. Не отмечается в культурном слое наличие перегноя от навоза. Получается, что животные в городищах не содержались. Это порождает много вопросов. Например, зачем древним людям строить укрепление, если главнае их ценность – скот, находится за его пределами?

5.7. Расхождение дат, полученных археологическими и радиоуглеродным методами
При датировании подошвы и кровли культурного слоя Дьякова городища имеются кардинальные расхождения радиоуглеродных и археологических дат. Радиоуглеродная дата его подошвы – рубеж 3 и 2 веков до н.э. Археологические даты – 5-3 века до н.э. (по импортам и вещам местного производства) и 8-6 века до н.э. (по керамике). Археологические даты древней радиоуглеродных на 50-400 лет. Радиоуглеродная дата кровли – вторая половина 3 – начало 4 века н.э. Археологические даты – 5-7 века н.э. (по импортам), 5-6 века н.э. (по вещам местного производства) и вторая половина 4 – начало 6 веков (по керамике). Расхождение 200-400 лет.

5.8. «Странная» структура калиброванных радиоуглеродных дат
В монографии [Кренке, 2011] не отмечено главное – массив калиброванных радиоуглеродных дат имеет четкую структуру. На рисунке 1 его структура промаркирована нами красными линиями. В нижней части нижнего слоя просматривается четкая обратная зависимость возраста датированных образцов от глубины их залегания. То есть, календарные даты образцов уменьшаются с ростом глубины их отбора. В верхнем слое (за исключением его самой нижней части) увеличение возраста образцов с глубиной происходит аномально медленно. Конечно, скорость накопления культурного слоя в отдельных его интервалах может быть разной. Ничего странного в большой скорости накопления верхней части культурного слоя не имеется. Но уменьшение календарных дат образцов с ростом глубины их отбора в нижней части культурного слоя – нонсенс.

.

Рис. 1 – Календарные радиоуглеродные и термолюминесцентные даты культурного слоя Дьякова городища [Рис. 226, Кренке, 2011]. 1 – радиоуглеродные даты; 2 – термолюминесцентные даты; 3 – даты, полученные по образцам, переотложенным из нижней части культурного слоя; 4 – комплекс датировок для одной постройки «Д»-4 на глубине -200-230 см. Информация красным и синим цветами нанесена А.М. Тюриным.

5.9. «Избирательность» некалиброванных радиоуглеродных дат
В монографии [Кренке, 2011] приведены характеристики 80 радиоуглеродных дат, полученных по результатам раскопок Дьякова городища в 1981-1987 г.г. Имеются еще 45 дат, полученных по результатам раскопок 2000-2003 г.г. Всего Дьяково городище охарактеризовано 125 датами. Все памятники железного века бассейна Москвы-реки охарактеризованы 229 датами, полученными при археологическом изучении 17 городищ и селищ. В монографии они приведены в виде гистограммы, отражающей количество некалиброванных радиоуглеродных дат, попавших в интервал равный 100 радиоуглеродным годам. Эта гистограмма в виде графика показана на рисунке 2. В этом разделе обозначена только одна особенность распределения радиоуглеродных дат. Структура их массива рассмотрена в разделе 6.3.
В Средневековье и в 17-19 веках на территории Дьякова городища осуществлялась деятельность людей. Но она практически не отразилась в массиве радиоуглеродных дат. В обозначенные выше периоды попало всего несколько из них. В массиве из 80 дат, для которых в монографии [Кренке, 2011] приведены характеристики, имеется всего две – 450 +/-300 BP (глубина -219-236 см) и 1220 +/-200 BP (подошва культурного слоя), формально не попавшие в ранний железный век. Обе имеют большие погрешности. Почему радиоуглеродное датирование уверено не дало массив дат, соответствующих Средневековью и периоду 17-19 веков?

Рис. 2. – Структура некалиброванных радиоуглеродных дат, характеризующих Дьяково городище и другие памятники железного века бассейна Москвы-реки. Каждая точка соответствует интервалу, равному 100 некалиброванных радиоуглеродных годов. 1 – Дьяково городище; 2 – все памятники бассейна Москвы-реки; 3 – 1620 BP; 4 – локальный минимум в распределении количества дат; 5 – «выбросы», связанные с погрешностями радиоуглеродного датирования; 6 – случайные «выбросы»; 7 – не идентифицированные локальные максимумы.

5.10. Несоответствие радиоуглеродных и термолюминесцентных дат
Структура радиоуглеродных дат кардинально не соответствует структуре термолюминесцентных дат. Шесть дат, полученных последним методом, показывают примерно постоянную скорость накопления культурного слоя (на рисунке 1 – синяя линия).

5.11. Лакуны
Характерной особенностью Дьковской культуры является наличие лакуны между ее финальной стадией и древнерусскими памятниками. На территории современной Москвы археологические объекты датируется так. «Согласно радиоуглеродным данным, их возникновение относится к VIII-VII вв. до н.э., а финальные слои по составу находок датируются VII в.н.э.» [Кренке, 1997]. «Археологических памятников X – первой половины XIII в. в черте современного города насчитывается свыше 180. Причем памятников, где сохранился материал X-XI вв., всего несколько: это два места находок дирхемов (арабских серебряных монет) – у храма Христа Спасителя и Симонова монастыря; селища с лепной и раннегончарной керамикой в Даниловом монастыре и на противоположном берегу Данилова ручья; селище Дьяково-пойма в заповеднике «Коломенское», где фрагменты лепной керамики единичны, и селище в троице-Лыкове, для которого получена радиоуглеродная дата 1001-1148 гг.». Относительно лакуны сделан категорический вывод. «Проведенные детальные разведки уже не позволяют надеяться на обнаружение в будущем системы «незамеченных» поселений VIII-IX вв. – им просто нет места.».
В информации, приведенной в предыдущем абзаце, имеется неточность. К памятникам 10-11 веков отнесены монеты, не привязанные к конкретным археологическим объектам. Кроме того, в статье [Арциховский, 1947] сказано, что из клада арабских монет, найденного у храма Христа Спасителя, определены только две – 862 и 866 г.г. Это 9 век. Радиоуглеродная дата «1001-1148 г.г.» имеет погрешность, которая примерно в 3 раза выше декларированной. Этот вопрос рассмотрен ниже. Для двойного стандартного отклонения она соответствует концу 9 – первой половине 12 века, то есть, не противоречит 12 веку. В 10-11 веках, остаются всего три селища, датированные по керамике, против свыше 175 объектов, попавших в 12-13 века. То есть наличие на территории Москвы поселений 10-11 веков достоверно не обосновано. Верхний предел дьяковской культуры «держится» только на археологических датах, которые противоречат радиоуглеродным. По последним ее верхний передел – вторая половина 3 – начало 4 века н.э. Тогда достоверное датирование лакуны дает 4 (без его начала) – 11 века. Ее длительность – 775 лет.
Вторую лакуну на территории Москвы автор публикации [Арциховский, 1947] датирует 12-14 веками. «Ответы на эти вопросы должны дать археологические раскопки. Этим путем мы должны выяснить, какая жизнь была на территории Москвы на протяжении ряда тысячелетий, со времен появления людей в наших лесах до XII в. Затем много нового мы можем узнать о развитии Москвы в темные для ее историков века, XII-XIV. Но ценные данные должна дать археология и для XV-XVII вв., хотя письменные известия о событиях московской истории этих веков обильны (и еще недостаточно использованы).». Вторая лакуна четко обозначена на Дьяковом городище. Нижний ее хронологический предел – вторая половина 13 века, верхний – первая половина 17 века. Длительность – 400 лет.

