Монгольское вторжение в Бирму – правда и вымыслы

Кирилл А. Котков,
востоковед, переводчик, руководитель Центра изучения стран Дальнего Востока СПб.

Ключевые слова: монголы, вторжение, Бирма, государство Пью, шаны, Тартария.

В современной версии официальной истории Бирмы/Мьянмы важное место занимает т.н. «монгольское вторжение», которое не привело к завоеванию страны монголами, но в результате которого Первое Бирманское царство (по официальной версии период 1044–1287 гг.) прекратило своё существование.

Если верить современным историкам, незадолго до окончательного завоевания монголами Китая, в 1277 г. монгольский наместник южнокитайской провинции Юньнань послал против бирманцев войско, в составе которого находился и вездесущий венецианец Марко Поло. Монголам удалось разбить бирманские войска, но на этом вторжение в Бирму и закончилось. В 1283 г. монголы вновь вторглись в Бирму, опять нанесли поражение бирманской армии и сумели захватить город Паган, однако не дошли до столицы страны г. Прома. Бирманский король бежал из Пагана именно туда, где вскоре был убит. В 1289 г. монголы поставили королём страны своего ставленника, а сами ушли обратно в Юньнань. На территории Верхней Бирмы была образована провинция Чжэнмянь (букв. «Покорение Бирмы»), тогда как до Нижней Бирмы захватчики не дошли.

Новое монгольское вторжение состоялось в 1297 г. На этот раз дело закончилось поражением монголов, так же как и последнее вторжение в 1300–1301 гг., после чего они окончательно отступили. Считается, что с 1303 г. монголы в Бирме больше не появлялись, а провинция Чжэнмянь «перестала присылать дань».

Итак, Бирма не была завоёвана, однако монгольские вторжения привели к падению Первого Бирманского царства, а в стране наступил период раздробленности, окончательно преодолённый лишь в XVI в.

В чём же заключается заблуждение? В том, что никакого монгольского вторжения в Бирму на самом деле не было!

Монгольская империя Чингис-хана, якобы сформировавшаяся в самом географически неудобном регионе, какой только можно найти в Азии, а именно в пыльных степях современной Монголии, это вымысел от начала и до конца. Ни один из учёных, описывавших становление этой державы и её невероятные завоевания, не удосужился ответить на очевидные вопросы, перечень которых приводится ниже:

1) Каким образом кочевники, чья жизнь полностью зависит от их главного богатства – скота, вообще могли организоваться в серьёзную военную силу. Для этого им пришлось бы собраться вместе со своим скотом – главным средством пропитания, который быстро бы съел всю траву в округе и пошёл бы дальше в поисках новых пастбищ, вследствие чего люди двинулись бы вслед за животными. Именно по этой причине ни одному кочевому народу на Земле так и не удалось создать суверенного государства к началу ХХ в.

2) Где находился военно-промышленный комплекс монголов? В условиях примитивного кочевого быта, которым, кстати, кочевые монголы во многом живут и сегодня, создание ВПК абсолютно невозможно. Вплоть до ХХ в. у монголов не была развита металлургия, которая позволяла бы массово производить орудия труда и оружие. Всё самое необходимое, вплоть до ножа и котелка, монголы были вынуждены закупать у более развитых соседей – русских, китайцев, среднеазиатских тюрок. О каких-нибудь «знаменитых монгольских клинках» никто ничего не слышал. Ответ типа «покорённые китайцы помогли» не является ответом, потому что сразу же возникает вопрос как же тогда «продвинутые» китайцы позволили монголам себя завоевать!? Кроме того, добуддийские верования монголов категорически запрещают им обрабатывать землю или раскапывать её с целью добычи металлов. Добычей полезных ископаемых впервые в истории Монголии занялись русские, в середине ХХ в. организовавшие совместное предприятие «Монголсовцветмет» и построившие горнообогатительный комбинат Эрдэнэт у г. Дархан, а ещё ранее, на рубеже ХХ в. организовавшие трест «Монголор» по добыче золота. До этого монголы ничего не добывали, да и сегодня добыча полезных ископаемых в Монголии сосредоточена в руках иностранных компаний.

