Санитарные захоронения в Ярославле. Монголо-татары Батыя или опричники Ивана Грозного?

2.2. Опорные исторические даты

Самая ранняя опорная дата археологов – основание Ярославля в 1010 г. В этом году сооружены и изученные ими крепостные валы на территории Стрелки. Однако, эта дата является договорной. Достоверной информации о годе основания города не имеется [Юрьева, 2016]. Первое упоминание Ярославля относится к 1071 г. «Однажды во время неурожая в Ростовской области явились два волхва из Ярославля, говоря, что «мы знаем, кто запасы держит»» [ПВЛ].

В Лаврентьевской летописи описываются события 1238 г. «Татарове поплениша Володимерь, и поидоша на великого князя Георгия оканнии ти кровопийци, и ови идоша к Ростову, а ини к Ярославлю, а ини на Волгу на Городець, и ти плениша все по Волзе, до же и до Галича Мерьскаго, а и ни идоша на Переяславль, и тъ взяша. И оттоле всю ту страну и грады многы – все то плениша, доже и до Торжку. И несть места, ни вси, ни селъ тацех редко, идеже не воеваша на Суждальской земли. И взяша городовъ 14, опрочь свободъ и погостовъ, во одинъ месяць февраль» [ЛЛ, л. 162]. Отметим, что монголы в летописи не упоминаются, а симпатии летописца не на стороне татар. Ярославль отмечается в числе «плененных» городов. Но о разгроме русских городов, в том числе Ярославля, в летописи ничего не говорится. «У нас нет никаких подробностей падения в феврале 1238 года Углича, Ростова, Юрьева-Польского, Костромы, Вологды, Дмитрова, Волока-Ламского или Ярославля» [Купцов, 2010 с. 154]. Однако дата «плениша» определена однозначно – февраль 1238 г.

Первым каменным зданием Ярославля был Успенский собор, возведенный в 1215 г. Вместе с двором князя Константина Всеволодовича он формировал административный центр города [Энговатова, Яганов, 2011]. Но в Лаврентьевской летописи не говорится, где была заложена церковь и как она называлась. «Того же лета христолюбивый князь великый Костянтинъ, сынъ Всеволожь, заложи церковь камену и манастырь святого Спаса Преображенья на Ярославли» [ЛЛ, л. 150]. В 1504 г. построено новое здание Успенского собора [Яганов, Энговатова, 2014] (в некоторых публикациях собор датируется рубежом XV-XVI вв.). В 1660-1663 гг. выполнено строительство еще одного здание Успенского собора. При этом здание 1504 г. перестроено в двухэтажную казенную палату.

«В результате раскопок удалось … выявить следы мощных пожаров, в том числе упомянутых в письменных источниках под 1501 и 1658 гг.» [Энговатова и др., 2010, с. 108].

Таким образом, у археологов имеется семь опорных летописных дат: 1010, 1215 1238, 1501, 1504, 1658 и 1663 гг. Дата основания Ярославля (1010 г.) является договорной. Дата похода войск Батыя на Верхнюю Волгу в летописях определена – февраль 1238 г. В них фигурирует и Ярославль в числе других волжских городов. Но о его разгроме не сообщается. Фундамент Успенского собора 1215 г. археологи не нашли. К собору 1504 г. датирующие артефакты не привязаны. Изучена его строительная площадка. Фундамент собора 1646 г. изучен археологами достоверно. Про достоверность выявления следов пожаров, отнесенных к 1501 и 1658 гг., ничего определенного сказать мы не можем.

2.3. Датирующие артефакты

Наиболее массовыми датирующими артефактами являются фрагменты древнерусской круговой керамики начала XIII – второй половины XIV в. На некоторых донцах сосудов обнаружены клейма – изображение окружности, бытовавшие со второй половины XII в. [Энговатова и др. 2013]. Найдено четыре вислые свинцовые печати, датирующиеся XII – первой третью XIII в. Три печати – княжеские, одна – церковная [Энговатова, Гайдуков, 2016]. 