5.12. Транскультурные генетические связи
Получается, что культуры раннего железного века, Средневековья и периода 17-19 веков, разделенные лакунами, как бы «пересекаются» на строго локализованных объектах – городищах дьякова типа. То есть, территории городищ как бы являются местами транскультурных генетических связей. Почему так произошло?
Археологи отмечают и частные транскультурные связи. На городищах дьякова типа, доминируют кости лошади. «Статистические закономерности строги во всех дьяковских городищах: на первом месте всегда лошадь, на втором – корова, на третьем – свинья.» [Арциховский, 1947]. В культурном слое Дьякова городища доминируют кости свиньи и лошади при небольшом преобладании первых [Кренке, 2011]. При раскопках курганов вятичей на территории Москвы найдены «кости животных, оставшиеся от вареного мяса, положенного покойникам виде пищи «на тот свет». В трех курганах это кости заячьи, в двух – лошадиные. Употребление конины в пищу надо считать для этого времени местным своеобразным явлением. Давно прошли дьяковские времена, когда это была основная пища. В древнерусских городских слоях по числу костей на первом месте всегда корова, на втором – свинья, на третьем – овца.» [Арциховский, 1947]. То есть, вятичи как бы унаследовали от жителей городищ раннего железного века любовь к конине.
По результатам археологического изучения окрестностей Дьякова городища отмечено следующее. «Интересно, что на этих участках продолжали выпасать скот еще и в XX в., а у подножия городища, на месте, где осуществлялась дневная дойка скота в XIX-XX вв., были обнаружены осколки разбитых горшков железного века при отсутствии построек: весьма вероятно, что и в то давнее время здесь было место дойки.» [Кренке, 1997]. То есть, в раннем железном веке жители Дьякова городища выбрали удобное место для дневной дойки скота. Именно это место выбрали для дойки и жители села Дьяково в 19-20 веке.
Носители дьяковской культуры исчезли за несколько столетий до появления в регионе славян. Но при этом сохранилась дославянская топонимика. На основе этого факта, принятого в лингвистике, авторы монографии [Кренке, 2011] предположили, что «В «темные VIII-X вв» московской предистории территория не могла быть совершенно обезлюдившей. … Однако падение численности населения, видимо, было очень сильным, и предстоят сложные поиски археологического следа жителей края этого времени.».

5.13. Погребения, связанные с городищами дьякова типа
«Вопрос о погребениях дьяковской культуры является одним из самых загадочных в археологии железного века лесной полосы.» [Кренке, 2011]. Долгое время археологи не могли найти погребения, синхронные городищам дьяковской культуры. «В 1934 г. в Ярославском Поволжье при раскопках дьяковского городища Березняки было найдено необычное сооружение. Когда-то это был небольшой бревенчатый домик, в котором находились кремированные останки 5-6 человек, мужчин, женщин и детей. Долгое время этот памятник оставался единственным в своем роде. Прошло более тридцати лет, и наконец, в 1966 г. был найден еще один «домик мертвых», и не на Верхней Волге, а в Подмосковье, близ Звенигорода, при раскопках городища у Саввино-Сторожевского монастыря.» [Тавлинцева, 2000]. Далее автор публикации сообщает следующее. «Обычай строить бревенчатые надмогильные сооружения не является уникальным. Он широко известен по многочисленным археологическим и этнографическим данным на севере Восточной Европы и Азии, причем в некоторых областях эта традиция существовала вплоть до XVIII в. и даже позднее.». Автор монографии [Кренке, 2011] тоже привел сведения об этих двух «домиках мертвых». Но при этом авторы двух отмеченных публикаций не дали каких-либо свидетельств их синхронности городкам. Вернее, свидетельств, подтверждающих отнесение «домиков мертвых» не к этнографическому периоду – 18-19 векам.
«В 1980-е-1990-е годы в Заволжье, в бассейнах рек Молога, Кобожа, Чагодоща, Колпь, Суда, в Вологодской области А.Н. Башенькин и М.Г. Васенина нашли и исследовали целую серию погребальных памятников (всего 15) типа «домиков мертвых», грунтовых погребений с кремациями. Вещевой материал и керамика этих памятников датировались концом I тыс. до н.э. – первой половиной I тыс. н.э.» [Кренке, 2011]. Грунтовые погребения с кремацией – это не типа «домики мертвых». Это самостоятельный тип погребений, существовавший в Восточной Европе в дохристианский период. «В 1996 г. был открыт третий в Волго-Окском междуречье погребальный комплекс (трупосожжения на стороне, помещенные в ямки) на Ратьковском городище на р. Дубне …, который дал материал близкий, но несколько более поздний и не идентичный позднедьяковским памятникам.» Далее в монографии приводится описание найденных археологами двух захоронений, которые отнесены к дьяковской культуре.
«При раскопках Троицкого городища, расположенного на правом берегу Москвы-реки выше г. Можайска, был найден целый костяк человека и длинные кости еще одного индивида. … Особенность археологического контекста, в котором были обнаружены антропологические остатки, первоначально заставила исследователей сомневаться, что они имеют «прямое отношение к населению городища» … Однако радиоуглеродное датирование…показало, что костяки одновременны основному слою памятника. … соответствуют хронологическому интервалу, в который «укладывается» большинство радиоуглеродных датировок с городищ дьякова типа. … Таким образом, речь должна идти о впервые обнаруженном на городище дьякова типа безинвентарном погребении, совершенном по обряду трупоположения.» [Кренке, 2011]. Обращаем внимание на то, что по археологическим данным захоронение не было отнесено к городищу раннего железного века. К нему оно отнесено только по результатам радиоуглеродного датирования. Еще одно захоронение – ямка с обожженными костями, найдено на селище Дунино 4, расположенном на берегу Москвы-реки рядом с Дудинским городищем.
Таким образом, у археологов не имеется достоверных данных по захоронениям, связанным с городищами дьякова типа.

5.14. Дохристианские сакральные сооружения восточных славян
Автор публикации [Петров, 1998] рассмотрел состояние изученности вопроса о дохристианские сакральные сооружения восточных славян. Его заключение сводится к следующему. «В свете изложенного вполне справедливой представляется точка зрения Н.М. Гальковского (1916), полагавшего, что «русское язычество не имело строго выработанного религиозного ритуала и вместе с тем не имело и жрецов». Убедительным представляется и разделяемое многими исследователями древнерусского язычества мнение о локальном характере разнообразных дохристианских культов (см., например – Страхов, 1985).». Регион развития дьяковской культуры можно считать локальным по отношению к территории древней Руси. Здесь просто обязан был сложиться относительно унифицированный дохристианский культ древних славян, имеющий и типовые сакральные сооружения. Но их археологи не нашли.

5.15. «Грузики» дьякова типа
Ареал распространения «грузиков» дьякова типа охватывает собственно дьяковскую культуру, Смоленщину и частично Белоруссию. «Когда речь идет о дьяковских городищах, трудно умолчать о глиняном грузике дьякова типа. Эта вещь, к сожалению пока загадочная, но несомненно очень важная: ведь это самая частая находка при раскопках городищ. Спереди такой грузик похож контуром на многолепестный цветок, сбоку на грибок. Надо надеяться, что какой-нибудь догадливый археолог со временем объяснит назначение этих предметов, и тогда мы будем лучше понимать быт дьяковцев.» [Арциховский, 1947]. В описании «грузиков» не отмечено наличие в них отверстия по оси симметрии диаметром примерно 5 мм. Часто на поверхности «грузиков» имеется «точечный орнамент, линии, насечки, свастики, рисунки, и даже непонятные начертания.» [Тавлинцева, 2000]. Далее автор последней публикации обобщила известные гипотезы об их функциональном назначении: «пряслица, грузила для сетей, грузики для ткацких станков, нагрудные украшения, крышечки для маленьких светильников, и даже «пуговицы для застегивания плащей или вообще верхней одежды».». При раскопках Дьякова городища в 1981-1987 г.г. найдено 180 дьяковских «грузиков». Это примерно 2 грузика на 3 кв. м раскопа. То есть, «грузики» являются наиболее массовыми находками.
Авторы монографии [Кренке, 2011] приняли первую версию. Грузики – это пряслица. Такое возможно. Однако в Дьяковом городище найдены и типичные каменные и глиняные пряслица. Получается, что имелось две их совершенно разные формы. Кроме того, зачем украшать орнаментом глиняные пряслица? Похоже, автор публикации [Арциховский, 1947] прав. «Грузики» – вещи загадочные и важные.