3) Каким образом монголы, не имея ни современных средств связи, ни карт, ни топографической службы, ни материальной базы обеспечения, ни промышленности, под руководством безграмотных чабанов, ни с того ни сего вдруг осознавших себя великими полководцами, могли «воевать на трёх фронтах – один в Европе, другой – в Китае, а третий – на Ближнем Востоке» (и уж тем более в далёкой Бирме!), как это описывал Л.Н. Гумилёв, да и ещё и координировать действия своих армий на таких огромных расстояниях? В ХХ в. это стало возможным лишь в высокоразвитых странах благодаря всем вышеперечисленным составляющим, научным достижениям предшествующих веков, и промышленной революции.

4) Как могли монголы заставить воевать за себя только что покорённые ими народы!? В военной истории не известны примеры, чтобы покорённые хорошо воевали на стороне победителей. Если предположить, что монголы использовали некие заградительные отряды, то, во-первых – пулемётов тогда не существовало, а во-вторых – если стрелять из лука – основного оружия конников Средневековья, то для того чтобы остановить бегущую толпу просто стрел не хватит, т.к. их в колчане не более 40 штук.

5) Чем питалась монгольская армия в условиях повсеместно господствовавшего натурального хозяйства, воюя от Кореи до Венгрии, и от сибирской тайги до Индокитая, т.е. на всём евразийском пространстве? Самое смешное, что «знатоки» утверждают, что монголы вообще воевали без обоза. Но это невозможно чисто технически, т.к. ни одна армия не может без него обойтись и никогда не обходилась. А если кто-то утверждает, что «тогда могли воевать без обоза», то возникает разумный вопрос, почему же в наши дни ни американцы, ни русские, и никто другой не возвращаются к конному ополчению как к «идеальной» армии.

6) Где монголы восполняли людские ресурсы? Ведь они неизбежно должны были нести потери в боях! Численность монголов никогда не была большой вследствие очень сурового климата Монголии, где не обнаружено никаких подтверждений того, что она когда-то была густо населена. И сегодня плотность населения Монголии – одна из самых низких в мире.

7) Известно, что монголы не подковывали (и до сих пор не подковывают) своих лошадей. Как тогда, например, они смогли вторгнуться на Русь зимой? Если бы такое было в реальности, то монгольские кони либо перемёрли бы с голода, завязнув в глубоких снегах средней полосы, где из-под снежного наста, нередко прихваченного оттепелью, никакая лошадь просто не сможет добыть себе корм, либо просто поломали бы себе ноги на льду! Вообще, т.н. «Великий Западный Поход» из Монголии на Русь и далее в Польшу-Чехию-Венгрию-Хорватию невозможен чисто технически!

8) Что вообще заставило ещё вчера первобытных пастухов отправиться на завоевание мира? Аргументы типа «пассионарность», «неуёмное желание грабить» не могут приниматься в расчёт, поскольку научных доказательств сверхъестественной субстанции «пассионарность», равно как и неведомо откуда взявшемуся «желанию грабить», не существует. Перенаселённость исключена (см. выше). Похолодание в степи – опять не аргумент, нужны доказательства. По такой логике Скандинавию давно должны были завоевать лопари, а Россию – чукчи с эскимосами. Иссушение степи – это тоже не аргумент.

9) Где археологические подтверждения существования этой империи с центром в Монголии? Их нет. На территории Монголии и сопредельных земель не обнаружено могилы Чингис-хана и/ли его наследников. Не обнаружено ни кладов, ни богатых захоронений, которые наверняка должны были быть, поскольку, как нам говорят, «монголы учинили беспрецедентный грабёж покорённых народов».

10) Кстати, на что тратился бюджет Монгольской империи? Нам ведь внушают, что монголы мало того что ограбили полмира, они ведь ещё и дань с покорённых брали! Куда она делась? Как могло случиться, что величайшая империя Средних веков не оставила от себя абсолютно ничего!

