УДК 575.1

Генетический портрет русских Новгородской области - киллер-аргумент против идентификации Новгорода на Волхове с Великим Новгородом русских летописей

А.М. Тюрин

В середине XVI в. на территории Северо-запада России и Прибалтики сложился фронтир – область контакта разных культур, сформировавшихся в трех этнополитических образованиях: Московском царстве, Швеции и Речи Посполитой. Каждое из них, стремилось включить обозначенный регион в свои владения. Во фронтире протекали специфические этнические процессы. Главные – взаимодействие балтов, русских и финнов. Они начались за много столетий до XVI в. В антропологии термином «финны» обозначают сообщества, говорящие на финно-угорских языках (эсты, финны, карелы, коми, вепсы, ливы, …). Частные реконструкции этнических процессов выполнены нами по историческим свидетельствам, данным археологии, популяционной генетики и краниологии [Тюрин, 2018-а; 2018-б; 2019]. В этом году опубликованы данные, характеризующие генетические портреты популяций, сформировавшихся на территории фронтира [Балановский, 2020]. Их  формальную интерпретацию можно выполнить, не обращаясь к огромному массиву информации, рассмотренному в наших публикациях. В этом заключается уникальность новых данных. Они самодостаточны.

Авторы публикации [Балановский, 2020] по результатам исследований сформировали выборку полногеномных маркеров «Русские и карелы». Она включает карел Карелии (N=16) и Тверской области (N=11), русских Тверской – запад (N=14), восток (N=13), юг (N=2), Псковской (N=29), Вологодской (N=10), Новгородской (N=15) и Ярославской (N=16) областей. По отобранным образцам по широкогеномной панели определены аутосомные маркеры (4,6 млн). Они передаются от родителей детям по мужской и женской линиям. При обработке выборки методом главных компонент из неё исключены образцы, у которых прочитано менее 90 % полиморфизмов.

Диаграмма главных компонент (Рис. 1) интерпретируется однозначно. Между русскими и карелами имеется два взаимных потока генов. Минимальное влияние поток русских генов оказал на северных карел (кластер «Северные карелы»), а поток карельских генов – на русских Псковской области. Это соответствует тому, что географическое расстояние между этими двумя популяциями в выборке максимальное. Главная компонента PC1 идентифицируется однозначно. Это фактор «Карелы». Его значения на диаграмме убывают слева направо. В соответствии с взаимным географическим положением популяций, русские Новгородской области должны были попасть в поле главных компонент в популяции, вовлеченные в отмеченные потоки генов. Но оказалось, что их генетический портрет неотличим от портрета русских Ярославской области. Эти две популяции не попали в потоки генов между русскими и карелами. Русские Они сформировали кластер «Русские Ярославской области». Между русскими этих двух областей и русскими, вовлеченными в потоки, существовал генетический барьер. Точки, характеризующие двух русских с востока Тверской области, попали в кластер «Русские Ярославской области». Скорее всего, это потомки мигрантов с Ярославской области. Формальный вывод однозначный: территория Новгородской области заселена русскими из Ярославской области, и они, попав туда, небыли вовлечены в поток генов между русскими и карелами.

Рис. 1 – Выборка полногеномных маркеров «Русские и карелы». Диаграмма главных компонент [Балановский, 2020]. Интерпретация А.М. Тюрина

Этот же массив генетических данных обработан по технологии ADMIXTURE. Количество заданных предковых популяций – 5, 6, 7 и 8. Наиболее ярко структура выборки проявилась при восьми предковых популяциях (Рис. 2). Четко обособились кластеры «Русские Ярославской области» и «Северные карелы». Это те же кластеры, что и на диаграмме главных компонент. Выделен кластер «Русские северо-запада». У русских Псковской и Тверской областей имеется небольшое количество маркеров кластера «Северные карелы» – 5 % [Балановский, 2020, табл.]. У русских Вологодской области их 20 %, Новгородской – 9 %, Ярославской – 1 %. У русских Новгородской и Ярославской областей доминируют маркеры кластера «Русские Ярославской области» – 91 и 90 % соответственно. В Вологодской области их 39 %, в Псковской – 36 %, Тверской – 39 % (на востоке – 42, на западе 27 %).

У русских Псковской и Вологодской областей доля маркеров кластера «Русские северо-запада» составляет 54 и 24  %. У русских Тверской области  – 49 % (на востоке – 42, на западе 63 %). У русских Новгородской области маркеров этого кластера не выявлено. То есть по границе Тверской и Новгородской областей проходил генетический барьер, не пропустивший в последнюю носителей генома кластера «Русские северо-запада». Он соответствует водоразделу между реками бассейна Волги и Волхова. У русских Ярославской области формально 6 % маркеров кластера «Русские северо-запада», но это за счет трех тестированных. Кластер «Русские северо-запада» соответствует главной компоненте PC2. На диаграмме его значение возрастает снизу вверх.