5.16. Возникновение дьяковской культуры
Автор монографии [Кренке, 2011] рассмотрел памятники эпохи финальной бронзы и артефакты, найденные в погребенном дерне, а также в нижней части культурного слоя Дьякова городища. Его заключение сводится к следующему. «Таким образом, мы видим противоречивые факты. С одной стороны, существенная культурная трансформация в Москворечье очевидна; с другой стороны, если предполагать приход какого-то нового населения в бассейн Москвы-реки, то сразу встает вопрос – откуда? На него ответить совершенно невозможно. Оставляя версию автохтонного развития, как более вероятную, можно выдвинуть несколько косвенных аргументов в ее пользу.». То есть автохтонная версия возникновения дьяковской культуры основана, прежде всего, на том, что археологи не смогли найти ее корни за пределами Москворечья. Аргументы же в пользу автохтонной версии сводятся к общим рассуждениям.

5.17. Металлообработка
Отличительной чертой дьяковской культуры является развитая металлообработка. Общие сведения приведены в публикации [Тавлинцева, 2000]. «В позднедьяковский период значительно сокращается количество изделий из кости, одновременно резко увеличивается число железных предметов, расширяется их ассортимент. На сегодняшний день известно 22 наименования кузнечных изделий этого времени. Почти все они демонстрируют хорошие профессиональные навыки местных кузнецов, которые владели разнообразными приемами обработки железа. Железо получали сыродутным способом, широко применявшимся в древности и средневековье. Сырьем служили местные болотные руды,» «При раскопках москворецких городищ были найдены многочисленные литейные формы, льячки и тигли, которые представляли собой специальные сосуды, служившие для плавки и разлива металла, а также отходы ювелирного производства. В раннедьяковский период изделий из бронзы мало. В I тысячелетии н.э. их становится значительно больше. Появляются типично дьяковские вещи: бантиковидные нашивные бляшки, серьги с трапециевидными подвесками, украшенные парными шариками зерни, ажурные застежки-сюльгамы.». Развитая металлообработка была и в Дьяковом городище [Кренке, 2011]. Технологические аспекты обработки ювелирных украшений дьяковской культуры рассмотрены в публикации [Сапрыкина, 2006].
Археологи не видят яркого парадокса связанного с металлообработкой в городищах дякова типа. У них получилось, что жители каждого городка сами себе изготовляли железные инструменты и украшения из меди и ее сплавов. При населении городков в несколько десятков человек в них должны были жить профессиональные металлурги (производство кричного железа), профессиональные литейщики и производители изделий из меди бронзы, латуни. Они сами себе должны были изготовлять кузнечные и ювелирные инструменты и оснастку. Причем весь ассортимент. При этом профессиональные металлурги и ювелиры должны были оставаться профессиональными скотоводами, земледельцами и охотниками. Существовала хорошая коммуникация между профессиональными ювелирами. Автор публикации [Сапрыкина, 2006] приводит результаты исследования одного городища. «Установлено, что мастера Сатинского городища были знакомы со всеми приемами обработки цветного металла, входившими в арсенал ювелиров Верхнего и Среднего Поднепровья и Прибалтики.». Возможен ли такой уровень технического мастерства в небольших поселениях?

5.18. Локализация источников цветных металлов
Целями исследования, выполненного автором реферата [Сапрыкина, 2006], являлось выявление особенности сырьевой базы дьяковских ювелиров и возможных источников поступления цветных металлов на протяжении изучаемого периода. В развитии цветной металлообработки выделено два период: середина 1 тыс. до н.э. – 2-1 века до н.э., и 2-1 века до н.э. – 5-6 века. н.э. Источником сырья в ранний период являлся Северный Кавказ, в поздний – Прибалтика и Восточная Пруссия. По нашему мнению, обозначенная цель исследования не достигнута. «Методы исследования определяются поставленными задачами.» [Сапрыкина, 2006]. Для выявления источников металла (конкретных рудоносных районов и месторождений) имеются соответствующие естественнонаучные методы исследований. Например, изотопный состав свинца сплавов практически однозначно укажет на конкретные месторождения меди и олова. Почему проблема локализации источников цветных металлов дьяковской культуры не решается современными естественнонаучными методами?

5.19. Цинк и латунь
Латунь – это сплав меди с цинком. История создания латуни неразрывно связана с историей получения цинка. В его металлургии имеется одна проблема. Цинка восстанавливается из окиси (руды) в древесном угле при температуре около 1100 градусов. Однако, температура кипения цинка – 906 градусов. То есть, после восстановления цинк испаряется, а затем снова окисляется в воздухе атмосферы. Поэтому для производства чистого цинка понадобилось изобрести соответствующие технологии.
Впервые цинк, как чистый металл, в Европе получен в 1746 г. Однако до этого технологии получения цинка имелись в Индии (с 1200 г. н.э.) и в Китае (с 17 века) [Schönnenbeck, 2004]. Известна монета династии Минь (1368-1644 г.г.), в которой 99% цинка и 1% серебра. Из Индии и Китая цинк экспортировался в Европу. До конца 18 века он был дорогим металлом. Авторы публикации привели технологическую схему получения цинка в Индии. Она тождественна той, которая изобретена в Европе в 1746 г. Обе включают восстановление цинка из окиси в горящем древесном угле с последующей конденсацией его паров. Эти операции осуществляются в изолированном пространстве. То есть получается, что европейцы платили в течение нескольких столетий большие деньги за индийский цинк, но при этом не могли освоить относительно несложную технологию его производства.
В прошлом существовали технологии получения латуни, которые не предусматривали получение чистого цинка. По этим технологиям изготовлены артефакты из латуни, датируемые третьим (Вавилон, Ассирия) и вторым (Палестина) тысячелетиями до н.э. Описание одной из таких технологий датировано временем правления в Риме Августа (63 г. до н.э. – 14 г н.э.). Нагревалась смесь цинковой руды, древесного угля и гранул меди. В результате пары цинка непосредственно «сплавлялись» с медью [Schönnenbeck, 2004].
По результатам изучения ювелирных изделий дьяковской культуры установлено следующее. «Со II-I вв. до н.э. фиксируется употребление многокомпонентных бронз с цинком. … Основой составления сплавов в нач. I тыс. н.э. – V-VI вв. н.э. (Троицкое городище, Боршева) становится латунь, в том числе и высокоцинковая, к которой добавляли оловянную и свинцовую бронзу, или чистые металлы (медь, олово, свинец); оловянная и оловянно-свинцовая бронза применяется в меньшей степени. … Использование латуней и цинкосодержащих сплавов в металлообработке с нач. I тыс. н.э. – V-VI вв. н.э. коррелирует с известными данными об употреблении медно-цинковых сплавов в этот период.» [Сапрыкина, 2006]. То есть до 2-1 веков до н.э. в меди дьяковских артефактов цинка не содержалось. Появление в артефактах цинка объясняется тем, что сырье для них стало поступать не с Северного Кавказа, а с территории Прибалтики и Пруссии. Почему на территории Северного Кавказа во второй половине 1 тысячелетия до н.э. не имелось латуней? Они были известны в соседних регионах с 3 тысячелетия до н.э. Это первая проблема. В дяковских изделиях содержание цинка достигает 24,49%. Представляется, что метал изделия с таким содержанием цинка, мог быть получен только на основе чистой металлической формы последнего. То есть непосредственным добавлением чистого цинка в расплав меди.