11) Как называлась денежная единица Монгольской империи? Опять нет ответа. «Учёные» говорят, что в разных частях чеканились РАЗНЫЕ монеты и именами РАЗНЫХ правителей. Это не ответ, а увиливание от него. Значит, никакой империи и быть не могло (или она существовала, но в каком-то другом месте?).

12) Кроме дани, монголы брали ещё и 1/10 часть населения с покорённых народов якобы для набора в армию. Если в реальности проводить такое, к примеру, в развитой стране вроде США, то уже через 2-3 года армия разбухнет до невероятных размеров, и её просто нечем будет кормить, а экономика страны рухнет!

13) Где плоды «индустриализации» Монголии, куда якобы согнали со всего мира разных ремесленников? Где могилы этих самых ремесленников, где их генетические следы в расовом типе монголов, где их произведения искусства, где, наконец, русские, арабские, персидские мотивы в монгольском искусстве? Ничего не найдено. Монгольское искусство, возникшее только на рубеже XVI–XVII вв., не раньше, несёт в себе отчётливые следы тибетского и китайского влияния, что неудивительно, поскольку эти страны находятся рядом.

14) Где расцвет монгольского искусства, который неминуемо должен был наступить после «тотального ограбления монголами покорённых народов и накопления в руках монгольской знати огромных богатств»? Его не было. Более того, не обнаружено никаких доказательств, что монгольское искусство вообще существовало в XIII–XIV вв.

15) Где археологические подтверждения пребывания «монголо-татар» на Руси или в той же Бирме? До сих пор не найдено НИ ОДНОЙ МОГИЛЫ, которую можно было бы уверенно идентифицировать как «монголо-татарскую», и ни одного «татаро-монгольского» скелета ни там, ни там. Причём на эти факты учёные антропологи и археологи обратили внимание ещё в XIX в.!

16) Где генетические следы монгольского вторжения в Восточную Европу или в Бирму? В ходе полной расшифровки генома русских, осуществлённого Институтом генетики им. Вавилова, ничего не обнаружено.

17) Как могло случиться, что монголы, завоевав полмира, ничего не усвоили от покорённых ими народов, ничему не научились, а, подобно главному герою повести М.А. Булгакова «Собачье сердце», вдруг впали в первобытное состояние и сохранили его вплоть до последнего времени?

18) Сохранились ли у монголов какие-нибудь былины, саги, баллады, эпические воспоминания о завоевании мира, о походах на Русь, в Европу, в Иран, Корею, Японию, Бирму? Таковых нет. Монголы узнали о «грандиозных свершениях своих предков» исключительно из иностранных источников. Собственно монгольские источники о походах Чингис-хана – это переводы с китайских и тибетских книг, возраст которых не ранее XVII–XVIII вв.

19) Исторические источники сообщают, что Чингис-хан, его потомки, да и сами монголы были людьми европейского типа. Где генетический след европеоидов у современных монголов? Его нет. Как могло произойти, что монголы полностью сменили свой расовый тип!?

20) Исторические источники сообщают, что часть «монголов» исповедовала христианство. Хорошо известно, что прежние религиозные верования быстро не отмирают. Где следы древнего исповедания христианства у современных монголов? Их не обнаружено.

21) Почему русские летописи вообще никак не описывают «Орду», её быт, города и общественное устройство? Есть лишь скупые слова вроде «уехал в Орду», «приехал из Орды». Ни одного описания того, как выглядела Золотая Орда, в русских источниках нет! Но ведь туда же постоянно ездили русские князья! Если рассуждать логически, о ближайшем соседе всегда известно гораздо лучше, чем о дальних странах. Например, мы гораздо лучше знаем о Европе, чем об Африке, Америке или Австралии. Не оттого ли в русских источниках полностью отсутствуют описания «Орды», что она и Средневековая Русь – это просто одно и то же! Ведь слово «Орда» (кстати говоря, вовсе не тюркское и не монгольское, а исконно русское/индоевропейское, ср. русск. «уряд», лат. “ordo”, немецк. “orden”, “ordnung” с тем же значением) раньше означало, а в тюркских языках и до сих пор означает «войско, армия». Можно вспомнить название города Кзыл-Орда на р. Сыр-дарье в Казахстане, что в переводе означает «Красная Армия». Следовательно, выражения типа «поехал в Орду», «приехал из Орды» просто-напросто означают «поехал в армию», «приехал из армии».

