Румбы капитана Язона
(географический анализ поэмы «Аргонавтика» Аполлония Родосского)

А.В.Баль

В III веке до нашей эры на греческом острове Родос творил поэт по имени Аполлоний. Неизвестно, сколько лирических произведений вышло из-под его пера, но самым ярким произведением Аполлония явилась дошедшая до наших дней героическая поэма «Аргонавтика» [1]. В ней он повторяет сюжет из произведения Гомера о плавании греческих юношей в Колхиду за золотым руном, описывает подвиги, стенания и трудности морского плавания. Современная историческая наука считает, что греческие аргонавты (экипаж корабля «Арго») плавали к берегам Грузии, где в долине реки Риони располагалась страна Колхида с многотысячным населением, о котором пишут древнегреческие поэты. Ничего, что ни одного города времен Аполлония Родосского в дельте Риони не найдено. Раз Колхиду все знали еще со времен Геродота (V век до нашей эры), значит, она там была. Отталкиваясь от постулата: «Колхида находилась в дельте реки Риони», - современные исследователи античности с легкостью наносят на современные карты топонимы, упоминаемые Аполлонием в своем произведении. Все географические объекты наносятся на карты современной Турции. На этом побережье нет песчаных пляжей, бухт, в которых укрывались аргонавты в ходе плавания, но этот факт никого не смущает. На южном черноморском побережье сколь значимого населения не было, так как нет пашенных угодий, нет возможностей для содержания рыболовецкого флота, нет даже отелей для размещения аргонавтов. Кроме Трапезунда на турецком побережье Черного моря поселений не было, но этот город почему-то в записях Аполлония не фигурирует. Еще Страбон в I веке нашей эры через 300 лет после Аполлония писал: «И хотя Эратосфен сказал, что древнейшие греки совершали плавания ради грабежа и торговли, правда, не в открытом море, а вдоль берегов, как, например, Иасон, который даже оставил корабли и из страны колхов предпринял поход вплоть до Армении и Мидии, но позднее он говорит, что в древнее время никто не решался плавать ни по Евксинскому Понту, ни вдоль берегов Ливии, Сирии и Киликии» [2]. Страбон подчеркивает, что, несмотря на мореплавательное искусство древних греков, они не решались плавать в местах, где нельзя укрыть корабль в шторм. Сообщение Страбона объясняет сведения из Геродота, почему жители крымского побережья убивали греческих мореходов и выставляли их головы на шестах вдоль побережья. Этим они пытались напугать древнегреческих мародеров, нападающих с кораблей на мирные селения.

Современная интерпретация похода аргонавтов смело наносит на южном побережье Черного моря богатую страну Пафлагонию. В доказательствах версии о походах древних греков к берегам Западной Грузии много несоответствий. Не было на южном берегу Черного моря города Херсонес, нет песчаных пляжей и болот, нет горы под названием «Медведь-гора», да сами медведи в Малой Азии не водились, слишком жаркий для них климат. Если доказательства хромают, следовательно, следует пересмотреть леммы этой географической теории. Географический анализ поэмы «Аргонавтика», направлений движения корабля «Арго» по Черному морю показывает, что плавали аргонавты вовсе не в дельту реки Риони на западе Грузии. Колхида находилась не на территории современной Грузии.

Рассмотрим доказательства сказанного. Отбросив эпическую составляющую в работе древнегреческого поэта Аполлония Родосского, проанализируем географо-природные аспекты легенды о путешествии в Колхиду. Описания подвигов, опасных природных объектов и объектов фантастического животного мира в данной статье не исследуются. Из всего путешествия аргонавтов взят для анализа интересующий нас отрывок о путешествии по Черному морю. В III веке до нашей эры, когда работал Аполлоний, свершились события, связанные со скифо-персидской войной 512 года до нашей эры, описанной Геродотом [3]. После того, как персидский царь Дарий II использовал греческий флот для военного похода в Скифию, доступ во внутренние водоемы Скифии для греков был закрыт [4]. В распоряжении литераторов остались только легенды о путешествии в древнейшую страну Колхиду, которые реально имели место во времена Гомера (VIII век до нашей эры). Эпические произведения древних греков не раскрывают истиной цели плавания в Колхиду, подменяя ее гипотетическим вымыслом. Однако география похода аргонавтов, топонимы объектов плавания наталкивают на мысль, что такие походы древних греков в Колхиду действительно были до скифо-персидской войны и имели коммерческие цели.

