Аркаим и др. городища синташтинской археологической культуры – казачьи поселения (курени/паланки) кон. 16 в. – нач. 17 в.
Д. А. Трифонов
Самым известным и примечательным памятником т. н. синташтинской археологической культуры является, конечно, знаменитое городище Аркаим и т. н. «Страна городов», к которой его относят археологи и историки, расположенная на юге Челябинской области, в степных районах.
Для более детального знакомства с Аркимом и синташтинской культурой в целом, воспользуемся сведениями из книги челябинского археолога Ф. Н. Петрова «Поселение Аркаим в культурном пространстве эпохи бронзы» (приложение к альманаху «Дубненское наследие». Дубна, 2009. – 64 с.). Данный труд Ф. Н. Петрова интересен прежде всего достаточно жёсткой критикой научной концепции первоисследователя Аркаима, известного археолога и историка с мировым именем Г. Б. Здановича.
Рис. 16. Карта т. н. «Страны городов». Взято из сети Интернет.
В частности, Ф. Н. Петров подверг критическому анализу постулат Г.Б. Здановича об уникальности территории распространения памятников синташтинского типа («Страны городов»), в качестве компактной, четко очерченной и пространственно структурированной системы. Ф. Н. Петров полагает, что взгляд на районы распространения синташтинских поселенческих памятников как на уникальную компактную территорию не соответствует археологическим источникам, так как не учитывает данные об обнаружении аналогичных памятников на территории Башкирского Зауралья и Северного Казахстана. Таким образом, границы т. н. «Страны городов» должны быть существенно расширены.
Кроме этого, Ф. Н. Петров считает неадекватно завышенной оценку численности Г.Б. Здановичем населения Аркаима в 2,5-4 тысячи человек. По его мнению, наиболее правдоподобной для данного поселения выглядит численность в размере не более 800-900 человек, что, на мой взгляд, очень реалистично: если предположить, что укреплённые поселения «Страны городов» являются ничем иным, как казачьими куренями или паланками (фалангами?), т. е. местами размещения (лагерями) казачьих воинских подразделений, то предложенная Петровым цифра практически идеально соответствует численности одного полка.
Рис. 17. Схема расположения т. н. «Страны городов» на территории Челябинской области. Взято из сети Интернет.
Здановичем Г. Б. было высказано мнение о том, что время существования синташтинских поселений укладывается в хронологический диапазон от 150 до 250 лет, а длительность существования поселения Аркаим он оценил примерно в 150-200 лет. Петров не соглашается с такими оценками, и, на основании комплексного анализа археологических данных, полученных в ходе изучения синташтинских некрополей, коэффициентов насыщенности культурного слоя синташтинских укреплённых поселений артефактами, скорости изменений, которые фиксируются археологами в планировке поселений синташтинского типа, модификации культурных типов керамической посуды и т. д., приходит к выводу о том, что данные изменения могут укладываться в пределы жизни одного поколения, т. е. 20-30 лет.
Скорее всего, мнение Петрова и др. археологов, склонных к «укорачиванию» срока функционирования Аркаима и др. синташтинских укреплённых поселений, близко к истине, т. к., они действительно изначально носили временный характер, как опорные пункты, основывавшиеся казаками в ходе колонизации Сибири в конце 16 в. По мере продвижения казаков на север и северо-восток, т. е. вглубь сибирских земель, надобность в интенсивной эксплуатации данных укреплений попросту отпала. Скорее всего, в реальности период их использования казаками был ещё короче и находится в пределах предложенной археологами нижней хронологической границы, т. е. около 20 лет. Этого времени было вполне достаточно для «покорения Сибири» даже в рамках ТИ.
Очень интересен анализ Петрова фортификационных (оборонительных) укреплений синташтинских поселений. Зданович оценивал укрепления Аркаима как «фортификацию, достойную средневековых крепостей»: оборонительная стена была возведена якобы из сплошного ряда бревенчатых срубов размером ок. 3 х 4 м, высотой не менее 3,5 м, залитых изнутри грунтом с добавлением извести и облицованная снаружи сырцовыми блоками. Конструкция входов в поселение трактовалась им как особо сложная, с элементами лабиринта и тайных проходов. Аналогичным образом Зданович реконструировал и оборонительные сооружения других поселений синташтинского типа.
Однако, по мнению Петрова, реконструкция оборонительной стены Аркаима как сооруженной из поставленных встык бревенчатых срубов не соответствует материалам раскопок: следы конструкций такого рода в раскопах не зафиксированы, ни в одном из отчетов такие конструкции не упоминаются. Уверенно утверждать можно только то, что внешние стены Аркаима и других поселений синташтинского типа были возведены на глиняном фундаменте, который хорошо сохранился и уверенно расчищается при их раскопках. Стоявшие же на этих фундаментах конструкции не могут быть достаточно корректно реконструированы. Судя по объему развалов грунтовой части данных конструкций, высота стен была около двух метров. Петров считает, что определение функциональной принадлежности внешних стен синташтинских поселений как оборонительных и сама трактовка поселенческих памятников синташтинского типа как укрепленных поселений, городищ или крепостей, вызывает серьезные сомнения. Так, некоторые исследователи уже обращали внимание на полное отсутствие явных следов военных конфликтов на всех без исключения изученных памятниках этого круга, а также на расположение синташтинских поселений в принципиально неудобных для обороны топографических условиях: в «чашах» долин, или непосредственно под холмами и другими возвышенностями. По мнению Петрова, оборонительный характер внешних стен и рвов синташтинских поселений – это предположение, сделанное в рамках устоявшейся традиции, а отнюдь не вывод, следующий из археологического материала.