22) Откуда в «источниках» известны самые интимные подробности о жизни Чингис-хана и его потомков? Откуда известно, что «в такой-то год и в такой-то день мать Чингис-хана сказала ему то-то и то-то», а «в такой-то год и в такой-то день один сын Чингис-хана сказал другому сыну то-то и то-то»? Неужели в те годы за кочевым стойбищем Чингис-хана по пыльным забайкальским степям бегала целая толпа корреспондентов (которых тогда просто не могло быть)!? Или мы имеем дело просто с историческими романами, несущими в себе явный след эпохи романтизма Нового времени!?

На все поставленные вопросы (кроме пункта «21»), нет ответа.

Но, как говорится, вернёмся к монгольскому вторжению в Бирму. Ведь дыма без огня не бывает! Откуда вообще известно об этом вторжении, независимо от того, кто на самом деле напал на Бирму? Как уже говорилось выше, никаких монгольских источников нет. Если взять китайские, например, «Историю династии Юань» (кит. 元史), в которой содержится описание монгольского вторжения в Бирму, то выясняются интересные вещи, касающиеся написания самóй исторической хроники. Во-первых, данная история, как сообщают сами китайцы, была составлена якобы в конце ХIV в. по указу императоров новой династии Мин (1368–1644 гг.), настроенной враждебно по отношению к предшествовавшей ей Юань. Где подлинные исторические источники, лёгшие в основу истории династии Юань? Они не сохранились, более того, сама «История династии Юань» известна целиком по печатным изданиям не ранее XVII–XVIII вв. А где, спрашивается, рукописные оригиналы летописей, которые легли в её основу? Их нет. Таким образом, вопрос подлинности её содержания повисает в воздухе!

Тем не менее, кое-что интересное из данной династийной истории можно почерпнуть. Дело в том, что на страницах «Истории династии Юань», где сообщается о «монгольском вторжении» в «страну Мянь», т.е. в Бирму, бирманское государство XI–XIII вв. прямо отождествляется c царством Пью¹, которое существовало на территории Верхней Бирмы якобы в VII–IX вв. н.э. и было разрушено вторжением армии государства Наньчжао, находившегося на территории южнокитайской провинции Юньнань.

Царство Пью хорошо известно по археологическим раскопкам. Эпиграфические памятники на ныне вымершем языке пью соседствуют с эпиграфикой на бирманском языке в священном для бирманцев городе Пагане. Из археологических раскопок хорошо известны монеты государства Пью, тогда как ни одной монеты Первого Бирманского царства до сих пор не найдено. История государства Пью и Первого Бирманского царства, если их как бы наложить друг на друга, очень похожи. Различает их, по сути, лишь хронология, согласно которой одно государство предшествовало другому. В статье Коткова К.А. «Паган – мифы и реальность (Из Пагана или из Прома пошла бирманская земля? )» показано, что царство Пью и Первое Бирманское царство скорее всего суть одно и то же, а события VII–IX вв. н.э. являются лишь фантомным отражением вполне реальной истории более позднего времени. Если верить китайской же «Старой и новой истории династии Тан» (кит. 舊唐書/新唐書), составленной якобы в ХI в. н.э., государство Наньчжао, существовавшее на территории провинции Юньнань, разгромило и разрушило царство Пью. Скорее всего, разгром государством Наньчжао страны Пью в IX в. н.э. и т.н. «монгольское вторжение в Бирму» – это одни и те же события, но хронологически расставленные в разные эпохи, так как описания очень похожи и отличаются лишь хронологией.