Датирующими являются и технологии строительства. К Успенскому собору 1215 г. археологи относят плинфу, поливные плитки пола и фрагменты витражного стекла. Размер плинфы 27-29×18-19,5×4-5. По технологическим характеристикам выделено два ее типа. Найдена в раскопах Успенский 1 и 2 (105 экз.), Рубленый Город (17 экз.) и Волжская набережная (6 экз.), в шурфе 2008 г. (50 экз.), [Энговатова, Яганов, 2011]. На плитках выявлено два гончарных знака – Т-образный и равносторонний четырехконечный крест. Раствор в кладке плинфы состоит из извести, известковой крошки и незначительного количества песка. Валуны фундамента Успенского собора 1504 г. укладывались на растворе из извести с наполнителем из мелкого песка в пропорции 1:2-1:2,5. При его строительстве применялся кирпич размером 29,5×13-14,5×6-7 см.

К Успенскому собору 1504 г. отнесены фрагменты белокаменных резных деталей его фасада. «Здание Успенского собора в Ярославле рубежа XV-XVI вв. имело на фасаде аркатурно-колончатый пояс с белокаменными резными деталями» [Яганов, Энговатова, 2014, с. 218]. Но на этой же странице авторы отмечают следующее. «Ремейки подобного декора появляются в середине XVII в., к ним относится, кстати, и последнее здание Успенского собора в Ярославле, построенное в 1660-1663 гг. Они навеяны темой московского Успенского собора, и здесь декорация раннего периода представлена как более условная, не всегда логичная схема, чем в памятниках XV-XVI вв.» То есть, фрагменты белокаменных резных деталей, найденные археологами, могут относиться и к собору 1663 г.

Датирующие артефакты из санитарных захоронений: детали одежды, бронзовые перстнеобразные проволочные височные кольца, кресала, пряжки, каменный четырехконечный крест-тельник, стеклянные бусы, обломки стеклянных браслетов. По ним все захоронения датируются не позднее первой трети – середины XIII в. [Энговатова и др. 2013].

2.4. Стратиграфия культурных отложений

В публикациях археологов есть одна странность. В них не приводятся сведения по культурному слою Стрелки. И только в одной статье на рисунке показан разрез раскопа Рубленый город [Лаврушин и др., 2016], но без условных обозначений. Судя по разрезу (Рис. 2), общая толщина культурного слоя 3,6-5,6 м. Толщина его нижней части от материка до начала XIII в. – 1,0-1,5 м, отложений XIII в. – 1,5-2,0 м (скорость накопления 1,5-2,0 см в год), отложений XIV-XX вв. – 1,2-2,3 м (0,17-0,32 см в год), в том числе XVII-XX вв. – 0,4-0,5 м (0,10-0,13 см в год). Получается, что в XIII в. скорость накопления культурного слоя была на порядок выше, чем в последующие века. 

Рис. 2 – Стрелка Ярославля, разрез культурного слоя раскопа Рубленый город [Лаврушин и др., 2016, рис. 4].
Красным цветом показаны места отбора образцов на палинологический анализ и уточненные даты отложений

2.5. Кладбища при церкви Иоанна Златоуста

Результаты изучения погребений кладбища при церкви Иоанна Златоуста (раскоп Волжская набережная) приведены в публикации [Медникова и др., 2013]. По письменным документам церковь известна с 1646 г. По археологическим данным датируется XVI в. Погребения XVI в. датированы по характерной кожаной погребальной обуви. Более поздние – по типологически датирующим нательным крестикам. По костякам из 250 погребений изучена структура, динамика смертности и состояние здоровья жителей Ярославля. У тех, кого похоронили в кожаной обуви, врожденный сифилис не отмечен. Его явные признаки отмечены у костяков из погребений XVII-XVIII вв. То есть, сифилис появился в Ярославле в XVII в., возможно, в конце XVI в. (при учете того, что им были заражены родители тех, у кого выявлен врожденный сифилис).

2.6. Санитарные захоронения

По результатам раскопок 2004-2013 гг. на Стрелке выявлено девять массовых захоронений останков людей. Три из них – в подклетях домов, четыре – в хозяйственных ямах, одно в колодце, одно в специально вырытой яме. Все, кроме последнего, совершены в сгоревших постройках и ямах [Энговатова и др. 2013]. Следы мощного городского пожара стратиграфически отнесены к первой половине XIII в. Захоронения содержат останки не менее 270 индивидов разного пола и возраста [Тарасова, 2017]. В захоронениях обнаружены и кости животных.