Характеристики обводных рвов синташтинских поселений также вызывают серьёзные сомнения в их оборонительном предназначении - имеют крайне неравномерную глубину: отдельные места с выборкой грунта до 3,5 м перемежаются участками глубиной 1,0-1,2 м. Преодоление такой преграды не могло бы вызвать серьезных затруднений со стороны любого противника. Петров предположил, что синташтинские и петровские рвы выполняли две основные функции – служили источником строительной глины для сооружения обводных стен и обеспечивали отвод от жилых блоков талых, паводковых, а также стекающих с крыш дождевых вод.
Вновь соглашусь с Петровым и др. исследователями – т. н. синташтинские поселения, как я неоднократно указывал выше, это казачьи курени (паланки), т. е., по сути, временные укрепления (лагеря) казачьих войск, построенные ими в ходе «покорения Сибири» в конце 16 в. В ТИ начало этого процесса маркируется окончательным завоеванием волжскими и донскими казаками столицы Ногайской орды - Сарайчика в 1580 году, после чего они двинулись вверх по рр. Урал и Тобол и их притокам вглубь сибирских земель. Так как после изгнания остатков Ногайской орды, противников, способных оказать организованное военное сопротивление казакам на этих землях не осталось, необходимость в возведении здесь серьёзных военных укреплений попросту отсутствовала. Серьёзно укрепляться казаки начали гораздо севернее, в местах своей будущей постоянной дислокации – Тобольске, Обдорске, Тюмени, Туре, Челябинске и пр. Кроме того, в открытой степной местности, а именно там расположена т. н. «Страна городов», напрочь отсутствует строительный материал, пригодный для возведения мощных крепостных укреплений. Напротив, севернее, в лесостепной и, тем более, таёжной (горно-лесистой) полосе Урала и Сибири, возможностей для этого несравненно больше. Поэтому, оценка синташтинских поселений Здановичем и рядом др. историков, как мощных оборонительных укреплений, по-видимому ошибочна, и требует пересмотра. В то же время, по мнению Петрова, мощные внешние стены синташтинских блоковых комплексов жилищ вполне могли использоваться в качестве укрытия в случае военных действий.
Пришлый характер «синташтинских» поселенцев ярко подтверждается данными, полученными в результате исследований антропологических материалов местных некрополей. Так, учёные установили, что все похороненные в них люди умерли от аденовирусной инфекции, вероятно в результате эпидемии. В качестве возможной причины такой эпидемии называется проживание популяции в новых для нее условиях обитания с более суровым климатом, к которому люди не были физиологически подготовлены. Вот, что пишет об этом Петров: «Таким образом, санитарно-эпидемические проблемы, вызванные скученностью населения, могли многократно усилиться и принять принципиальный характер при проживании мигрировавшего населения, не имевшего иммунитета к региональным инфекциям и, возможно, плохо подготовленного к проживанию в условиях резко континентального климата Зауральской степи».
Рис. 18. Каменные навершия булав.
Могильник Каменный Амбар – 5. Челябинская область.
Взято из: Южный Урал в начале эпохи металлов.
Бронзовый век / А. В. Епимахов и др. //
История Южного Урала: в 8 т. Т. 2.
Челябинск: Издательский центр ЮУрГУ,
2019. — 432 с.
Любопытно, что Петров по сути подтверждает мою версию о мигрировании населения синташтинских поселений, т. е., казаков, с запада – Дона и Волги: «Большинство современных исследователей сходятся на том, что синташтинская социокультурная модель сформировалась в Зауральской степи под существенным инокультурным влиянием, вполне возможно – в результате миграции населения с западных территорий, из районов катакомбной историко-культурной общности. В свое время результаты изучения системы синташтинского геометрического орнамента привели автора к аналогичным выводам, при этом в качестве наиболее вероятного источника формирования синташтинской орнаментальной традиции нами была определена среднедонская катакомбная культура… В начале II тыс. до н.э., по мере того, как природные условия в Зауральской степи становились более благоприятными для проживания и ведения скотоводческого хозяйства (в первую очередь в связи с увеличением количества осадков), на нашу территорию начинается переселение населения из Южнорусской степи, вероятно, прежде всего – из районов распространения среднедонской катакомбной культуры. Возможно, при этом происходила ассимиляция немногочисленного местного населения, проживавшего в Зауральской степи в засушливых условиях среднего суббореального периода…» (подчёркивание – авт. книги). О реальных причинах, побудивших казаков двигаться за Урал, вглубь Сибири, мы поговорим в своём месте.
Кстати, по мнению учёных, население Зауральской степи эпохи бронзы (в т. ч. синташтинских поселений) относилось к европеоидному антропологическому типу: «Население эпохи бронзы Центральной Евразии близко нам в антропологическом, лингвистическом, хозяйственной, аспектах; не чуждо в этнокультурном плане. Огромный конгломерат культур этого времени раскинулся на всю степную и лесостепную Евразию; проник далеко на юг, в зону пустынь и полупустынь, и на север, в лесную зону – главным образом по долинам великих рек и их притоков… Их объединяет индоевропейская этнолингвистическая принадлежность, европеоидный облик населения, оседлое комплексное хозяйство с упором на придомное и отгонное скотоводство при наличии земледелия и огородничества…».
Наша гипотеза о казачьем происхождении синташтинских укреплённых поселений, кроме указанных выше свидетельств, косвенно может подтверждаться ещё и следующим ярким штрихом: на поселенческих памятниках данной археологической культуры в достаточно большом количестве обнаруживаются останки таких традиционных атрибутов атаманской власти, как булавы, изготовленные из различных материалов! (см. рис. 18).
статья получена 11.07.2024