Если говорить о таком источнике, как «Книга Марко Поло», то данные в этой книге описания как Китая, так и Бирмы настолько туманны, что их ни в коем случае нельзя соотнести с соответствующими странами. Нет никаких доказательств и того, что Марко Поло вообще был в Китае и уж тем более в Бирме.

А что говорят собственно бирманские источники? Здесь начинается самое интересное! Дело в том, что бирманские исторические хроники, такие как «Хроника У Кала» XVIII в. или основной источник по бирманской истории, а именно «Хроники Стеклянного дворца» XIX в., ничего не сообщают именно о монгольском вторжении в Бирму. Более того, никаких монголов они вообще не знают. Речь идёт о вторжении в Первое Бирманское царство войск из «Страны Тароп/Тарук/Тарут» (в разных летописях существуют разные написания этого термина) и о последующем разгроме и падении бирманского государства в результате этого вторжения. Сегодня словом «Тароп/Тарук/Тарут» (в современном бирманском произношении «Тэйоу») называется Китай, однако первоначально бирманцы так называли своих восточных и северо-восточных соседей – шанов, и лишь в позднейшие времена это наименование было перенесено на Китай и китайцев. Данное слово, скорее всего, является бирманской транскрипцией самоназвания шанов – «тай-йяй» (букв. «великие таи»).

Подтверждением тому служит основной источник по бирманской истории – т.н. «Хроники Стеклянного дворца», в которых сообщается, что основатель Первого Бирманского царства Аноратха совершал походы на «Страну Тароп» и облагал её данью² . Трудно поверить, что Аноратха облагал данью большой, далёкий и географически недосягаемый Китай! Другим важным подтверждением являются данные из такого авторитетного источника, как Британская Энциклопедия 1911 г., где статью про шанов написал крупный британский колониальный администратор и специалист по региону Джеймс Джордж Скотт. Согласно последнему, «тэйоу» («тарук», «тарут», «тароп») является древним бирманским наименованием шанов ³. Скорее всего, данное слово происходит от самоназвания шанов – тай-йяй (букв. «великие таи»), а транслитерация отражает более древнее произношение⁴ . Со временем словом «тэйоу» стали называть китайцев, поскольку те стали соприкасаться с Бирмой именно с северо-восточной стороны, т.е. с той же стороны, что и шаны. «Хроники Стеклянного дворца» сообщают, что первоначально «Страна Тароп», находящаяся по соседству с Бирмой, была покорена бирманскими королями и платила им дань, но в середине XIII в. Бирма стала приходить в упадок и подверглась нашествию полчищ «тароп». Таким образом, речь идёт о шанском, а не о монгольском вторжении в Бирму.

Но может быть, на Бирму всё же напали монголы и китайцы, спросит читатель? Увы, это невозможно чисто по географическим соображениям. Дело в том, что на юго-западе Китая в провинции Юньнань от Гималаев и Тибетского Нагорья с северо-запада на юго-восток вдоль современной границы с Бирмой/Мьянмой тянутся несколько параллельных горных хребтов высотой до 4 тыс. м, разделённых глубокими долинами, в которых текут быстрые горные реки Меконг и Салуин, а также их притоки. Многочисленные пороги и водопады делают их несудоходными, а соответственно эти реки не обеспечивают транспортную связность регионов. Горы покрыты труднопроходимыми тропическими и субтропическими лесами, а также джунглями. Вплоть до конца ХIХ в. между собственно бирманскими владениями и Китаем располагались земли разных народностей и племён, которые фактически никому не подчинялись. Иными словами, бирмано-китайская граница проходит по чрезвычайно труднодоступной горно-лесистой местности. Современная граница двух стран – это результат международных соглашений, заключённых между Великобританией и Китаем в конце XIX в. И сегодня добраться сухопутным путём по единственной дороге, связывающей Китай с Бирмой/Мьянмой, непросто, что уж говорить про более ранние времена!