6. Датирование Дьякова городища в рамках Новой Хронологии
6.1. Абсолютно достоверное датирование
Абсолютно достоверное датирование Дьякова городища, как функционирующего объекта, можно выполнить по археологическим и этнографическим данным. Нижний предел (по изразцовой печи) – 1680-е годы [Векслер, 2004]. Верхний предел датируется по опросам жителей округи городища. Они совершали на его территории праздничные обряды и игры в 18-20 веках [Кренке, 1995]. За верхний предел можно принять начало 20 века. Наличие в культурном слое городища поливной и мореной керамики 17-19 веков говорит о том, что оно функционировало весь период между этими датами.

6.2. Датирование по хроносдвигам Новой Хронологии
Система «Археология кочевых народов степной и лесостепной зон Евразии» имеет два жестких репера. Верхний репер: артефакты 18-20 веков н.э., датировка которых не вызывает сомнений. Нижний репер: скифская археологическая культура 9-3 веков до н.э. Отличительными чертами последней являются курганный тип погребений (в основном), часто с золотыми украшениями, изготовленными по относительно совершенным ювелирным технологиям, «звериный стиль» изделий, выполненных на высоком художественном уровне, характерные типы оружия и конского снаряжения. Экологическая привязка скифской культуры – степные и лесостепные зоны Евразии, а также сопряженные с ними горные массивы. Географическая – от северного Причерноморья до Южной Сибири и Западной Монголии. Отдельные скифские памятники имеются в Центральной Европе, Анатолии, Месопотамии, Средней Азии и Китае. На западе ареала распространения скифская культура увязана с артефактами и письменными свидетельствами Античности, на востоке – с артефактами и письменными свидетельствами древнего Китая. По сути, скифская культура является стержнем, соединяющим в единое целое, как минимум, четыре великие цивилизации 1 тысячелетия до н.э.: античную, древнекитайскую, древнесреднеазиатскую и месопотамскую. Яркие отличительные черты скифской культуры, ее надежная датировка по артефактам и письменным свидетельствам Античности и древнего Китая, а также трансевразийский характер как раз и обусловили то, что она является межрегиональным репером.
В рамках Новой Хронологии выполнены передатировки Античности [Фоменко, 2005, Основания истории] и древнего Китая [Носовский, Фоменко, 2005, Империя] с отнесением этих самобытных культур к 2 тысячелетию н.э. Исходя из этого, автоматически передатирована и скифская археологическая культура. Выполнено новое смысловое наполнение применяющегося в исторических хрониках термина СКИФЫ [Носовский, Фоменко, 2005, Империя]. Рассмотрены некоторые вопросы соотношения СКИФОВ Новой Хронологии и того, что понимается в Традиционной Археологии под скифской археологической культурой [Носовский, Фоменко, 2005, Империя; Носовский, Фоменко, Античный скиф]. К 2 тысячелетию н.э. отнесены и археологические культуры, генетически связанные со скифской культурой. Например, сарматская (3 век до н.э. – 3 век н.э.), северный ареал распространения которой «соприкасается» с южным ареалом дьяковской культуры.
Дьяковская археологическая культура увязана с сарматской через импортные артефакты [Кренке, 2011]. «Значительная археологическая литература посвящена дьяковским городищам, характерным для раннего и среднего железного века в междуречье Оки и Волги. Таких городищ у нас сотни и даже на территории Москвы несколько …. Даты их многократно установлены по встречаемым в них иногда вещам скифских, сарматских и т. д. типов.» [Арциховский, 1947]. Скифские и сарматские артефакты в рамках Новой Хронологии следует датировать 2 тысячелетием н.э.
В русской истории имеются два хронологических сдвига – примерно на 100 и 410 лет [Носовский, Фоменко, 2005, Новая хронология Руси]. В соответствии со вторым, события периода 1363-1598 г.г. сдвинуты в период 945-1174 г.г. Выше мы привели цитату, характеризующую результаты раскопок К.Я. Виноградова (1935 г.) на Дьяковом городище. Кроме вещей раннего железного века коллекция включает артефакты древнерусского периода 11-13 веков и постсредневекового периода 17–19 веков. В соответствии с Новой Хронологией древнерусский период является фантомным. Соответствующие ему артефакты следует передатировать с хронологическим сдвигом на 410 лет. Артефакты 11-13 веков попадают в 15-17 века, в лакуну, для которой в Дьковом городище как раз не выявлено артефактов.
Таким образом, датирование Дьякова городища по хроносдвигам Новой Хронологии дает 15-19 века. Это датирует всю дьяковскую культуру.