Цитирование Аполлония начинаем со строк, в которых аргонавты «…водовороты, прошли до конца Геллеспонт они бурный». Корабль «Арго» прошел пролив Босфор Фракийский и вышел в Черное море: «Шли оттуда на веслах они по глубинам Меланским; Фракии слева земля, а справа, за водным простором, Имброс средь моря лежал; и как раз при заходе светила близко подплыли они к Херсонесу, что выдался в море. Нот проворный с кормы им подул, и, поставив по ветру парус, в глубокий проток, Афамантовой дщери носящий имя, вошли они: верхнее море, за ними осталось. Рано, а за ночь они миновали ту часть, что в пределах брега Ретейского, справа Идейскую землю имея» (песнь I, строки 922-930). Корабль шел по Черному морю с попутным южным ветром, который в Греции именовался Нот. Аргонавты проплывали мимо Фракии, которой называли территорию современной Болгарии. Греческая провинция Херсонес в Крыму была известна в III веке до нашей эры, и спутать этот топоним с каким-то другим топографическим объектом Аполлоний не мог. Следовательно, корабль «Арго» шел в Колхиду не вдоль южного берега Черного моря, а проходил мимо песчаного северного берега моря. От пролива Босфор южный ветер гнал корабль на север. «Ретейской землей» древние географы называли среднее течение Дуная, а Ретейскими (Репейскими) горами – Карпаты. Топоним «Идейская земля», возможно, соответствует более позднему географическому топониму «Индийская земля». Так древние греки называли южное побережье Черного моря [4].

Аргонавты приближались к полуострову Крым. «Остров утесистый есть в Пропонтиде, от нивообильной Фригии недалеко выступающий в море, - зовется островом он потому, что порой перешеек, идущий к суше, скрывает волна. С двух сторон берега в нем доступны для кораблей, а лежат те брега над рекою Эзепом. Гору «Медвежьей горой» именуют окрестные люди…» (песнь I, строки 936-941). Аполлоний знает, что гору в Гурзуфе именуют «Медведь-гора». Медведи в Крыму и в Греции не водились. Медведем гору назвали за схожесть её со зверем, приникшим к ручью на водопое. Греки могли назвать гору бараном, быком, но медведем гору назвали жители северных лесов. Аполлоний объясняет, почему полуостров Крым иногда называли «островом Русов» [5]. «На перешейке ж самом и в равнине мужи долионы жили» (песнь I, строки 947-948). «Люди долины» – так называет Аполлоний жителей степной части Крыма.

«К брегу помчался Арго, подгоняемый ветром фракийским, и приняла бегущий корабль прекрасная гавань» (песнь I, строки 955-956). К Крыму корабль подошел под ветром, дующим от берегов Фракийских, то есть от современной Болгарии. Нет на южном берегу Черного моря гавани для приюта кораблей, они были только в Крыму. Из «Аргонавтики» следует, что Крым Аполлоний называет Мизией, а жителей прибрежной части Крыма – мизийцами. В первой гавани Крыма аргонавтов встретил местный царь по имени Кизик (имя царя образуется подобно имени Рюрик). «О городах же окрестных они задавали вопросы и обо всем Пропонтиды широкой заливе. Но мало об отдаленном он [Кизик] мог сообщить, как того им хотелось» (песнь I, строки 982-983). Чтобы определиться с дальнейшим направлением движения «на высокий Диндим поднялись они, чтобы моря пути рассмотреть, между тем как другие из прежней гавани перевели корабль в Просторную гавань. Путь, которым прошли они, назван «Дорогой Язона» (песнь I, строки 985-988). Аргонавты переводят корабль в гавань у современного населенного пункта Гурзуф. Морской путь, разведанный Язоном, «Дорога Язона» или «Путь из варяг в греки» продолжал так называться вплоть до средних веков.

В Гурзуфе аргонавты устроили жертвоприношения греческим богам и пляски у костра. «В честь богини был пир на горе Медвежьей устроен, и воспевали на нем многовластную Рею. С зарей же, ветры когда улеглись, на веслах отплыли герои» (песнь I, строки 1150-1152). Пляски хорошим не закончились: в Партениде аргонавты потеряли Геракла, который ушел сражаться с «водными нимфами», спасая своего друга Гиласа, утащенного нимфами в колодец, и пропал. Дул попутный западный ветер, и аргонавты решили не возвращаться за Гераклом. «Плыл весь день и всю ночь корабль, подгоняемый ветром, дувшим с порывистой силой. Но тотчас же ветер улегся, лишь поднялася заря. А они, увидав из залива в море вдающийся брег, что на вид широким казался, прямо на веслах к нему на восходе солнца пристали» (песнь I, строки 1359-1362).