Но ведь в провинции Юньнань проживает небольшая община монголов! Может, они всё же потомки завоевателей?! Увы, юньнаньские монголы являются потомками воинов маньчжурских войск, в состав которых входили и монголы, принимавшие участие в завоевании Китая в середине XVII в., и оставленные в качестве гарнизонов на захваченных землях.

В XVIII в. маньчжурская империя Цин (1644–1912 гг.), владевшая Китаем, предприняла попытку завоевать Бирму. Бирмано-маньчжурско-китайская война 1765–1769 гг. завершилась полным поражением цинских войск. Отсутствие нормальных дорог между Китаем и Бирмой, проблемы со снабжением, а также тяжёлый и непривычный тропический климат привели к закономерной неудаче.

Но если и в поздние времена вторгнуться из Китая в Бирму было очень сложно, как тогда подобное вторжение могло быть успешно осуществлено в XIII в.!?

Теперь рассмотрим вопрос, почему же авторы китайских хроник перепутали шанское вторжение с монгольским!? Скорее всего, суть исторической ошибки в следующем: европейские католические миссионеры в Бирме XVII–XVIII вв., узнав от местных жителей, что к северо-востоку от Бирмы находится «Страна Тэйоу», решили, что речь идёт о Китае и китайцах в современном бирманском значении данного слова. После этого данная информация попала к миссионерам-иезуитам, составлявшим историю Китая (а точнее говоря, всемирную историю) по заданию маньчжурских императоров. Так и появилось фантомное «монгольское вторжение в Бирму», неизвестное самим бирманцам.

Другой причиной появления на страницах истории «монгольского вторжения в Бирму» стало то, что в XVII–XVIII вв. территории к северу от полуострова Индокитай, включая южнокитайскую провинцию Юньнань и Тибет, считались европейцами частью Великой Тартарии – обширного региона, охватывавшего всю центральную, северную и северо-восточную часть Евразии. Соответственно, всё местное население вне зависимости от этнического происхождения считалось тартарами/татарами. Французский граф де Форбен, служивший в 1685–1688 гг. сиамскому королю, пишет в своих мемуарах, что реки Сиама берут своё начало в горах Тартарии. Он явно имел ввиду не берущий начало в горах Тибета Меконг, бассейн которого тогда не входил в границы Сиама. Речь шла о реках собственно сиамских земель, т.е. в основном о главной водной артерии страны р. Чаопрае, берущей начало в горах северной части Индокитая⁵ .

Так позднейшие историки, забыв про то, что ещё совсем недавно частью Тартарии считались Шанское Нагорье (регион на востоке нынешней Бирмы/Мьянмы) и Юньнань, решили, что «монгольское» вторжение произошло из центральноазиатских степей и пустынь, поскольку к тому времени географический термин «Тартария» ассоциировался уже только с Центральной Азией. Данное обстоятельство указывает на позднее возникновение мифа о «монгольском вторжении в Бирму», т.е. на время не ранее конца XVIII в. Заодно это позволяет датировать примерно тем же периодом время написания или окончательной редакции китайской «Истории династии Юань», а также «Старой и новой истории династии Тан».

Итак, первоначально слово «тэйоу» (в бирманской транслитерации – «тарук», «тарут», «тароп») обозначало не Китай, а гораздо более близких соседей бирманцев – шанов.

Перенос названия одного народа на другой не должен удивлять. Первоначально финское слово «ruotsi/руотси» обозначало лопарское племя, кочевавшее по западному побережью Ботнического залива, а со временем стало обозначать пришедших на смену лопарям шведов. В средние века литовцами называли всё население Великого Княжества Литовского независимо от национальной принадлежности. В настоящее время литовцами называется народ, ещё в конце XIX в. называвшийся жмудинами или жемайтами. Первоначально словом «Сибирь» называли восточную часть Среднего Поволжья (отсюда старое название Ульяновска – Симбирск), а потом Сибирь «уехала» на восток – в Зауралье. Татарами, или тартарами в Средние века европейцы называли всё население России к востоку от Белой Руси, независимо от национальности (т.е. включая и русских!). В XIX в. данный термин уже обозначал преимущественно тюркские народности Поволжья, Центральной Азии и Кавказа, а в настоящее время так именуют преимущественно казанских, астраханских и крымских татар, причём изначально и те, и другие сами так себя не называли.