По комплексу данных (стратиграфия, характер захоронений, вещевой и керамический материал, результаты дендрохронологического и радиоуглеродного датирования) сделан вывод: захоронения совершены одновременно. «При антропологическом исследовании практически на всех останках зафиксированы несовместимые с жизнью травмы без следов заживления (рубленые раны; колотые ранения; дырчатые переломы, возникшие как от удара колющим оружием с острым краем, так и от удара тяжелым неострым предметом). По всей вероятности, нападали конные воины – большинству убитых удары наносились сверху» [Энговатова и др. 2013, с. 99-100]. Захоронения отнесены к разгрому Ярославля монголо-татарами в феврале 1238 г.

Люди погибли в феврале. Но захоронения наспех совершены в теплый период года. До его наступления трупы в значительной мере разложились. Были погрызены животными. По результатам энтомологического исследования, было установлено, что захоронения в сооружении 76 (раскоп Рубленый город) совершено не ранее конца мая –  середины июня [Энговатова и др. 2008].

В раскопе Успенский собор выявлено три санитарных захоронения – сооружения 9 (останки 97 человек) и 27 (11 человек), а также яма 262 (не менее 7 человек) [Энговатова и др. 2009]. Приведены результаты изучения костей из захоронения в сооружении 9. «Обнаружено много сходных по размеру дырчатых переломов: на лопатке ребенка и крыльях таза. Размеры и форма дефектов указывают на возможную причину повреждений кости от попадания стрел …. Заметим, что при анализе более чем 30 случаев фиксируются последствия ранений от разных типов наконечников (округлой, подтреугольной формы и типа срезня). Обращают на себя внимание случаи повреждения тазовых костей детей и взрослых (главным образом женщин). Такого рода повреждения мы интерпретируем как последствия ранений в живот стрелой» [Энговатова и др. 2010, с. 113]. В другой публикации предполагается, что дырчатые переломы на лопатках и крыльях таза «могли возникнуть при ранении дистанционным оружием, вероятно стрелой с наконечником около 10 мм в диаметре» [Энговатова и др. 2009, с. 76]. По антропологическим признакам установлено, что в захоронении в сооружении 9 захоронены семейные группы. Число детских костяков не превышает 30 %. В целом в погребениях раскопа Успенский собор число костяков взрослых женщин превышает число мужских в 2 и более раза. В сооружении 9 «практически отсутствуют мужчины наиболее активного возраста – от 15-18 до 30-35 лет» (с. 73).

В публикации [Энговатова и др., 2008] приведены результаты изучения захоронения в сооружении 76 раскопа Рубленый город. Оно совершено в специально вырытой яме. Выявлены останки 41 человека, в том числе 20 мужчин (в основном молодого и возмужалого возраста), 5 женщин и 16 детей. По частоте встречаемости генетических маркеров сделано предположение, «что в данном месте были захоронены в основном близкие родственники или люди, чей брачный круг связей был по каким-либо причинам ограничен» [Тарасова, 2015, с. 292].

Особое внимание уделено описанию индивида № 2. Его череп идентифицирован как монголоидый с умеренно выраженными европеоидными признаками. На черепе обнаружена небольшая травма. «Первоначально она была квалифицирована как след зажившего непроникающего ранения на своде черепа. Диаметр округлого следа составляет около 1 см. Заживление прошло благополучно, без отягощающего воспаления. По периферии травмы сформировалась костная мозоль. При работе с материалами массовых погребений из Ярославля были обнаружены еще две травмы аналогичной локализации, что позволило интерпретировать их не как боевые травмы, а как символическую трепанацию» [Энговатова и др., 2008]. Детальные изучения останков индивида № 2 приведены в публикации [Энговатова и др., 2015-а]. Про его монголоидность не упоминается. Скорее всего, заключение эксперта признано ошибочным. По строению посткраниального скелета сделаны заключения: он был опытным наездником; на левую руку приходились чрезвычайно интенсивные физические нагрузки; полиартритом поражены суставы левой стопы. По данным рентгенофлуоресцентного анализа установлено присутствие в костной ткани левого предплечья повышенной концентрации меди, а также мышьяка или свинца. Отличительной особенностью погребенного является его высокие сапоги, не характерные для Руси.

Линии Гарриса рассчитываются по рентгенограммах большеберцовых костей. Являются индикаторами эпизодического стресса у детей и подростков. Авторы публикации [Медникова и др., 2015] изучили их по костному материалу Стрелки Ярославля. Сформировано три выборки. Одна – по санитарным захоронениям, отнесенным к XIII в. Две другие выборки (XVI и XVII вв.) по кладбищу при церкви Иоанна Златоуста. Сопоставление полученных результатов приведено на рисунке 3.