Аргонавты пристали к берегу Крыма где-то в районе современного Судака. Здесь они встретили колхидского изгнанника старца Финея, который и раскрыл аргонавтам навигационные подробности дальнейшего плавания: «Вы от сходящихся скал и проникнете в Понт без ущерба сразу, имея страну вифинцев по правую руку, дальше плывите, брегов избегая кремнистых, доколе устья Ребы, реки быстротечной, а следом и Черный мыс обогнув не дойдете до гавани вы в Тинеиде. После оттуда проплыв по морю совсем недалеко, к мариандинов земле, что напротив будет, пристаньте» (песнь II, строки 346-352). Таким образом, Финей советует, как проникнуть в Азовское море (Понт). Конечным пунктом морского плавания Финей называет гавань в Тинеиде, что напоминает греческий топоним Танаида – устье современного Дона. От расположенного на острове города Танаиса (Азова) путь по морю недолог, начинаются земли мариандов. Но прежде чем достичь крепости Танаиса надо проплыть через Керченский пролив: «Есть там один утес, Гелики-медведицы против. Крут он со всех сторон, и его называют Карамбис, кружат над ним, обтекая его, Бореевы вихри, в море подножием он и в эфир вершиной уходит. Как обогнешь тот мыс, пред тобой расстелется длинный берег морской. На краю ж того длинного берега, там, где в море утес выдается вперед, изливаются в море Галиса воды, шумя. Вблизи же речка поменьше Ирис в белой пене струит взвихренные воды. Дальше немного в пучину большим углом выдается берег; подле него Фермодонта находится устье; тут в спокойный залив Фемискирского мыса пониже тихо впадает река, через весь материк протекая. Там Дойанта поля, а от них недалеко три града, где амазонки живут; а дальше трудятся тяжко мужи халибы, владея землей неподатливой, твердой; вечно в работе они, а заняты делом железным» (песнь II, строки 360-376). Финей описывает пролив, зажатый двумя мысами Крыметопом и Карамбисом. Эти мысы упоминаются и Геродотом [3]. Крыметоп – это видимая с моря горная гряда Крыма, а Карамбис – это горные вершины Кавказа, начинающиеся от современного Новороссийска. Эти две горные гряды, видимые с моря, создавали навигационные ориентиры мореплавателям, направляющимся в Азовское море. Упоминание северных ветров Бореев над горами Кавказа, прорывающихся в море у Новороссийска, характерная природная примета. Горы Кавказа были навигационным маяком, когда греческие корабли переваливали от Крымского побережья к Кавказскому. Упоминание выступающего в море берега приводит нас к Таманскому полуострову. Следовательно, Фермодонтой Аполлоний называет реку Кубань, а современный Краснодарский край и степи Северного Кавказа были для греков долиной амазонок. Знает Аполлоний и кузнецов горных районов Северного Кавказа, занятых изготовлением металлических изделий из добываемых в горах руд, он называет их «халибами». 

Далее старец Финей рассказывает о побережье Азовского моря и о Колхиде: «Дальше, за островом тем и за брегом, лежащим напротив, племя филиров живет; за филирами выше – макроны; а за макронами вновь племена – им числа нет – бехиров; неподалеку от них сапиры свой век провождают; с ними смежны бизиры, а к тем обитают всех ближе бранелюбивые колхи. Но вы свой путь совершайте на корабле, пока не войдете в глубокую бухту. Там на твердой земле Китеидской, из гор амарантов в море из дальней дали по всей долине Киркейской Фазис воды несет, что водоворотами вьются. К устью этой реки подгоняя корабль, вы узрите город Эита китейского, башни и рощу Ареса» (песнь II, строки 392-403). Какие выводы можно сделать из этого отрывка. Несмотря на то, что море заканчивается в районе Танаиса, Финей рекомендует продолжать путь на корабле. Осадка судна «Арго» позволит пройти речное мелководье. Рядом с колхами проживали племена бизиров и сапиров. Твердая часть земли колхов называется «землей Китеидской», а в русском написании окончания топонима «землей Китайской». Целью похода аргонавтов является расположенный на реке Фазис город с крепостной стеной и башнями, в котором правит царь Эит.