Подобным же образом возник псевдоисторический термин «татаро-монголы» или «монголо-татары». Это просто плохой русский перевод французского словосочетания “tartars mongols”, т.е. «татары монгольские» (т.е. «живущие в Монголии» – в XVIII–XIX вв. европейцы называли та(р)тарами все народности Центральной Азии вне зависимости от их реального этнического происхождения).

Ярким подтверждением неправильного понимания европейцами бирманского термина «тэйоу» является бирманская легенда о том, что некогда хитрый бирманский король выменял у китайского императора территорию горного массива Могок, известного знаменитыми месторождениями драгоценных камней. Так обычно звучит легенда в переводе на русский или английский языки. Однако исторически Могок (по-шански – Мёнг Кут) был населён шанами и входил в состав одного из шанских княжеств. Шаны живут там и сегодня. Если дословно следовать содержанию бирманской легенды, в ней упоминается не китайский император, а правитель страны Тэйоу (в транслитерации пишется также как Тарук, Тарут, или Тароп). Сегодня это слово действительно обозначает «Китай» (Сhina), однако в древности это было не так. Данным словом называли страну, расположенную в северо-восточной части современной Бирмы и на территории современной китайской провинции Юньнань, а также местное население. Скорее всего, некий король Бирмы в старину действительно выменял территорию Могока у правителя сопредельной страны, скорее всего, у кого-то из шанских князей. Когда в XIX в. англичане услышали эту легенду и перевели её на свой язык, они поняли слово «Тэйоу» в его современном значении.

В этой связи необходимо вспомнить китайские хроники, согласно которым якобы в VIII–X вв. н.э. на территории нынешней провинции Юньнань на юго-западе Китая располагалось некое государство Наньчжао (кит. 南詔). Согласно китайским сведениям, оно долго противостояло попыткам Китая его покорить, успешно отражая нападения китайцев, а во второй половине IX в. н.э. оно вторглось на территорию нынешней Бирмы, где разгромило древнебирманское государство Пью, но не смогло покорить его территорию. С середины X в. по середину XIII в. Наньчжао якобы называлось Дали по имени его столицы, которой ныне считается одноимённый китайский город в провинции Юньнань. Автору этих строк довелось быть в г. Дали – никаких признаков столицы и вообще «седой древности» в данном городе нет. Исторических источников от Наньчжао почти не сохранилось. Слово «Наньчжао» состоит из китайского слова «нань», что означает «юг», а слово «чжао» (сам по себе иероглиф 詔 чжао означает «манифест» и в данном случае вряд ли несёт какой-либо смысл) является транскрипцией тайского/шанского ⁶ слова «тяу», что означает «страна, округ». Т.е. буквально слово «Наньчжао» означает «Южная Cтрана», или «Южные Страны», поскольку китайский язык не знает разницы между единственным и множественным числом – последнее определяется по контексту, и то не всегда. С точки зрения смысла название «Наньчжао – Южная Страна/Южные Страны» хорошо соответствует действительности, поскольку оно действительно находилось к югу от Китая. Речь скорее всего идёт не об отдельном государстве, а о совокупности южных стран на территории нынешней китайской провинции Юньнань и на землях, расположенных южнее и юго-западнее её. Что же касается слова «Дали», то оно очень похоже на бирманское «тэйоу» и является транскрипцией с вышеупомянутого тайского «тай-йяй», т.е. самоназвания шанов.

Если сравнить историю Наньчжао и Дали, то сведения об этих двух государствах как бы повторяют друг друга. Китайские хроники, описывая оба государства, по сути повторяют одни и те же сведения, но хронологически разбитые на два периода – с VIII в. по IX в., и с X в. по XIII в. По-видимому, авторы хроник из-за хронологических сложностей решили, что перед ними два разных государства, а не одно, и удлинили его историю вдвое, что не раз имело место, когда приходилось иметь дело с текстами, написанными в разное время, на разных языках, и с разными датами, упорядочить которые было сложно.

