Последние археологические находки и Новая Хронология

В работе [1] изложены результаты археологического исследования селища Мининского археологического комплекса, который расположен в Вологодской области, на северо-западном берегу Кубенского озера. В ходе проведенного исследования было установлено существование на территории селища производства металлических изделий из легкоплавких сплавов. Были найдены остатки тиглей, зооморфные украшения, звенья цепочек, поясные пряжки, кресты-тельники, монетовидные подвески. Время изготовления этих изделий авторы датируют временным интервалом с конца 10 ÷ по начало 13 века, однако метод, с помощью которого была получена эта датировка не уточняется.
Наиболее интересной находкой c точки зрения Новой Хронологии, является обнаруженная коллекция крестов-нательников, которые изготавливались на территории селища.

В мастерской постройки 4 изготавливались кресты-тельники. Из 18 металлических крестов, обнаруженных на селище Минино-I, 11 связаны с рассматриваемой мастерской. Несмотря на то, что многие кресты имеют прямые аналогии среди тельников Белоозера (Захаров, 2004. Рис.41-43), можно полагать, что некоторые экземпляры, собранные на участке мастерской, сделаны на месте. Все кресты олиты в двусторониие формы. Три экзмемляра имели криновидные концы и ромбические средокрестия. Два из них идентичны по рисунку (рис.1; №2, №3). Отличает их то, что один отлит из оловянной бронзы, а другой из легкоплавкого сплава.

Рис.1. Кресты постройки №4.

Полностью совпадает по размерам с бронзовым тельником крест, включенный в широкорогую лунницу (рис. 1, 1) [Оригинальная нумерация рисунков здесь и далее изменена]. Восковая модель лунницы была составлена из двух частей, полученных по оттиску, - креста, который сохранил даже ушко и лунницы. Места крепления частей хорошо видны на обороте изделия (рис. 2).

Рис.2. Крестовключенная лунница из постройки №5 (бронза).

Если считать селище Минино-I самым обычным древнерусским поселением, которое не имело ярко выраженных отличий в культовых обрядах, следует предположить, что нательные кресты в форме креста и полумесяца были широко распространены на Руси в начале второго тысячелетия. Эти нательники имеют ярко выраженное сходство с композицией креста и полумесяца на куполах православных соборов, рис. 3.

Рис.3. Крест и полумесяц на куполах православных соборов.

Находка нательного амулета в форме креста и полумесяца не является уникальным артефактом, и такая форма креста была распространена в средневековой Руси в начале тысячелетия. Существование этой такой композиции креста и полумесяца в христианском культе находится в соответствии с комплексом гипотез Новой Хронологии Носовского-Фоменко.

В работе [2] обсуждается очередная находка хорошо сохранившегося древнерусского амулета-змеевика. Этот класс артефактов примечателен тем, что является одним из промежуточных элементов при переходе от языческого культа к христианскому.