Рис. 3 – Динамика изменчивости частоты встречаемости линий (А) и множественных линий (Б) Гарриса у населения Ярославля (максимальные значения признака для правых или левых большеберцовых костей)
[Медникова и др., 2015, рис 1 и 2]. а – мужчины; б – женщины

С целью оценки структуры питания ярославцев, из 5 захоронений отобрано около 150 образцов костей – людей (женщин, мужчин и детей) и различных животных. По ним определено содержание стабильных изотопов δ13С и δ15N. Установлено, что различий в структуре питания мужчин и женщин не имелось, «каждодневная трапеза ярославцев была разнообразна. Они не испытывали недостатка в белковой пище» [Энговатова и др., 2013, с. 109]. В публикации [Энговатова и др., 2015-б] приведены результаты изучения структуры питания людей, погребенных на территории трех кремлей. Ярославский Кремль (то, что мы называем Стрелкой) характеризуют санитарные захоронения. Погребения на территории Дмитровского кремля датируются от XII-XIII до XVI-XVII вв. Скелетные останки с территории Московского Кремля происходят из культурных слоев XV-XVI вв. В течение трех периодов (XII–XIII; XV–XVI; XVI–XVI вв.) модель питания жителей Дмитровского кремля была стабильной. Общий вывод: «полученные нами данные указывают на сходство пищевых моделей индивидов, останки которых происходят из кремлей трех городов: Ярославля, Дмитрова и Москвы» (с. 82). Данные по кремлям сопоставлены с аналогичными данными из курганных могильников (конец XII – начало XIII в.). Структура питания погребенных в них, отличалась от «кремлевской» меньшей долей животных и большей долей растительных продуктов.

2.7. Результаты краниологических исследований

По предварительным заключениям краниологические параметры черепов из захоронений раскопа Успенский собор соответствуют представлениям о вятическом населении региона. Однако, выступание носа выражено сильнее, чем у вятичей. «Возможно, в составе населения сохранились черты предковой популяции, среди которых были мигранты из южных и западных территорий» [Энговатова и др., 2009, с. 74]. Но по результатам формального анализа (канонический дискриминантный анализ) «Серии Ярославля и Дмитрова достоверно отличаются и от кривичей, и от вятичей» [Гончарова, 2011, c. 207]. Диаграмма поля канонических векторов (КВ) I и II приведена на рисунке 4. На ней точки индивидуальных черепов формируют кластер «Кремлёвские». Это те, чьи останки найдены на Стрелке Ярославля и в Дмитровском кремле. Серия, сформированная по посаду Коломны, от вятичей и кривичей не отличается. Результат сопоставления двух краниологических серий (XIII в.) и по кладбищу при церкви Иоанна Златоуста (XVII вв.) «позволяет говорить об устойчивости антропологического типа на протяжении столетий» (с. 214-215).

Рис. 4 – Выборка средневековых краниологических серий «Индивидуальные параметры серий Ярославль и Дмитров, XIII в., суммарные группы вятичей и кривичей, XII-XIII вв.» в поле КВ I (31 %) и КВ II (18 %)
[Гончарова, 2011, рис. 1]. Желтым цветом выделен кластер «Кремлевские» (А.М. Тюрин)

В выборке, сформированной авторами публикации [Комаров, Васильев, 2013], отмеченная особенность населения Ярославля и Дмитрова проявилась более ярко. Точки Кострома и кривичи бывшей Костромской губернии в поле канонических векторов КВ I и КВ II (Рис. 5) находятся рядом, но на некотором расстоянии друг от друга. Это же относится к жителям Смоленска и кривичам бывшей Смоленской губернии. Точки городов Старая Рязань, Ярославль и Дмитров находятся далеко от соответствующих им точек сельского населения. И только точки Киев и Чернигов попали в тесный кластер кривичей и вятичей. Отметим высокие веса КВ I и КВ II. Отметим и то, что выступание носа имеет статистически значимые нагрузки на КВ I – в правой части диаграммы обособились «носастые».