Таким образом, монгольское вторжение в Бирму якобы в конце XIII в. следует чисто по географическим и логическим соображениям признать невозможным. Нет ему и иных подтверждений. Реальным было шанское вторжение, действительно положившее конец Первому Бирманскому царству. Описание данного вторжения легло в основу фантомного «монгольского» вторжения в Бирму, известного по китайским хроникам, но совершенно неизвестного бирманским источникам. Как и в описании фантомного монгольского вторжения, в случае реального шанского вторжения Бирма не была завоёвана, однако распалась на несколько враждующих между собой государств. Другим фантомным отражением шанского нашествия является вторжение войск Наньчжао в царство Пью, якобы произошедшее в середине IX в. н.э. Точное определение времени шанского вторжения в Бирму ещё требует дополнительных исследований.

Сноски

Литература и источники:

На русском языке;

Бирма. Справочник. Под ред. Узянова А.Н. Симония А.А. М., «Наука», 1982 г.

Гедеонов С.А. Варяги и Русь. М., «Эксмо», 2011 г.

История Востока. Под ред. Рыбакова Р.Б. и др. Т. II. М., «Восточная литература», 1995 г.

«Книга Марко Поло». Пер. с фр. И.П. Минаева. М., Географгиз, 1955 г.

Котков К.А. Материалы экспедиций автора в Бирму/Мьянму 2017 г. и 2018 г.

Котков К.А. Паган – мифы и реальность (Из Пагана или Прома пошла бирманская земля?) URL: /volume14/kotkoff_pagan.php

Котков К.А. Драгункин А.Н. Тибет – правда и вымыслы. СПб, «АНДРА», 2015 г.

Можейко И.В. Пять тысяч храмов на берегу Иравади. М., «Наука», 1967 г.

Носовский Г.В. Фоменко А.Т. Русь и Орда. Великая Империя средних веков. М., Астрель, 2007 г.

Носовский Г.В. Фоменко А.Т. Пегая Орда – История «Древнего» Китая. М., Астрель. 2009 г.

Смит Г. Драгоценные камни. Пер. С англ. М., «Мир», 1984 г.

На иностранных языках;

Forbin, Claude de. Memoirs du Comte de Forbin. T. 1-er. Amsterdam, 1730.

Hudson, Bob. Myanmar History: Who are the Pyus and where are they Now?

Доступно: https://nyiwin.worldpress.com/2010/07/14/myanmar-history-who-are-the-pyus-and-where-are-they-now/

Luce, Gordon. “The Early Siam in Burma’s History”. Доступно: http://www.siamese-heritage.org/jsspdf/1951/JSS_047_1c_Luce_EarlySyamInBurmasHistorySupplement.pdf

Nyi Win. “The Pyu Nation”. Доступно: https://nyiwin.worldpress.com/2010/09/29/the-pyu-nation/

Scott J.G. Shan States. Encyclopaedia Britannica, V. 24. London, 1911.

The Glass Palace Chronicles of the Kings of Burma. Translated in English by Pe Maung Tin and G.H. Luce. London, Oxford University Press, 1921.

Большой словарь иероглифов китайского языка (свыше 60 тыс. единиц). Под ред. Сюй Чжуншу. Издательства словарей и справочников пров. Сычуань и Хубэй. 1994 г.

, 1976. Сун Лянь, История династии Юань (210 глав), Пекин, Издательство Чжунхуа, 1976 г.

1985. Ван Цзяньинь, Цзян Сяодо. Практический словарь китайских иероглифов (свыше 16730 единиц). Шанхай. Издательство словарей и справочников, 1985 г.

1992. Битвы китайской и мировой истории: большой энциклопедический словарь. Cост. Чэнь Сы. Юэян, издательство провинции Хунань, 1992 г.

статья получена 25.03.2020