6.3. Ре-фальсификация радиоуглеродных дат
Нами реконструирован алгоритм фальсификации и разработан алгоритм ре-фальсификации результатов радиоуглеродного датирования [Тюрин, 2006, Алгоритмы] Алгоритмы содержат в своей основе общую гипотезу (целенаправленная сознательная фальсификация), ее обоснование, формальные трансформации фактических данных и простой формальный способ перехода от сфальсифицированных дат к реальным. Фальсификация реализована путем создания физиками двух основных технологий датирования (они условно названы нами «древнеегипетской» и современной) и калибровочной кривой, не отражающей реальной зависимости радиоуглеродных и календарных годов. «Древнеегипетская» технология базируется на эталоне 15,3 dpm/g и применяется для датирования, главным образом, артефактов, относимых историками и археологами к Античности. Современная технология базируется на эталоне 13,56 dpm/g и применяется для датирования, главным образом, артефактов, относимых историками и археологами к Средневековью. «Древнеегипетская» технология обеспечивает увеличение радиоуглеродного возраста образцов относительно реального только за счет принятого в ней эталона на 1620 радиоуглеродных лет.
Фальсификация калибровочной кривой радиоуглеродного датирования выполнена путем фальсификации данных дендрохронологии. Для этой кривой мы ввели обозначение КК(irc). (Индекс irc составлен из первых букв словосочетания International Radiocarbon Community). Низкочастотная составляющая калибровочной кривой КК(irc) получена путем сдвига в более ранние календарные годы низкочастотной составляющей реальной калибровочной кривой. Величина сдвига для разных реальных календарных годов различна и отражает конкретные особенности хронологии Традиционной Истории. Но здесь есть одна тонкость. Такая же операция не может быть выполнена корректно для среднечастотных составляющих реальной калибровочной кривой, обусловленных вариациями солнечной активности и другими природными явлениями. Среднечастотные составляющие могут быть спроектированы на низкочастотную составляющую конструируемой калибровочной кривой либо параллельно оси радиоуглеродных лет, либо – оси календарных лет. В первом случае мы получим соответствие среднечастотной составляющей графика Delta14C другим естественнонаучным данным, во втором – соответствие среднечастотной составляющей конструируемой калибровочной кривой и среднечастотных составляющих распределения 14C в годовых кольцах деревьев, сталагмитах, донных осадках и годовых слоях льда.
При конструировании калибровочной кривой КК(irc) применен комбинированный способ. Среднечастотная составляющая для ее участка 850-1950 календарных годов н.э. (первая цифра определена примерно) получена сдвигом среднечастотной составляющей реальной калибровочной кривой параллельно оси радиоуглеродных годов. При этом отдельные периоды среднечастотной составляющей сдвинуты таким образом, чтобы их проекция на ось радиоуглеродных годов примерно соответствовала проекции низкочастотной составляющей реальной калибровочной кривой. Для остального участка калибровочной кривой КК(irc) ее среднечастотная составляющая получена путем сдвига среднечастотной составляющей реальной калибровочной кривой параллельно оси календарных годов.
Выбором технологии датирования и использованием целенаправленно сконструированной калибровочной кривой обеспечивается соответствие получаемого возраста датируемых артефактов и хронологии прошлого Человечества, принятой в Традиционной Истории.
Кроме всего прочего, в радиоуглеродном датировании сфальсифицирована и его точность [Тюрин, 2009, Оценка погрешности]. Ее мы можем оценить непосредственно по радиоуглеродным датам, характеризующим Дьяково городище. Строительный горизонт постройки «А-2» постройки «А» охарактеризован шестью радиоуглеродными датами (все получены по древесному углю): 2150 +/-80, 2260 +/-100, 2090 +/-60, 2160 +/-50, 2630 +/-110 и 2090 +/-30 BP. Погрешность показана для стандартного отклонения. Ее средняя декларированная величина – +/-72 года. По датам этих образцов можно рассчитать среднюю дату стратиграфического горизонта и оценить ее реальную погрешность – 2230 +/-206 лет (без учета декларированных погрешностей). То есть реальная погрешность радиоуглеродного датирования стратиграфических горизонтов археологических слоев Дьяковского городища почти в 3 раза превышает декларированную погрешность радиоуглеродных дат. Ранее по относительно большим массивам мы получили среднюю погрешность радиоуглеродных дат, равную +/-130 лет [Тюрин, 2009, Оценка погрешности].
Выше мы сформулировали принципиальный вопрос. Почему радиоуглеродное датирование культурного слоя Дьякова городища не дало массив дат, которые можно уверенно отнести к Средневековью и периоду 17-19 веков? Ответ на этот вопрос нам известен. Это обусловлено особенностью алгоритма фальсификации результатов радиоуглеродного датирования. В данном случае датирование выполнено по «древнеегипетской» технологи на основе эталона 15,3 dpm/g. Все полученные радиоуглеродные даты завышены на 1620 лет. В 50-60 г.г. 20 века применялась только «древнеегипетская» технология датирования. На ее основе было невозможно датировать артефакты, относимые к Средневековью. Об этом прямо сообщили археологам. «Правда, в археологии теперь применяются датировки по степени распада радиоактивного изотопа углерода. Но, во-первых, и там степень точности не более полувека или, по мнению некоторых ученых, не более двух-трех веков. Во-вторых, и это главное, для средневековья такой способ пока не может быть использован. Хронологический предел его применения, по словам его создателей, – не менее 1500 лет.» [Арциховский, 1956]. Позднее применялись обе технологии радиоуглеродного датирования.
После этих пояснений можно перейти к описанию структуры некалиброванных радиоуглеродных дат, характеризующих дьяковскую археологическую культуру (Рис. 2). Основной массив дат попал в интервал 1600-2700 BP. Но вследствие больших погрешностей дат, их небольшая часть попала за пределы этого интервала. Это «выбросы», связанные с погрешностями радиоуглеродного датирования. В датах имеются и случайные «выбросы» – по одной дате на интервал в 100 лет. В интервал 1300-1400 BP попало 2 «выброса». В два интервала – 1200-1300 и 500-600 BP, попало относительно большое число дат – 5 и 3 соответственно. Из дат характеризующих Дьяково городище в эти интервалы попало по одной дате. Мы не можем идентифицировать эти локальные максимумы. В целом «выбросы», попавшие в интервал ранее 3000 BP, можно объяснить эффектом «старого» дерева. Уголь, взятый на датирование, образовался из внутренних частей стволов дерева, которые имели на дату их «углефикации» возраст в несколько сот лет. «Выбросы» попавшие в интервал до 1300 BP и не идентифицированные локальные максимумы можно объяснить тем, что уголь, отобранный на датирование, соответствует древесине, которая образовалась после начала испытания в атмосфере ядерного оружия (после начала 50-х годов прошлого века). То есть эти выбросы связаны с техногенным изотопом 14С. В целом структура массива некалиброванных радиоуглеродных дат удовлетворительно соответствует нашей гипотезе о том, что они сдвинуты в прошлое на 1620 BP.
Гипотезу о системной фальсификации некалиброванных радиоуглеродных дат, характеризующих культурный слой Дьякова городища, можно проверить. На участке калибровочной кривой радиоуглеродного датирования, соответствующем 2 тысячелетию н.э., имеется три яркие характерных особенности (Рис. 3). Одна из них – наличие интервала, в пределах которого радиоуглеродным годам 79-216 BP соответствуют календарные 1665-1945 г.г. Эта часть калибровочной кривой не искажена, поскольку по содержанию изотопа 14C в СО2 атмосферы прошлого изучался эффект связанный с поступлением в нее техногенного углерода в период начала массового использования ископаемого топлива. Вторая и третья особенности – это пики, соответствующие 1335 и 1535 календарным годам. На пиках начинается участок, где наблюдается обратная зависимость календарных и радиоуглеродных годов. Два отмеченных пика попадают на искаженный участок калибровочной кривой. Они сдвинуты в более ранние годы. Но сама форма калибровочной кривой в районе пиков (среднечастотная составляющая) примерно соответствует реальной зависимости радиоуглеродных и календарных годов. Отметим, что форма калибровочной кривой на участках 1335-1375, 1535-1605 и 1665-1945 г.г. обусловлена снижением в соответствующие периоды содержания 14С в СО2 атмосферы.

Рис. 3 – Структура некалиброванных радиоуглеродных дат культурного слоя Дьякова городища (верхний сегмент) и калибровочной кривой радиоуглеродного датирования (нижний сегмент). Пояснения к рисунку даны в тексте статьи.