1 – Кострома, XIII–XIV вв.; 2 – кривичи, бывшая Костромская губерния, X–XIV вв.; 3 – кривичи, бывшая Ярославская губерния, X–XIV вв.; 4 – кривичи, бывшая Тверская губерния, X–XIV вв.; 5 – кривичи, бывшие Владимирская и Рязанская губернии, X–XIV вв.; 6 – вятичи, бывшие Московская и Рязанская губернии, XII–XIII вв.; 7 – словене, бывшая Петербургская губерния, XI–XIV вв.; 8 – словене, бывшая Новгородская губерния, XI–XIV вв.; 9 – кривичи, бывшая Витебская губерния, XI–XIII вв.; 10 – кривичи, бывшая Смоленская губерния, X–XIV вв.; 11 – Киев, XI–XIII вв.; 12 – Чернигов, XI–XIII вв.; 13 – Смоленск, XII–XIII вв.; 14 – Старая Рязань, XII–XIII вв.; 15 – Ярославль, «Рубленый город», XIII в.; 16 – Дмитров, XII–XVI вв.

2.8. Климатические исследования

По результатам палинологического анализа (места отбора образцов в разрезе раскопа Рубленый город показаны на рисунке 2) установлено, что на рубеже XII и XIII вв. в регионе «Произошла резкая смена широколиственно-березово-сосновых лесов смешанными сосново-еловыми лесами с небольшой примесью широколиственных пород, а позднее, в самом начале ХIII в., появились даже южнотаежные ландшафты. Подобное изменение зонального типа лесов, скорее всего, было связано с резким однонаправленным похолоданием экстремального типа длительностью не более 40 лет» [Лаврушин и др., 2016, с. 127]. Авторы публикации предположили, что это похолодание «отражает переход к Малому ледниковому периоду». Второй результат авторов – выявление в культурном слое Стрелки озерных отложений, соответствующих ХI – первой трети ХIII вв., которые,  по их гипотезе, связаны с существовавшим в то время озером, условно названным Темирево.

2.9. Дендрохронология

Первые дендрохронологические даты по Ярославлю получены по результатам раскопок 1992-1993, 1995 гг. Они не опубликованы. Большой объем дендроданных собран по результатам раскопок 2007-2008 гг. Отобрано 218 образцов древесины. Сооружения, датируемые археологическими методами  XIII-XIV вв., охарактеризованы 150 образцами. А том числе 137 с бревен хвойных пород [Карпухин и др., 2011]. В целом это позволило создать плавающую дендрошкалу Ярославля, абсолютно датированную 1091-1368 гг. [Карпухин, 2009]. По ней выполнено археологическое датирование сооружений 30, 63, 66, 68, 69 и 110, а также ямы 125. Попытки продлить дендрошкалу до дендроданных по сооружениям XVI-XIX вв. не увенчались успехом.

При абсолютном датировании дендроданных по раскопам Ярославля базовыми явились сооружения 110 (колодец, раскоп Волжская набережная) и 68 (остатки наземной постройки, раскоп Рубленый город). Колодец имел каркасно-столбовую конструкцию – четыре вертикальных столба и плахи между ними. В нем совершено санитарное захоронение тел людей. Археологическими методами оно датировано не ранее 1215 г. (найдена плинфа Успенского собора 1215 г.) и «не позднее 1238 года – летописной даты татаро-монгольского нашествия» [Карпухин и др., 2011, с. 94]. То есть, абсолютное датирование дендроданных по колодцу выполнено со строгой привязкой к летописным датам. Ими задан интервал, в который должны попасть дендрохронологические даты. Сооружение 68 датировано по керамике начала XIII в.  

«Наиболее близкой, с точки зрения географического положения, оказалась небольшая серия спилов из раскопок Усть-Шексны – шесть образцов возрастом от 105 до 114 лет (раскопа 1991 г., сруб 2), датированных Н.Б. Черных 1218-1220 гг. (Рыкунова, Рыкунов 2005, с. 136)» [Карпухин и др., 2011, с. 94]. Как датированы дендроданные по Усть-Шексне, выяснить не удалось. В публикации [Рыкунова, Рыкунов, 2005] на странице 136 кратко сообщено: «определение Н.Б. Черных, ИА РАН». Но и даты Н.Б. Черных, скорее всего, привязаны к летописным. «Следы углей свидетельствуют о гибели наземных верхних частей построек в огне (1238 г.?)» (с. 136). Шесть дендрокривых по Усть-Шексне явились эталоном для абсолютного датирования дендрокривых, характеризующих бревна и плахи сооружений 68 и 110. Само датирование осуществлено на основе формального алгоритма нахождения наилучшего соответствия датируемых и эталонных дендрокривых. Контроль его правильности выполнен путем сопоставления самой протяженной дендрокривой yar44m с эталонами из раскопок в Кремле Твери и Новгороде (пять образцов из Неревского раскопа).