Древнерусские амулеты-змеевики не раз привлекали внимание археологов и искусствоведов. Им посвящены многочисленные исследования российских ученых, последним из которых был свод, составленный Т.В. Николаевой и А.В. Чернецовым (1991). Поводом для нового сообщения к данной тематике стала находка хорошо сохранившегося литого бронзового амулета при раскопках в 2003 году на селище Мякинино-1, расположенного на правом берегу р. Москвы, неподалеку от д. Мякинино, близ северо-западной окраины Москвы. ... Публикуемый предмет представляет собой круглый плоский медальон диаметром 4 см с рельефными изображениями, рис. 4. Он относится к редко встречающейся группе змеевиков со сценой Крещения Господня на лицевой стороне (тип 27 по классификации Т.В. Николаевой и А.В. Чернецова). В центре трех фигурной композиции помещена обнаженная фигура Иисуса Христа. Слева - Иоанн Предтеча с правой рукой, протянутой к голове Христа, справа - ангел с крыльями. Между фигурами внизу помещены два шестиконечных креста, надписей нет. По краю медальона проходит рельефный псевдозерненный валик. На оборотной стороне изображено фантастическое существо в виде обнаженной женщины, с ногами, переходящими в тела змей, которые разветвляются и оканчиваются 11 головами. До появления нашей находки было известно всего девять змеевиков подобного типа, причем все они были отлиты из меди или сплавов на ее основе.
Существование амулетов с языческими или христианскими персонажами является вполне обычным, если они изображены отдельно друг от друга. Но в данном случае, они присутствуют на одном амулете. По всей видимости, такой класс амулетов относится к промежуточной форме языческо-христианского культа, которая в дальнейшем была выведена из употребления. По этой причине представляет интересен анализ рисунков, изображенных на разных сторонах амулетов. В данном случае, не вызывает вопросов с идентификацией сцена Крещения. Вопрос отождествления змееподобного фантастического существа, изображенного на оборотной стороне амулета, будет рассмотрен чуть позже, однако было бы логичным сделать следующие два предположения:
1) на оборотной стороне амулета изображен какой-то значимый персонаж, а не какое-то абстрактное фантастическое существо,
2) персонажи, изображенные на обоих сторонах амулета связаны между собой.

Рис.4. Амулет-змеевик из Мякинино.

Само по себе присутствие змеевика на селище не может рассматриваться в качестве чего-то совершенно необычного, однако очевидно, что подобные изделия, даже те, которые были изготовлены из бронзы или меди, а не из драгоценных металлов или камня, представляли собой в эпоху средневековья большую редкость и вряд ли могли быть собственнностью представителей широких слоев населения. ... Золотые и серебряные змеевики так же могли принадлежать только высшему слою русской аристократии. Таким образом, эти амулеты допустимо относить к числу социально значимых, дорогих и престижных предметов, которыми могли владеть лишь представители аристократии и высшего духовенства, проживавшие в основной массе в городах. Поэтому, подавляющее большинство находок змеевиков происходит из городов, а на сельское поселение подобный предмет мог попасть только вместе со своим владельцем, социальный и имущественный статус которого должен был быть очень высок. Сам факт посещения такими людьми сравнительно небольшого сельского поселения 12 века (которое не могло быть ничем иным кроме небольшого села) представляется весьма интересным.

Резюмировать рассуждения автора и имеющиеся факты можно следующим образом.

1) Змеевики-амулеты представляли собой редкий класс культовых артефактов, который мог использовать в ритуальных целях или просто мог носить только узкий класс высокопоставленных лиц.

2) Именно этим фактом может быть объяснено сравнительно небольшое число находок таких амулетов среди других культовых предметов 10-13 веков.

3) В ходе церковных реформ, амулеты-змеевики были полностью изъяты из оборота. Именно поэтому они были обнаружены только в результате археологических раскопок.

Перейдем к идентификации змееподобного существа.

Чудовища со змеями-волосами или змеями ногами, помещавшиеся на оборотной стороне змеевиков, олицетворяли злого демона женского пола (носителей болезни и смерти), и, как это явствует из помещенных на некоторых экземплярах надписей (текстов заклинаний), на греческом языке этот демон именовался "истерой", а на русском - "дной" (т.е. смертью). Что касается иконографии образа "истеры"-"дны", то она связывалась исследователями с Медузой Горгоной[!- Авт.], изображения которой известны на средневековых книжных миниатюрах (Колчин, Хорошев, Янин, 1981. С.100; Николаева, Чернецов, 1991. С.34,35.). Вместе с тем существует обоснованное мнение [если мнение существует, то где же ссылка? - Авт.], что изображавшийся на амулетах персонаж персонифицировал некого демона, который в сознании людей того времени вряд ли был связан с давно забытой "Медузой", а имел какое-то иное имя. Высказывались предположения, что у населения Византии этот демон назвался Абизу или Гилу, однако прямых доказательств такой интерпретации не существует, они базируются на косвенных признаках (Spier, 1993. P.37-44). Сложно сказать, как называли этого демона на Руси, но существует мнение (исходящее из надписи на змеевике 14 века), что его называли "дна" (Николаева, Чернецов, 1991. С.75).