Аргонавты послушались указаний старца Финея и отправились в плавание: «И, не желая впредь в чужом краю оставаться, все взошли на корабль, ибо ветер Аргест тут повеял. Вместе затем уносимые вдаль его быстрым дыханьем, Галис они за собой оставили, рядом текущий Ирис, а также земли Ассирийской луга заливные, в тот же день обогнув мыс и гавань в стране амазонок» (песнь II, строки 660-665). Подул западно-северо-западный ветер, который понес аргонавтов от берегов Крыма к Кавказским горам. От Судака корабль шел на восток под румбом 112,5 град. При таком курсе «Арго» должен был достичь берега у Геленджика. Земля названа Ассирийской, но заливные луга могут быть только в долинах рек, и эти реки текли в умеренном климате, иначе лугов бы не было.

«Утром, в лучах восходящего солнца, они обогнули мыс Карамбис и шли вдоль длинного брега на веслах целый тот день напролет и всю ночь, что за ним наступила» (песнь II, строки 943-946). Перевалив на кавказский берег, аргонавты от современного Геленджика на веслах прошли Новороссийский мыс и песчаное побережье Анапы.

«В гавани там у мыса, близ устьев реки Фермодонта встали они на причал, ибо волны поднялись в море. С той рекой ни одна не сходна река, ибо столько ни от одной по земле рукавов не идет, отделяясь: если мы русла считать по пальцам станем, не хватит до ста всего четырех; а исток лишь один настоящий; на материк он воды несет, свергаясь с вершины гор крутых», - говорят, что зовут «Амазонскими» горы» (песнь II, строки 970-977). У Фермодонта было несколько устьев. Река Фермодонт брала начало от горных ледников и, протекая по материку, имела обширное устье. Древние греки могли устья нескольких различных рек, впадающих в Азовское море считать устьями одной реки Северного Кавказа.

«Ветер подул, и покинут был вогнутый берег, где амазонки всегда фемискирские в бой снаряжались. (Ведь не все вместе живут они в граде едином, но розно, по племенам разделившись, в стране своей обитают» (песнь II, строки 994-997). Амазонки жили не в городах, а во множестве станиц (хуторов). Следовательно, «амазонками» (слово в греческом языке означает – «наездницы») Аполлоний называет кубанских казачек.

Плывя по Азовскому морю: «В час, когда солнца лучи не сияют еще, но ослабла тьма, и хоть ночь не ушла, но уже пробивается бледный свет, -  называют его те, что скинули сон, предрассветным, - в час этот в гавань они Тиниады пустынной приплыли, вышли затем, завершив свой труд многотяжкий, на сушу» (песнь II, строки 669-673).

Здесь, в Танаисе завершилось трудное плавание аргонавтов по Черному морю. В Танаисе у аргонавтов произошла встреча: «Фрикса сыны к Орхомену из Эй свой путь направляли той порой из страны владыки Эита-китейца; плыли они на колхидской ладье, чтоб наследье отцово вывезти с собой, - этот путь, умирая, отец завещал им!» (песнь II, строки 1093-1096). Колхи плавали на ладьях не хуже греков, и, когда было необходимо, обгоняли корабль аргонавтов «Арго». На греческих кораблях было два шкота, а колхи использовали косой парус с одним шкотом. «Арго» не был шлюпкой, которую можно легко вытащить на берег при приближении шторма. Вот как Аполлоний описывает спуск корабля на воду: «К морю от носа Арго, длиной во все расстоянье, что предстояло пройти руками влекомому судну, ров для киля они углубляли чем дальше, тем больше, ряд по нему наложили катков, обтесанных гладко; к первым каткам подтащили корабль и вперед наклонили, чтобы, по ним соскользая, он мог вперед продвигаться… Все навалились, сильней и единым напором столкнули с места корабль и его, упираясь в землю ногами, двинули мощно вперед... И проворно Арго пелионский шел за ними, они же влекли его с криком протяжным. Вот застонали вальки, попираемы днищем могучим, вот заклубился вкруг них черный дым под нажимом тяжелым, и соскользнул на волны корабль, но, чтоб слишком далеко не отошел он, герои его оттянули обратно» (песнь I, строки 372-377, 384-391).