Рис. 2 – Выборка полногеномных маркеров «Русские и карелы».
Структура ADMIXTURE при заданных восьми предковых популяциях [Балановский, 2020]. Интерпретация А.М. Тюрина.
Кластеры (по цвету): К1 – «Русские Ярославской области»; К2 – «Русские северо-запада»; К3 – «Карелы»

В структуре ADMIXTURE (Рис. 2) четко проявился генетический барьер. Главное, определены его характеристики. Он является барьером только для генетических маркеров кластера «Русские северо-запада». Формальные выводы приведены ниже.

1. Кластер «Русские северо-запада» соответствует русским, которые изначально проживали на территории Псковской, Вологодской и Тверской областей.

2. Русские из Ярославской области мигрировали на территорию Псковской, Новгородской Вологодской и Тверской областей.

3. Новгородская область заселена русскими исключительно из Ярославской области.

4. Русских кластера «Русские северо-запада» на территории Новгородской области не проживало.

Главный формальный вывод: до начала заселения территории Новгородской области русскими из Ярославской области, коренных русских там не имелось. Датировать начало миграции в регион русских по выборке «Русские и карелы» мы можем только качественно. Это было сравнительно недавно. Здесь поясним, что наша локализация предков русских Новгородской в Ярославской областей привязана к выборке «Русские и Карелы». Скорее всего, генетический портрет русских Ярославской области характеризует ядро русского этноса [Тюрин, 2018-а].

При опоре на результаты формальной интерпретации данных популяционной генетики можно рассмотреть письменные свидетельства о демографических процессах в Новгородчине. В публикации [Петрова, 2000] приводятся некоторые обобщенные цифры по населению Софийской стороны Новгорода. «Решающий же удар по населению Новгорода нанесла шведская оккупация 1611-1617 гг. После ухода шведов город представлял страшную картину запустения. Наиболее ярко она отражена в Описи Новгорода 1617 г. Особенно пострадала Софийская сторона: «На Софейской стороне. Белых 24 двора, а жилцов в них 25 человек. Тяглых 40 дворов, а жилцов в них 49 человек. А опричь того на Софейской стороне дворов нет, вся Софейская сторона стоит пуста, дворы и лавки пожгли в ноугородцкое взятье немецкие люди, а иные дворы розвезли немцы ж»».

В 1617 г. по условиям Столбового мира Швеция вернула Московскому царству Новгород, Порхов, Старую Руссу, Ладогу и Гдов. Справку о том, что досталось Москве дали авторы монографии [Копанев, 1994]: «по описаниям 1620-х гг., 90 % деревень здесь числилось пустошами». «К 1678 г. средняя людность новгородской деревни поднялась с 12 до 24 человек. На смену десяткам тысяч мельчайших деревень, представлявших собой некое подобие хуторской системы, пришли относительно крупные поселения, а общее количество деревень уменьшилось в 5-6 раз» (с. 132). То есть, до 1617 г. в регионе были не деревни, а именно хутора прибалтийского типа. А к концу XVII в. сельское население уже жило в деревнях, включающих несколько дворов. «Е.В. Анисимов отмечает малодворность и необычайно высокую плотность населения крестьянского двора как отличительную черту северо-западной деревни» (с. 133).

Ранее это свидетельства из монографии [Копанев, 1994] мы проинтерпретировали при опоре на данные краниологии. «И это изменение сельского хозяйственного уклада произошло не эволюционным путем. Большинство жителей хуторов из региона ушло» [Тюрин, 2018-а]. То есть, В Новгородчине к 1617 году не имелось не только коренных русских, но и коренных жителей хуторов.

«Карельский» компонент (9 %) русскими Новгородской области приобретен за счет ассимиляции карел, переселившихся в регион с Карельского перешейка в XVII в. «В течение всей своей истории валдайские карелы жили в окружении русского населения, и уже в XVIII в. стали проявляться первые признаки их обрусения, а к концу следующего XIX столетия процесс ассимиляции приобрел необратимый характер» [Бландов, 2019, с. 26]. Судя по структуре ADMIXTURE фактор «Карелы» у русских Новгородской области проявляется локально (скорее всего, его 8 носителей, локализованы в конкретных районах). Фактор проявился у русских Новгородской области и на диаграмме главных компонент (Рис.1). Характеризующие их точки внутри кластера «Русские Ярославской области» немного смещены относительно точек Ярославской области в сторону его возрастания.

Таким образом, по письменным свидетельствам однозначно датируется начало крестьянской миграции русских из Ярославской области на территорию Новгородской области – 1617 год.