Подвести итог представленной выдержки статьи можно довольно все предложенные отождествления не удовлетворяют сформулированным ранее критериям: надежной идентификации змееподобного существа изображенного на медальоне с конкретным персонажем нет, как нет и смысловой связи между рисунками на разных сторонах амулета. Тем не менее, очень интересной, является попытка отождествление змееподобного персонажа с Медузой-Горогоной.

Если исходить не из деталей сюжетов, изображенных на тыльной стороне змеевиков (т.е. взаиморасположения голов змей, числа голов и т.п.), а из общей композиционной схемы, то окажется, что все они могут быть разделены на два класса.
К первому классу принадлежали те медальоны, в центре которых изображалась человеческая голова, из которой как бы вырастали тела змей, расходящиеся в разные стороны. Такая картина действительно напоминает волосы-змеи Медузы Горгоны. Конкретная трактовка данного образа широко варьируется в деталаях на разных амулетах, но сама иконографическая схема здесь всегда остается неизменной. К этому классу принадлежат подавляющее большинство известных на Руси амулетов-змеевиков и все амулеты, найденные на территории России и Западной Европы.

Второй класc змеевиков отличается тем, что на них помещалось изображение обнаженной женской фигуры, ноги которой разветвлялись на тела змей, количество которых колебалось от 11 до 13. Сюжет со змееногим чудовищем принципиально отличается от образа змееволосого демона и никак [? - Авт.] не может вытекать из него. Скорее, здесь можно заметить связь с хтоническими божествами античной и римской эпох, в частности, с известными змееногими персонажами: основателем Афин Кекропом, Эхидной (матерью Химеры и Лернейской Гидры), змееногой богиней - прародительнецей скифов (Артамонов, 1961., с.66). Количество медальонов этого класса существенно уступает образцам 1 класса (они составляют менее 1/6 всех известных на Руси экземпляров). ....
Следовательно, в XII-XIII вв. в русских землях существовали две разные, взаимно не пересекающиеся традиции, восходившие к принципиально разным наборам прототипов (шедевров византийского происхождения). При этом прототипы, положившее начало змеевикам класса 2, на территории самой Византии пока не известны (что, впрочем, не исключает возможности обнаружения их в будущем, учитывая очевидную раритетность таких изделий).
....
Что касается иконографии змееного чудовища, изображавшегося на амулетах класса 2, то ее происхождение оставалось невыясненным. Очевидно, что почти 1000-летний хронологический разрыв между змеевиками XI-XIII вв. и позднеантичным культом змееногой богини не позволял впрямую связывать их между собой. Поэтому исследователям приходилось констатировать, что "конкретные истоки [этого] типа змеевидной композиции... неизвестны, но представляется, что и в этом случае следует искать византийский источник" (Николаева, Чернецов, 1991, С.35).

Автор предлагает отождествить женскую фигуру на змеевиках 2 класса со Сциллой, прообразом которой являлась статуя Сциллы стоявшая на всеобщем обозрении в Констанитнополе и уничтоженная в 1204 году крестоносцами. Принципиально, такое отождествление возможно, однако автор сам замечает, что уничтоженная статуя уже не могла служить праобразом для сюжетов в XIII веке. Именно фактором отсутствия информационной подпитки, он объясняет постепенное уменьшение изготовления амулетов 2 класса - в настоящее время имеется только два таких амулета, датируемых XIV веком.
Мы не можем согласится с аргументацией автора об отождествлении чудовища, изображенных на змеевиках 2 класса со Сциллой в первую очередь потому, что на территории самой Византии таких амулетов не обнаружено. Кроме того, построить достоверную зависимость, относительно их распространенности на Руси амулетов 2 класса проблематично по двум причинам. Во-первых, нет надежного абсолютного метода датировки этих артефактов, и во-вторых, общее число найденных амулетов 2 класса не многочисленно, поэтому нельзя достоверно связать уничтожение константинопольской Сциллы и с уменьшением изготовления змеевиков.