В гавани Танаиса аргонавты отдыхали три дня: «Но лишь в третий раз появилось солнце и сильный вдруг повеял Зефир, как крутой они бросили остров, вскоре же после отплытья Сангария устье минули и увидали мужей мариандян цветущую землю, воды Лика реки и болото Антемоиса. Так они плыли вперед. Под ветра дыханьем канаты и корабельные снасти качались при плаванье быстром. А на заре, когда за ночь утих, успокоился ветер, в гавань они вошли Ахеронтского мыса с охотой» (песнь II, строки 720-728). Из Танаиса аргонавты поплыли не на север и не на юг, а на восток под попутным западным ветром, который у греков именовался Зефиром. Аргонавты проплыли устье реки Сангарии (или «дельту Сангария»), которую можно идентифицировать с дельтой Дона. Далее аргонавты плывут по реке Лик до болот Антемоиса, так описываются протоки и озера Маныча. Вдоль реки Лик располагались поля хлеборобов мириандян. Учитывая, что «марио» - это «море», то «мириандяне» - это приморцы (дословно – «люди моря»). Возможно, что этноним на русский язык переводится как «моряне» или «миряне». В земле мириандян умер кормчий корабля «Арго» Тифий. Ахеронтский мыс находился в устье реки Ахеронта, впадающей в озерно-болотистую систему Маныча. «Там как раз и реки Ахеронта находится устье, что, прорываясь сквозь мыс, впадает в море с востока, сверху же воды его ведет, как русло, долина. (Реку «Спасеньем судов» в поколеньях грядущих назвали мужи мегарцы из Нисы, когда населить захотели край мариандян они. Ведь она спасла их однажды вместе с судами, когда налетела злобная буря). Тут немедля гребцы к Ахеронтской скале повернули носом корабль и пристали к земле при ветре упавшем» (песнь II, строки 743-751). Почему река Ахеронт называлась «спасеньем судов» - Возможно, воды реки, подпитывая канал азово-каспийского водного пути, выносили севшие на мель корабли на просторы Каспия. «Ранней зарей на двенадцатый день на корабль они сели, ибо мощный Зефир, попутный ветер, повеял. Быстро они Ахеронт минули, налегши на весла» (песнь II, строки 899-901). Путешествие продолжается на восток. «Дальше Сфенела курган узрели они Акторида, что из отважных боев с амазонками вспять возвращаясь, был на пути (ибо вышел в поход он вместе с Гераклом) ранен стрелою и умер в том крае у брега морского» (песнь II, строки 911-914). Путешествие продолжается вдоль степной местности, в которой стояли курганы.

Наконец, из речной системы корабль аргонавтов выходит в открытое море, и это море – Каспий. «После того на корабль взошли они вновь, ибо ветер их понуждал, и, парус подняв, его растянули с помощью шкотов с обеих сторон, и ладья понеслась по морю быстро, как быстрый по воздуху сокол несется, - крылья дыханью ветра отдав, он их не колеблет взмахом, но на распростертых парит среди высей небесных» (песнь II, строки 930-935). 

На Каспии налетел северный ветер: «Веял весь день Борей по горам, чуть-чуть лишь колебля листья на верхних ветвях своим легковейным дыханьем, ночью же с силой напал на море и поднял в нем волны, в шумном порыве несясь. Все небо окуталось мраком, ярко блещущих звезд из-за туч уже не было видно в небе нигде - беспросветная тьма утвердилась повсюду» (песнь II, строки 1100-1105). Пришлось укрыться на одном из островов дельты. «Ветер попутный подул на заре, как они пробудились; подняли парус они; он надулся под ветра порывом, и немедля покинут был остров Ареса дружиной» (песнь II, строки 1228-1230).

«Вот и прибыли мы к пределам Колхиды и к устью Фазиса. Время теперь о том нам вместе подумать, мирным ли мы путем Эита испытывать станем, или ж иной какой-нибудь путь нам больше подходит». Молвил он так. А Язон, увещаниям Арга внимая, на берег влечь корабль не велел, но поставить на якорь, в полную тени бухту введя, - она находилась тут же вблизи; и всю ночь напролет они там оставались» (песнь II, строки 1277-1284). Капитан Язон сын Эзона внук Крефея принимает решение встать на якорь в бухте, скрытой от наблюдателей ветвями деревьев. Есть такие бухты на реке Риони в Грузии - переводчик на русский язык произведения Аполлония записывает название реки в Колхиде Фазис, но в греческом тексте название реки записывается как Фасис (Φασις).

Наутро аргонавты направились в дом Эита: «Сразу густой напустила туман, чтоб дошли они тайно до многотысячной колхов толпы, до Эита чертогов. Но из равнины, когда они прибыли к дому Эита в город, то облако вмиг рассеяла Гера-богиня. Стали пред домом они, дивясь и ограде владыки, и широким вратам, и колоннам, что шли опояской тесно вкруг стен. Наверху же над домом карниз поднимался каменный, - был он на медных триглифах искусно прилажен. Вот сколько дивных чудес в чертогах китейца Эита» (песнь III, строки 211-218, 228).