Тестированные карелы Тверской области являются потомками переселенцев с Карельского перешейка. Миграция проходила в XVII в. [Балановский, 2020]. В генетическом портрете карел имеется одна яркая особенность. В нем 53 % маркеров кластера «Северные карелы» и 37 % ­– «Русские северо-запада». Маркеров «Русские Ярославской области» у них не имеется. А у русских Тверской области их 39 %. То есть, поток русских генов к карелам происходил только от русских, у которых не имелось маркеров кластера «Русские Ярославской области». Такое могло быть в том случае, если этих маркеров у русских Тверской области в прошлом не имелось. Примем средний возраст тестированных карел равным 40 годам. Длительность поколения – 25 лет. Дедушки и бабушки тестированных были карелами (это одно из условия отбора кандидатов на тестирование). Они родились в самом начале XX в. До этого времени в районе проживания карел (сельская местность) русских с маркерами кластера «Русские Ярославской области» не имелось. Они мигрировали в Тверскую область позднее. Таким образом, у коренного сельского русского населения Тверской области до XX в. не имелось маркеров кластера «Русские Ярославской области».

Авторы Новой хронологии обосновали гипотезу «Великим Новгородом русских летописей является Ярославль» [Носовский, Фоменко, 2001; 2012]. Для нас важны ее следующие элементы. Поселение на месте Новгорода на Волхове возникло примерно в XV в., возможно, и в XVI в. В XVII в., во время войны со Швецией, здесь построена небольшая крепость. Идентификация Великого Новгорода с поселением на Волхове не является случайной ошибкой, это сознательная фальсификация. Главный ее элемент – смещение хронологической составляющей археологии Новгорода на Волхове на 400-500 лет в более ранний период. По нашей версии – на 391 год [Тюрин, 2017]. Результаты формальной интерпретации выборки полногеномных маркеров «Русские и карелы» прямо и непосредственно подтверждают гипотезу авторов Новой хронологии. Территория Новгородской области заселяется русскими с 1617 года. Но там в XVI в. существовали отдельные опорные пункты Московского царства.

Общие результаты и выводы

1. В выборке полногеномных маркеров «Русские и карелы» у русских обособилось две субпопуляции. Одна из них представлена русскими Ярославской области и предположительно соответствует ядру русского этноса. Вторая – русскими Тверской и Псковской областей.

2. Новгородская область заселена русскими исключительно из Ярославской области (из ядра русского этноса). До начала их миграции коренных русских там не имелось. Датирование начала крестьянской миграции выполнено по письменным свидетельствам – 1617 год (передача региона от Швеции Московскому царству).

3. Генетический портрет русских Новгородской области в контексте выборки при опоре на письменные свидетельства является киллер-аргументом против идентификации Новгорода на Волхове с Великим Новгородом русских летописей, подтверждая тем самым реконструкции А.Т. Фоменко и Г.В. Носовского.

Литература

Балановский О.П., Горин И.О., Записецкая Ю.С., Голубева А.А., Кострюкова Е.С., Балановская Е.В. Взаимодействие генофондов русского и финноязычного населения Тверской области: анализ 4 млн SNP-маркеров // Вестник РГМУ, 2020, № 6 [Вестник].  

Бландов А.А. Переселение карел на Новгородские земли в XVII в.: новые документы // Рябининские чтения, 2019, с. 24-26.

Копанев А.И. (отв. ред.) и др. История крестьянства северо-запада России: период феодализма. СПб.: Наука, 1994, 331 с. Реферативный журнал, 1996, серия 5, с. 125-138.

Носовский Г.В., Фоменко А.Т. Новая хронология Руси, Англии и Рима. Москва, «Деловой экспресс», 2001.

Носовский Г.В., Фоменко А.Т. Новая хронология Руси.Москва, АСТ, 2012.

Петрова Л.И., Анкудинов И.Ю., Фирсова Н.Д. О культурном слое Новгорода второй половины 15-16 веков. Новгород и Новгородская земля // История и археология. Вып. 14,  2000.

Тюрин А.М. Датирование Новгородской дендрошкалы по глобальным короткопериодным климатическим сигналам // Электронный сборник статей «Новая Хронология», 2017, Вып. 14. [Новая хронология]

Тюрин А.М. Локализация Великого Новгорода по данным популяционной генетики и антропологии, 2018-а, Вып. 15. [Новая хронология]

Тюрин А.М. Норманнская теория: антропологический аспект, 2018-б, Вып. 15. [Новая хронология]

Тюрин А.М. Эра викингов, Норманнская теория, популяционная генетика и Новая хронология, 2019. [Новая хронология]

Статья получена 5.12.2020