Календарные радиоуглеродные даты, характеризующие культурный слой Дьякова городища, имеют четкую структуру (Рис. 1). Она отражает структуру некалиброванных радиоуглеродных дат (Рис. 3). Если верно наше предположение о системной фальсификации некалиброванных радиоуглеродных дат, то их структура совпадет со структурой калибровочной кривой при уменьшении первых на 1620 радиоуглеродных лет.
По результатам сопоставления структуры некалиброванных дат Дьякова городища и особенностей калибровочной кривой (Рис. 3) можно отметить следующее. Просматривается совпадения особенностей их структур в интервалах -405-357 см и 1335-1375 г.г., а также в интервалах -215-55 см и 1665-1945 г.г. В первом интервале имеется четкая обратная зависимость календарных и радиоуглеродных годов. Во втором – отсутствие (в целом) увеличения радиоуглеродных годов с возрастанием календарных. Аномальный участок калибровочной кривой в интервале 1535-1605 г.г. не имеет отражения в радиоуглеродных датах. Имеется еще одно совпадение. В распределении количества дат, характеризующих Дьяково городище и всю дьяковскую культуру, имеется локальный минимум в интервале 2000-2100 BP (Рис. 2). Он реально соответствует интервалу 380-480 BP. В последнем калибровочная кривая имеет максимальный наклон. То есть, радиоуглеродные годы существенно растянуты относительно календарных. При примерно равномерном распределении образцов угля, отобранных на датирование, на шкале календарных годов, интервалу 1415-1455 г.г. должен соответствовать минимум количества радиоуглеродных дат, что мы и видим в реальности.
Для количественных оценок степени совпадения структуры некалиброванных дат и особенностей калибровочной кривой необходимо определиться с репером, по которому они могут быть увязаны. При работах 1981-1987 г.г. на поверхности культурного слоя Дьякова городища (погребенный дерн) лежали выбросы предыдущих раскопок. Самые ранние из них выполнены в 1872, 1875, 1889, 1890 и 1893 г.г. Примем, что погребенный дерн относится к 1885 г. При раскопках 1981-1987 г.г. относительный уровень поверхности культурного слоя принят равным -100 см. То есть эта отметка соответствует 1885 г. По реальной калибровочной кривой можно рассчитать значения линий, аппроксимирующих ее интервалы 1335-1885 (комментарий по первой дате дан ниже) и 1665-1885 г.г., в точке 1885 г. Получено 40 и 120 BP (Рис. 3). Линии, аппроксимирующие некалиброванные радиоуглеродные даты интервалов глубин -405-55 и -215-55 см, в точке -100 см дают значения 1760 и 1845 BP. Расхождения между значениями, полученными по калибровочной кривой и радиоуглеродным датам, составляют 1720 и 1725 радиоуглеродных лет. Для калибровочной кривой средние ее значения в интервалах 1335-1375 и 1665-1885 г.г. равны 615 и 140 BP. Для отмеченных выше интервалов глубин средние значения радиоуглеродных дат равны 2295 и 1900 BP. Расхождения между ними – 1680 и 1760 радиоуглеродных лет.
Полученные нами значения оценок сдвига между радиоуглеродными датами Дьякова городища и калибровочной кривой – 1760, 1845 1720 и 1725 радиоуглеродных лет, соответствует (в пределах точности нашего сопоставления) сдвигу «фальсификации» – 1620 радиоуглеродных лет. Вместе с тем, просматривается систематическое несоответствие сопоставляемых дат на 100 лет. Оно может быть связано с погрешностями выбора репера, по которому выполнено совмещение данных и некорректной привязкой радиоуглеродных дат (они не привязаны к кровле культурного слоя). Общий вывод однозначен. Радиоуглеродные даты Дьякова городища действительно сдвинуты в прошлое на 1620 радиоуглеродных лет.
Мы имеем практически однозначную привязку радиоуглеродных дат, характеризующих нижнюю часть культурного слоя Дьякова городища к форме калибровочной кривой в интервале 1335-1375 г.г. Это дает дату подошвы культурного слоя – 1335 г. Эта цифра принята за начало интервала, который аппроксимирован прямой (см. выше). Ранее нами оценена величина систематической погрешности радиоуглеродных дат, полученных по древесному углю. Она обусловлена несоответствием радиоуглеродных дат фрагментов древесины и года их «углефикации». Погрешность равна 25 календарным годам [Тюрин, 2009, Оценка погрешности]. С ее учетом подошву культурного слоя следует датировать 1360 г. Выше мы отметили, что участок калибровочной кривой, на который попадает найденная дата, сфальсифицирован. Исходя из этого, получаем окончательную календарную радиоуглеродную дату подошвы культурного слоя Дьякова городища – не ранее 1360 г. Его кровля датируется 19 веком.

6.4. К вопросу о термолюминесцентных датах
Культурный слой Дьякова городища охарактеризован 6 термолюминесцентными датами. При датировании образца керамики этим методом необходимо оценить параметр «годовая доза [облучения]». Параметр характеризует эффективное воздействие на объект, охарактеризованный датируемым образцом, излучения содержащегося в нем урана, тория и радиоактивного изотопа калия. Необходимо также учесть излучение той субстанции, в которой находился объект, а также эффект, обусловленный космическими лучами. При этом, имеется возможности манипуляций с целью получения нужных дат. Частично этот вопрос рассмотрен в статье [Тюрин, 2009, Термолюминесцентный, Италия]. Скорее всего, нужные археологам термолюминесцентные даты, характеризующие Дьяково городище, получены путем манипуляций с «годовой дозой [облучения]». Об этом свидетельствует методическая «безграмотность» термолюминесцентного датирования. При правильном подходе к нему необходимо было датировать образцы керамики, отнесенные к раннему железному веку, Средневековью и периоду 18-19 веков. Совпадение термолюминесцентных дат с археологическими однозначно свидетельствовало бы о соответствии параметра «годовая доза [облучения]» реальной обстановке.

6.5. Датирование дьяковской культуры по моровой язве 1654-1655 г.г.
В монографии [Кренке, 2011] отмечаются заметные культурные изменения в Москворечье на рубеже 2 и 1 веков до н.э. Они могли быть связаны с эволюцией развития культуры населения региона или приходом в него новых мигрантов. В пользу второй гипотезы свидетельствует изменения в системе расселения людей. «Ряд городищ и селищ запустел, взамен были основаны новые.». «С другой стороны, многие широкоупотребительные вещи остались почти без изменения. Например, глиняные грузики дьякова типа. Только на основании одного этого признака можно предполагать, что если в бассейн Москвы-реки и пришло новое население, то происходило оно из ареала распространения грузиков дьякова типа.». Рассмотрение имеющихся фактов автор монографии резюмировал так: «аргументы в пользу появления в бассейне Москвы-реки примерно на рубеже II–I вв. до н.э. нового населения, скорее всего, пришедшего с «ближнего запада», хоть и не бесспорны, но «перевешивают» аргументы за непрерывно-эволюционное развитие.».
Запустение старых поселений можно связать с моровой язвой 1655-1656 г.г. А возникновение новых – с переселенцами с «ближнего запада». О том и другом прямо пишет И.Е. Забелин. «После мировой язвы 1655 г., опустошившей вероятно не одну эту местность, в деревню Никольскую [в то время – ближайшее Подмосковье] были призваны из воли и поселены в качестве деловых или вольнонаемных людей белорусцы из разных польских городов.» [Забелин, 1873]. Скорее всего, белорусы были «призваны и поселены» в период Русско-Польской войны 1654-1667 г.г. и сразу после нее. Причем, белорусами было заселено не только село Никольской, но и многие обезлюдившие места Москворечья. При этом выполняется главное условие, которое определил автор монографии [Кренке, 2011]. Новое население пришло из ареала распространения «грузиков» дьякова типа.
Таким образом, рубеж 2 и 1 веков до н.э. дьяковской культуры реально соответствует 1655-1656 г.г.

6.6. Датирование дьяковской культуры по цинку
Скорее всего, впервые чистый цинк получен в Европе в середине 18 века. Это и было датой начала производства латуней. Все другие технологии ее получения (в Индии, Китае, Риме) «придуманы» при формировании Традиционной Истории. Необходимо было объяснить происхождение латуней, датированных периодом от 3 тысячелетия до н.э. до второй половины 18 века. Здесь важна следующая посылка. Появление латуни по любой технологии однозначно является технологическим прорывом. Его последствия быстро распространятся по всей ойкумене. Это и произошло во второй половине 18 века.
Исходя из нашей посылки, появление в городищах дьяковской культуры ювелирных изделий из сплавов, содержащих цинк (с 2-1 веков до н.э. [Сапрыкина, 2006]), или латуни (с начала 1 тысячелетия н.э.) следует датировать второй половиной 18 века. Более вероятно соответствие «начало 1 тысячелетия н.э.» = «вторая половина 18 века», поскольку в начале 1 тысячелетия н.э. у дьковских ювелиров появляются чистые металлы: медь, олово, свинец.