Аполлоний, считает, что «золотое руно», за которым плавал древнегреческий экипаж корабля «Арго» - это шкура барана. Но какая связь терминов «шкура барана» («δερμα κριος») и «золотое руно» («χρυσο ρολο») - Как можно шкуру барана назвать золотым руном - Появляются маловразумительные объяснения, что «золотое руно» - это шкура священного золотого барана, ниспосланного богами с небес, что «руно» - это не шкура, а шерсть (μαλλι) барана. Но ни в русском языке, ни в греческом нет терминологической связи понятий «шерсть» и «руно». Слово «руно» в русском языке появилось исключительно в связи с поэмой об аргонавтах. В III веке до нашей эры уже никто не помнит истиной коммерческой цели плавания греков в Колхиду, а героический, наполненный явными небылицами, стихотворный рассказ пользовался успехом на форумах в Элладе. Зачем вообще аргонавтам понадобилась шкура барана, пусть даже и золотая? Украли они шкуру, а что дальше? Благоденствия спустились на землю Эллады? Вовсе нет, поэма ничего о практическом результате акции не пишет. Сам Аполлоний так объясняет причину кражи: «Мощью он превзошел, некий царь повелел, чтобы ехал он [Язон] непременно сюда; говорил, будто сам не уйдет он от душепагубной мести и гнева сурового Зевса, бог покарает за грех нестерпимый, содеянный с Фриксом, всех Эолидов, пока руно не вернется в Элладу» (песнь III, строки 335-339).

Появляются материалистические объяснения золотой шкуры. Будто бы к Колхиде шкуру опускали в воду реки Фазис и на ней задерживались частицы самородного золота, из речного потока. Но грекам-то шкура зачем? Везли бы тогда золото. Самое главное, что царь Эит, у которого была украдена шкура, о ней не сожалеет, он требует вернуть похищенную царскую дочь Медею, а не шкуру.

Отношения царя Эита с окружающим Колхиду населением раскрывают следующие строки: «Пришел он не с тем, чтобы к силе рук прибегать. Нет, готов он [Язон] тебе за подарок достойным даром воздать, услыхав от меня, что доныне враждебны все савроматы тебе: он под скипетр твой их повергнет. Если же ты, наконец, желаешь имя и племя знать пришельца, тебе я все изложу по порядку. Тот, ради коего все собрались из Эллады герои, сыном Эзона, Язоном, зовется и внуком Крефея» (песнь III, строки 350-357). Следовательно, Колхиду окружали савроматы, которых Язон обещает подчинить царю Эиту в обмен на шкуру священного барана. «С врагами я справлюсь и один», - отвечает сын Солнца Эит.

Эит не отказывает Язону, не требует войны с савроматами, с которыми он может договориться без посторонней помощи, но пытается испытать Язона в нереальном сражении. «Странник, зачем же тебе обо всем говорить так пространно? Если и вправду ваш род от богов, если мне не уступишь ты ни в чем, явившись сюда за чужим достояньем, - дам золотое руно увезти, как того ты желаешь, но испытаю сперва» (песнь III, строки 401-405).

Город Фазис, в котором проживал царь Эит, находился на равнине, на берегу одноименной реки. «Вышли герои, толпу за собой и город оставив, той же дорогой, какой сюда из равнины явились. Так он сказал. Добралися они до заводи быстро» (песнь III, строки 472-473, 489). Река Фазис не являлась горной рекой, но рекой, текущей по равнине.

Что же еще мы узнаем о столице Колхиды: «Вырос впервые тот цвет, когда проливалась по капле там на Кавказских торах орлом-кровопийцей на землю кровь Прометея-страдальца, бессмертная красная влага. В локоть длиной произрос цветок из влаги из этой, на корикийский шафран вполне своим цветом похожий, стеблем двойным вознесен. Глубоко в земле притаился корень, подобный куску кровавого мяса и полный сока (похож он на сок темноцветный горного дуба). Сок собирала для чар в ракушку каспийскую дева, семь раз омывши себя водой, неустанно текущей, семь раз призвавши Бримо, что юношей бодрых питает, мертвых царицу, Бримо подземную, ночью что бродит, мрачною ночью призвав, одетая в темное платье» (песнь III, строки 851-863). Медея готовит волшебный отвар. Для этого она собирает сок цветка, выросшего где-то «там на Кавказских горах» на крови Прометея. Но собирает сок Медея не в раковину черноморского рапана, а в ракушку каспийской мидии (Κασπιη – в греческом тексте). Конечно, Кавказские горы упираются в берег Каспийского моря, но причем здесь Каспий, если бы Колхида располагалась на берегу Черного моря?