Гораздо более естественно предположение о том, что амулеты второго класса являются разновидностью амулетов первого класса, которая существовала только на Руси. Подобная интерпретация находится в соответствии с археологическими данными и не предполагает одновременного существования в древней Руси "двух разных, взаимно не пересекающихся традиций".
Вопрос об отождествлении персонажа со змеевиков первого класса до сих пор остается открытым в рамках традиционной хронологии. Основная причина этого заключается в существовании тысячелетнего хронологического разрыва между "античной Медузой Горгоной" и средневековыми амулетами-змеевиками. Заметим, что существование тысячелетнего хронологического сдвига было обнаружено с помощью анализа документов статистическими методами Г.В. Носовским и А.Т. Фоменко. При устранении хроносдвига проблема, связанная с вопросом происхождения змеевиков полностью решается.

В работе [3] описываются весьма интересные результаты археологических исследований, проведенные за последнее десятилетие в окрестностях Нижнего Новгорода.

С самого начала изучения г. Нижнего Новгорода и его ближайшей округи стали появляться сведения о находки керамики восточного происхождения (Гусева, 1996.), однако эта керамика еще никогда не становилась предметом специального исследования. В Нижнем Новгороде, являвшимся одним из крупнейших политических и торговых центров Руси 13-15 веков поступление восточных импортов (и в том числе восточной керамики) было закономерным следствием как торговых связей, проходивших по Великому Волжскому пути, активно функионировавшему в тот период, так и порубежного расположения города, в непосредственной близости от золотоордынских центров Поволжья. Другое дело - находки восточной керамики на окружающих город сельских памятниках. На сегодняшний день в окрестностях Нижнего Новгорода восточная (золотоордынская кашинная) керамика известна на трех подобных памятниках-селищах Бешенцево-2, Ближнее Константиново-1 и Ближнее Константиново-4. Подобная ситуация уникальна для Руси золотоордынской эпохи, где до последнего времения находки восточной керамики на сельских памятниках известны не были. Лишь в самые последние годы в результате широкомасштабных раскопок удалось выявить отдельные находки золотоордынских полуфаянсов на селищах Мякинино-2 и Настатьино в Подмосковье, однако эти единичные образцы не могут идти в сравнение с сельскими поселениями нижегородской округи, где известно уже более 40 находок такой керамики (в результате раскопок и разведок Н.Н. Грибова в 1994-2002 гг.) (Грибов, Иванова, Антонов, 2002, С.136). Подобный феномен требует объяснения.

В представленной работе, авторы проводят описание и классифицируют найденные при раскопках образцы золотоордынской керамики. Любопытно, что сам факт массового существования золотоордынской керамики в сельских поселениях древней Руси не был обнаружен советскими археологами. Причины тому могут быть совершенно разные, самое простое объяснение этого - изменение приоритета и акцентов в исследованиях. Однако данное открытие демонстрирует возможность существования принципиально нового археологического материала, который способен существенно изменить представление о культуре и традициях средневековой Руси.

Находки золотоордынской керамики при раскопках культурных слоев крупных городов, традиционно объясняются наличием торговых связей с центрами орды. Однако, массовое присутствие этой керамики в русских сельских поселениях находится вне пределов существующей историко-культурной парадигмы и подобный феномен действительно требует объяснения.
В настоящее время, объяснить вопрос наличия золотоордынской керамики в древнерусских поселениях не может быть уверенно разрешен в первую очередь потому, что имеющиеся образцы собраны на относительно компактных территориях, а поэтому нет достаточного объема данных для полноценного анализа. Тем не менее, если находки золотоордынской керамики будут и дальше обнаруживаться в ходе последующих археологических исследований древнерусских поселений, это можно будет считать независимым подтверждением гипотезы А.Т. Фоменко и Г.В. Носовского об отождествлении Руси и Орды.