6.7. Датирование дьяковской культуры по лощеной керамике
Среди артефактов, найденных на Дьяковом городище, имеются и фрагменты черной лощеной керамики. При раскопках 1935 г. найдена миска из этой керамики. «В надежных стратиграфических условиях подобные миски были найдены на Дьковом городище в раскопе 1987 г. Эти находки позволяют утверждать, что данная форма появилась лишь на самой поздней стадии функционирования памятника, выше «горизонта эмалей», т.е. в IV в. н.э.» [Кренке, 2011]. Более раннюю дату появления лощеной керамики дает автор публикации [Тавлинцева, 2000]. «Около III века н.э. в бассейне Москвы-реки появляется лощеная керамика, т. е. сосуды с тщательно, до блеска, отполированной поверхностью. Такая посуда использовалась в качестве столовой: на горшках и мисках нет следов нагара и копоти.». Примем, что «около 3 века н.э.» соответствует второй половине 2 века н.э.
Черная и белая лощеная керамика найдена и культурном слое Москвы. Автор публикации [Рабинович, 1949] датировал ее появление по погребениям. «Характерно то обстоятельство, что черной лощеной керамики и вообще лощеной керамики ни в погребениях под плитами первой половины XVI в., ни в нижнем горизонте IV слоя не встречено вовсе. … Можно поэтому думать, что распространение лощеной керамики [черной и белой] в Москве датируется серединой XVI в.». Фрагменты черной лощеной керамики распространены в культурном слое Москвы вплоть до его интервалов, датируемых 19-20 веками.
Исходя из приведенных выше данных, вторую половину 2 века или 4 век н.э. дьяковской культуры следует датировать серединой 16 века.

6.9. Обобщение результатов датирования
Абсолютно достоверное датирование Дьякова городища: 1680-е годы – начало 20 века. Датирование Дьякова городища по хроносдвигам Новой Хронологии: 15-19 века. Ре-фальсификация радиоуглеродных дат дает не ранее 1360 г. – 19 век. Эти данные можно обобщить так. Дьяково городище возникло на рубеже 14 и 15 веков, возможно, в середине 14 века. Функционировало до начала 20 века. Результаты датирования Дьякова городища датируют всю дьяковскую археологическую культуру. Даты, полученные по моровой язве 1654-1955 г.г., по цинку и по лощеной керамике, подтверждают отнесения дьячковской культуры к периоду, включающему постсредневековое время.
Но в датировании дьяковской культуры имеется одна проблема. Нижний ее предел «держится» только на ре-фальсификации некалиброванных радиоуглеродных дат, характеризующих Дьяково городище. Однако на рисунке 2 в интервале 2500-2700 BP просматривается несоответствие всех некалиброванных радиоуглеродных дат и дат, характеризующих только Дьяково городище. Учитывая форму калибровочной кривой в интервале, соответствующем 14 веку (Рис. 3), можно предположить, что даты характеризующие другие объекты Дьяковой культуры попадают и в 13 век. Поэтому нижний рубеж дьяковской культуры при учете всех поправок следует определить 14 веком.
Контрольные даты соотношения официальной и нашей хронологии дьяковской культуры:
- 8-5 века до н.э. соответствуют 14 веку;
- рубеж 2 и 1 веков до н.э. соответствует 1655-1656 г.г. (по моровой язве);
- 2-1 века до н.э. или начало 1 тысячелетия н.э. соответствуют второй половине 18 века (по цинку);
- вторая половина 2 века или 4 век н.э. соответствуют середине 16 века (по лощеной керамике);
- 6-7 века н.э. соответствуют 19 – началу 20 векам.
В контрольных датах имеются неувязки. Мы не будем фантазировать об их возможных причинах. Только отметим, что самое ненадежное соответствие получено, скорее всего, по лощеной керамике.

7. К вопросу о текстильной керамике
«Фрагмент текстильной керамики найден во вторичном залегании в заполнении фундаментного рва начала XVIII в. деревянного дворца XVII в. … Это небольшая часть (3,5 × 4,5 см) непрофилированного венчика текстильного сосуда с ямочным орнаментом.» [Кренке, 2011]. Этот тип керамики является датирующим для раннего этапа раннего железного века Русской равнины. В цитате речь идет о Коломенском Дворце. Заключение археологов о «вторичном залегании» основано только на принятом у них датировании этой керамики. В дьяковской археологической культуре «текстильная керамика вышла из употребления (за исключением, может быть, лишь района устья Москвы-реки)» [Кренке, 2011] на рубеже эр. Более вероятная версия – фрагмент керамики попал в ров при его строительстве либо несколько позднее и находится в естественном залегании. Тогда его следует датировать 18, возможно, 19 веками. То есть в начале 18 века жители села Коломенское или строители дворца пользовались горшками, которые относятся к текстильной керамике с ямочным орнаментом.
«На рассматриваемой глубине [-210-260 см] найдена гладкостенная, подлощенная и текстильная керамика. Фрагментов текстильной керамики было очень мало – всего 1,5 на 1 м2 слоя. По всей видимости, эта керамика попала сюда из нижнего слоя. В доказательство можно привести те же аргументы, которые были высказаны по поводу находок текстильной керамики из самого нижнего горизонта верхнего слоя. Фрагменты подложенной керамики появились в верхнем культурном слое Дьякова городища уже на глубине -270-280, но есть основания полагать, что они попали сюда из вышележащего слоя.» [Кренке, 2011]. Поразительно! В одном интервале культурного слоя Дьякова городища – -210-280 см, найдены фрагменты текстильной, гладкостенной и лощеной керамики. Но археологи не могут допустить даже мысли о том, что в один период бытовало сразу три ее типа. Ее фрагменты найдены в естественном залегании в одном слое. Важно понимать, что «не могут допустить даже мысли» основано на фанатичном следовании раз и навсегда принятым схемам типизации/хронологизации, которые по своей сути являются договорными.
Но вернемся к текстильной керамике. В одном из интервалов культурного слоя Дьякова городища она найдена вместе с лощеной керамикой. То есть эти два типа керамики бытовали совместно. Лощеную керамику дьяковцев мы датировали периодом не ранее середины 16 века. Текстильную керамику тоже датировали – как минимум до начала 18 века. Исходя из этого, в Дьяковом городище просто обязан быть интервал культурного слоя, в котором будут находиться в естественном залегании фрагменты текстильной и лощеной керамики. Такой интервал (-210-280 см) археологи действительно раскопали. Толщина интервала – 70 см. При средней скорости накопления культурного слоя 40 см за 100 лет (200 см за 500 лет), этот интервал накопился за 175 лет. Это примерно соответствует вычисленному нами минимальному хронологическому интервалу совместного существования двух рассматриваемых типов керамики. Можно приять, что текстильная керамика бытовала до начала 18 века.