Оценим ботанику Колхиды из «Аргонавтики»: «Подняли вопли нимфы речные, средь топей живущие, что постоянно там у болотистых мест Амарантского Фазиса кружат» (песнь III, строки 1218-1220). Дельта Фазиса представляла собой болотистое место. Аполлоний дает определение Фазису «амарантский» (αμαραντιον). В переводе с греческого слово «амарант» означает «неувядающий цветок». Считается, что растение амарант привезено в Европу из Южной Америки экспедициями португальцев. Индейцы использовали семена этого растения в качестве эквивалента злаковым культурам. Однако оказывается, что амаранты были известны древним грекам еще в III веке до нашей эры, и распространен этот цветок был в Колхиде. В настоящее время амарантами называют растение с густыми метельчатыми соцветиями. Неувядающим растение называют за то, что оно сохраняет цвет соцветий при засушивании. На Нижней Волге распространен декоративный «амарант хвостатый», имеющий пурпуро-красные гребешки соцветий. Его еще называют «бархатник». Из рассказа Аполлония следует, что растения семейства амарантовых росли на берегах Фазиса задолго до открытия Америки, растут они на берегах Волги как сорняк и поныне.

Вот еще цитата, раскрывающая географию Колхиды: «Эи, в Колхидской земле обитали близ устьев Лика, что, от шумящей реки ответвляясь Аракса, сливает с Фазисом воды святые свои, и оба потока в русле едином бегут и впадают в Кавказское море» (песнь IV, строки 132-135). Подданные царя Эита, названные в отрывке Эиями, обитали на берегу Фазиса, что сливаясь с водами Лика впадает в Кавказское море. По реке Лик аргонавты приплыли на Каспий. Лик, по мнению Аполлония, является одним из рукавов стекающего с Кавказских гор в Каспий Аракса. Река Лик в работе древнегреческого поэта – это Азово-каспийский канал, питаемый водами Кумы. В отрывке написано Кавказское море, но не Понт, потому что Аполлоний выделяет море, в которое впадают Аракс, Лик и Фазис.

Что же пишет Аполлоний о флоте Колхиды: «И, не замедля, народу приказ жестокий он [царь Эит] отдал: «Если к нему его дочь, на земле ль она схвачена будет иль среди моря на найденном там корабле быстроходном, не приведут и души он своей не насытит отмщеньем, то головою за всё ему поплатятся колхи, весь его гнев, всю ярость его на себя они примут. Вот что промолвил Эит, и колхи в день тот же самый в реку свои корабли спустили, их оснастивши, в тот же самый день и в море вышли. Сказал бы ты, что не строй кораблей, но пернатых несчетная стая в путь устремилась и ныне шумит средь морского простора» (песнь IV, строки 230-240). Колхи спустили на воду множество кораблей. Корабли находились на берегу реки и за день достигли моря. Где же могли строить и размещать такое количество кораблей в Грузинской Колхиде?

Аполлоний дает версию происхождения населения Колхиды: «Молвят: оттуда исшед, и Азию всю, и Европу некий муж обошел, положась на дружин своих смелость, силу и мощь, и в этом своем походе без счета он городов населил, из которых одни существуют, нет уж других, ибо много веков с той поры миновало. Эя стоит и теперь еще твердо, и внуки живут в ней тех мужей, коих он поселенцами в Эе оставил, и сохраняют они от отцов столбы с письменами, а на столбах начертаны тех пути и пределы моря и суши для всех, кто весь свет вокруг объезжает» (песнь IV, строки 272-281). Аполлоний предполагает, что население Колхиды произошло от потомков воинов могущественного царя, возможно, под этим царем понимается Александр Македонский. Колхи во времена аргонавтов имели письменность, которая предшествовала греческой. Колхи имели карты и путеводители по странам и континентам известного мира.

Немного об этнических чертах колхов сообщает «Аргонавтика»: «Девы же все в стороне, вкруг Эитовой дщери, стенали. Сирые если птенцы из гнезда на утесе высоком выпадут, - горестный крик поднимают бесперые тотчас; иль на высоких брегах текущего пышно Пактола если сбирается хор лебедей и песнь зачинает, им же вторит река и росистого луга; раздолье, - так и они, разметав по песку свои русые косы, целую ночь напролет издавали плачевные стоны» (песня IV, строки 1297-1304). Невозможно распространить вывод на царя Эита и всех колхов, но царская дочь Медея была, по сообщению Аполлония, русоволосой.

Наконец главным открытием «Аргонавтики» является сообщение, что колхидский царь Эит был китайцем. Именно китайцем, такое сообщение встречается в произведении четыре раза! «Там на твердой земле Китеидской, из гор амарантов в море из дальней дали по всей долине Киркейской Фазис воды несет, что водоворотами вьются. К устью этой реки подгоняя корабль, вы узрите город Эита китейского, башни и рощу Ареса» (песня II, строки 399-403). «Той порой из страны владыки Эита-китейца плыли они на колхидской ладье…» (песня II, строки 1094-1095). «По левую руку героев были высокий Кавказ и Эй град китеидский…» (песня II, строки 1266-1267). «Вот сколько дивных чудес в чертогах китейца Эита» (песня III, строка 228). В русском переводе произведения переводчик записывает «Эит китейец», но в греческом и английском текстах «Аргонавтов» записано «китаец», «Αιηταο Κυταιον» и «Aeetes Cytaean», соответственно. Правда, в современном греческом языке слово «Китай» пишется «Κινα» и произносится «Кина», а «китаец» - «κιναζος» («киназос»), слово «китайский» записывается «κινεζικος». Получается, что в греческом языке известный топоним «Чина» или «Сина» заменен на «Кина». В написании топонима две латинские буквы «Ch» заменяются на греческую букву «К». Китай и Кина в греческом языке – это разные страны.

Следовательно, топоним «Китай» придуман не Марко Поло и Карпини, топоним Китай был известен древним грекам в III веке до нашей эры. Китаем греки называли Колхидское царство. Сравним топонимы «Китай» из работы Аполлония и «Скифия» из работы Геродота [3]. Почему Геродот в 447 году до нашей эры пишет «Скифия», а Аполлоний в 240 году до нашей эры пишет «Китай»? При этом Геродот упоминает колхов, сарматов, скифов, – все они живут в Скифии. Аполоний также описывает колхов, савроматов, но живут они на земле Китайской. Почему через 200 лет после Геродота Аполлоний не вспоминает о геродотовской Скифии, а вместо этого топонима употребляет Китай? Кто же из двух авторов ошибается? Может быть, это ошибка переписчиков Геродота, неверно исправивших употребляемый им топоним. Получается, что мы используем два различных топонима, обозначавших в разные эпохи одно и то же географическое образование.

Этноним «колхи» появился в работе Геродота и использовался в древнегреческих работах, после Геродота. В произведениях Гомера, известных до Геродота, этноним «колхи» при описании народов Понта не используется.

Рассмотрим перевод топонима «Скифия» на идиш. Топоним будет звучать «Сития» (). Следовательно, правильно католический монах Менентилл из Сполото, проживавший в Мцхете княжества Картли, подписал письмо: «Письмо написано в Мабаре, городе провинции Ситии в Верхней Индии, в 22-й день декабря, в год Господа нашего 129...» [6]. Грузинское княжество Картли было провинцией Китая (Ситая), а Менентилл знал язык идиш, на котором говорило местное население.

Если на языке местного населения прикаспийские степи назывались Сития (буквальный перевод – Ссития), как у Геродота этот топоним превратился в Скифия? Современники Геродота и более поздние поколения греков Скифию не знали, они употребляли топоним Китай. Топоним Скифия появился, когда ученые начали изучать труды Геродота. Во времена Аполлония население слушало на форумах легкие и интригующие стишки Аполлония, а не «заумные» высказывания Геродота.

 

Литература:

1. Аполлоний Родосский. Аргонавтика / Пер. Г.Ф. Церетели – Тбилиси: Мецниереба, 1964.
2. Страбон. География / пер. с др.-греч. Г.А. Стратоновского, под ред. С.Л. Утченко. – М.: Ладомир, 1994.
3. Геродот. История / пер. издательства «Вехи». – М.: Вехи, 2008.
4. Баль А.В. Астрахань – столица Китая. – Астрахань: Новая линия, 2015. – 208 с.
5. Ибн Хордадбех. Книга путей и стран / пер. с арабского Н. Велихановой, – Баку: Элм, 1988. – 428 с.
6. После Марко Поло. Путешествия западных чужеземцев в страны трех Индий / под ред. Я.М. Света – М.: 1968.
7. Гомер. Илиада. Мифы Древней Греции / под ред. В. и Л. Успенских, пер. Н. Гнедича. – СПб.: Лицей, 1992. – 191 с.
8. Гомер. Одиссея /пер. с древнегреч. В. Жуковского. – М.: Дюна, 1993. – 320 с.

(статья получена 21.04.2018)