8. Результаты раскопок около Дьякова городища
Результаты археологического изучения территории, непосредственно примыкающей к Дьякову городищу, приведены по монографии [Кренке, 2011]. Раскопки выполнены, в основном, в 1981-1987 г.г. синхронно с раскопками на городище (кроме селища Дьяково-южное). Но главная цель этого раздела – не результаты раскопок. Здесь мы попытались показать технологию выделения археологами дьяковской культуры железного века по фактам, полученным в результате раскопок.
Селище Дяково-пойма (Дьяково 2) расположенно в непосредственной близости от Дьякова городища. Раскопки выполнены на двух участках (77 и 103 кв. м). «Культурный слой железного века на обоих участках памятника подвергся очень существенной трансформации из-за человеческой деятельности в более позднее время. Так, в XI–XII вв. здесь существовало малодворное поселение, от которого сохранились жилищные ямы.». «У местного населения урочище называлось «полдни», так как здесь происходила дневная дойка скота.». По фотографии установлено, что именно на этом месте была дневная дойка и в 1935 г. Сведения о культурном слое приведены только для одного из участков. Слой «имел толщину 20–40 см, он полностью переработан в древнерусское время и позднее.». Важнейшая характеристика культурного слоя – глубина залегания его поверхности, не приведена. Скрывать эти данные имело смысл только в одном случае – культурный слой находился непосредственно под дерном 20 века.
Что нашли археологи на селище? Коллекцию фрагментов керамики раннего железного века в количестве 1319 экземпляров. Они идентичны Дьяковским и датируется периодом от 7 века до н.э. до первой половины 1 тысячелетия н.э. «Следов построек не было обнаружено, тем не менее, их существование весьма вероятно.». Это как не обнаружено? А жилищные ямы малодворного поселения? «С хозяйственным использованием участка в качестве полдней связан ряд находок – несколько десятков фрагментов керамики, пятак 1870 г., костяной медальон воспитанницы московского воспитательного дома.». Установлено, что владелица медальона родилась в 1823 г. Найдено и захоронение 19 века.
Что сделали археологи? Они приняли, что культурный слой не стратифицирован. Артефакты и остатки жилищ просто «раскидали» по эпохам, в соответствии с принятыми классификациями. Часть артефактов, включая фрагменты керамики, отнесены к 19-20 века. Большое количество фрагментов керамики отнесено к железному веку. Следы жилищ датированы 11-12 веком. При этом получилось, что их жители не оставили после себя ни одного фрагмента керамики. Выше мы привели результаты раскопок во рву Дьякова городища (цитата из [Векслер, 2002]). Там та же картина. Постройке 11-12 веков не соответствует никакой керамики. А найденная в раскопе керамика датирована финалом раннего железного века.
Ситуация на селище реконструируется очень просто. Селище – это пустошь (заброшенное поселение), которое крестьяне села Дьяково выбрали для дневной дойки коров. Часть фрагментов керамики, отнесенных к железному веку, реально относятся к пустоши. Другая часть – к разбитым горшкам, в которые цедили молоко при дойке. Эти горшки часто разбивались. То есть они были «расходным материалом». Их изготовляли сами крестьяне «лепным» способом. Именно эту керамику археологи отнесли к раннему железному веку. Таким образом, мы предполагаем, что лепная керамика бытовала в крестьянской среде до 19 века включительно. Применялась она там, где не жалко было ее потерять. При этом в крестьянских домах имелась и посуда, изготовленная из лощеной керамики. Но в места доек ее с собой не брали.
Культурный слой селища Выгон (Дьяково 1) зафиксирован на площади 200 кв. м. Его толщина достигает 60 см Раскопано 88 кв. м. Следов сооружений не найдено. Находки относятся к четырем периодам – железному веку, древнерусскому времени (12-13 века), позднему средневековью и постсредневековью. К железному веку относится только керамика, представленная 923 фрагментами. Здесь археологи тоже раскопали место дневной дойки коров. Культурный слой – это перегной коровьего навоза.
Общая площадь раскопов на селище Чертов городок составила 46 кв. м. В раскопе 1 культурный слой толщиной 20-30 см находится в переотложенном состоянии. «Находки из культурного слоя не оставляют сомнения, что памятник является стационарным поселением. На это указывают очажные камни, куски глиняных обмазок, значительные остеологическая (525 фрагментов) и керамическая (442 фрагмента) коллекция. Материал из раскопа 1 относится исключительно к начальному этапу железного века». В раскопе 2 толщина культурного слоя составляет 10-30 см. «Керамический материал (643 фрагмента) представлял собой разновременную смесь, в которой преобладает позднедьковская гладкостенная керамика (82%). Отсутствие лощеной керамики, возможно, указывает на верхний хронологический рубеж (II-I вв н.э.). В коллекции представлена также керамика начального этапа железного века … аналогичная керамики из нижнего слоя Дьякова городища». То есть археологи нашли в раскопе 2 «разновременную смесь» и раскидали ее по четырем эпохам.
Селища Дьяково-южное (Дьяково 3) изучено в 1995 г. шурфом площадью 1,5 кв. м [Кренке, 2011].
«Фрагментов керамики было найдено всего 25, которые распределялись по типам следующим образом:
1. Поливная (желтая) XIX–XX вв. – 1 (пахотный горизонт).
2. Белоглиняная гладкая XVII в. – 1 (пахотный горизонт).
3. Древнерусская XI–XIII вв. – 3 (в том числе 1 венчик, 2 стенки – пахотный горизонт, культурный слой на глубине 50–65 см).
4. Гладкостенная лепная – 17 (в том числе 3 венчика, 1 донце – культурный слой, глубина 50–65 см).
5. Заглаженная лепная – 3 (в том числе 1 венчик – пахотный горизонт, культурный слой на глубине 50–65 см).
Набор лепной керамики может быть сопоставлен с керамикой среднего горизонта верхнего слоя Дьякова городища.».
Керамика 11-13, 17 и 19-20 веков «перемешана» в одном слое селища. Он назван пахотным горизонтом. Возможно, это действительно так. Но один фрагмент древнерусской керамики попал в слой, где находится керамика позднедьяковского типа. Это единственный случай, когда культурный слой около Дьякова городища имеет стратиграфические уровни – «пахотный» и «на глубине 50–65 см». Но изучен он только шурфом небольшой площади. При большой площади раскопа картина могла быть другой, и археологам пришлось бы сделать вывод о смешенном характере культурного слоя.
В монографии [Кренке, 2011] приведены и результаты раскопок в шурфах. Для нас наибольший интерес представляют два шурфа, заложенные в юго-восточной части села Коломенское. Площадь шурфов по 0,5 кв. м. Культурный слой в них имеет толщину 60 см. В шурфе 1 культурный слой перемешан. В его нижней части встречались объекты 19 века. «На контакте с материком был найден фрагмент венчика лепного гладкостенного непрофилированного горшка железного века. В шурфе 2 … на разных глубинах было найдено 3 фрагмента гладкостенной лепной керамики. Слой на всю глубину был насыщен позднесредневековой и более поздней керамикой. Полученные данные, по-видимому указывают на то, что в данном локальном участке существовало поселение или место хозяйственной активности на протяжении длительного периода железного века (в ранне- и позднедьковский период).» Поразительно! Археологи выполнили ограниченные по площади (1 кв. м) раскопки на территории старого русского села. Культурный слой насыщен керамикой, которая соответствует периоду его существования. Нашли 4 фрагмента керамики, которая, по их мнению, относится к железному веку. По ним сделали нужные им выводы.
Наши выводы просты. Лепная керамика, относимая к раннему железному веку, на селищах залегает совместно с керамикой, относимой к Средневековью и постсредневековью. Это связано с тем, что хронологические периоды бытования этих керамик перекрываются. В период ранней истории русских сел в них бытовала только лепная керамика. В постсредневековье она начала исчезать.

9. Некоторые элементы методики реконструкций, выполняемых в рамках Традиционной Археологии
9.1. Принцип формирования дубликатных археологических культур
Принцип формирования дубликатных археологических культур путем «расщепления» конкретной археологической культуры на части и передатировки одной из них описан А.О. Добролюбским [Добролюбским, 2000]. По результатам профессионально выполненного анализа установлено, что сармато-аланская археологическая культура (1 века до н.э. – 4 века н.э.) северо-западного Причерноморья является сдвинутым в прошлое на 854 года «ущербным» дубликатом печенежско-половецкой культуры (10-13 века). Под «ущербным» дубликатом автор понимает конкретную совокупность археологических объектов и связанных с ними артефактов выделенных из реальной археологической культуры путем ее «расщепления». Поняв принцип выделения археологических культур в рамках Традиционной Археологии, можно применять его при рассмотрении в рамках Новой Хронологии их совокупностей. Результаты такого рассмотрения приведены нами в статьях [Тюрин, 2007, Алгоритм, Прикаспийский регион; Тюрин, 2007, Интеграция, Скифы].