Основой Новгородской дендрохронологии являются угнетения [Тюрин, 2017-а]. Это дает нам возможность выполнить верификацию достоверности абсолютного датирования дендроданных Ярославля. На дендрокривых по Усть-Шексне достоверно выделяется два контрастно выраженных угнетения длительностью 3-4 года. Минимумы ширины годовых колец (реперные годы) приурочены к 1154 и 1177 гг. (Рис. 6). Менее контрастно выражено угнетение, приуроченное к 1118 г. Можно с некоторой натяжкой считать, что угнетение 1154 г. проявилось на дендрокривых сооружения 110. Но на дендрокривых сооружения 68 его однозначно нет. Однозначно нет угнетения 1177 г. на дендрокривых обоих сооружений. Угнетение 1118 г. могло проявиться только на двух дендрокривых. Но его на них нет. На дендрокривых сооружения 68 контрастно проявилось угнетение 1159 г. Мене контрастно оно проявилось на дендрокривых сооружения 110. На дендрокривых Усть-Шексны его нет. На дендрокривых Усть-Шексны выделяется интервал 1124-1137 гг. с характерной конфигурацией. Похожих форм на дендрокривых сооружений 68 и 110 не имеется. Вывод здесь однозначный. Результаты датирования дендрокривых сооружений 68 и 110 не достоверные.

Рис. 6. Синхронизированные дендрокривые Усть-Шексны, сооружений 110 и 68 Стрелки Ярославля
[Карпухин и др., 2011, рис. 4].
Информация цветом нанесена А.М. Тюриным. Пунктирные линии красные – минимумы ширины годовых колец на дендрокривых Усть-Шексны, синяя – на дендрокривых сооружений 68 и 110. Желтым цветом показана область характерной конфигурации дендрокривых Усть-Шексны

Общие выводы.

1. Абсолютной дендрошкалы по Ярославлю (привязанной к живым деревьям) не имеется. 

2. Абсолютное датирование дендроданных по Ярославлю выполнено при условии, что порубочные даты должны попасть в хронологический интервал, определенный археологами. А они ориентировались на летописные и археологические даты.

3. Результаты абсолютного датирования дендроданных по Усть-Шексне, принятых за эталон, не опубликованы. Каким образом осуществлено их датирование – не понятно.

4. Не приведены синхронизированные дендрокривые по сооружениям 68 и 110 Ярославля, Неревскому раскопу Новгорода и Кремлю Твери. Причина может быть только одна – они не совпадают.

5. Верификация результатов датирования дендроданных по сооружениям 68 и 110 по угнетениям дала отрицательные результаты.       

6. При выполнении исторических реконструкций результаты абсолютного датирования дендроданных по археологическим объектам Ярославля не следует принимать во внимание. Это относится и к дендрохронологическим датам сооружений.

Мы можем датировать дендрокривые Усть-Шексны по угнетениям в Новгородской дендрошкале. Годы угнетений на дендрокривых 1118, 1153-1155, 1175-1178 гг. Им соответствуют угнетения в Новгородской дендрошкале 1075, 1111-1112 и 1132-1133 гг. [Тюрин, 2017-а]. Угнетение «1118 г. <> 1075 г.» связано с климатическим сигналом 1466 г. По дендроданным он является глобальным в Северном полушарии [Хантемиров Р.М. и др. 2011]. Авторы последней публикации отнесли его к одному из двух исключительных климатических событий Нашей эры. Однако, сигналу не соответствует ни одно сильное извержение вулкана, достоверно идентифицированное по кислотным пикам в годовых слоях ледников. Климатический сигнал отражен в русских летописях. Весна 1466 г. была холодной. В мае два раза выпадал снег. В августе отмечены морозы [Борисенков Е.П., Пасецкий В.М., 1988]. Угнетение 1118 г. проявилось в дендроданных Усть-Шексны не контрастно. Это связано, скорее всего, с тем, что в 1466 г. деревья были молодыми. Дендрокривые Усть-Шексны сдвинуты относительно Новгородской дендрошкалы на 43 года. Календарные даты последней сдвинуты относительно реальных дат на 391 год [Тюрин, 2017-а]. Дендрокривые Усть-Шексны – на 348 лет. Пожар «1238 г.?» соответствует 1586 г. Археологи раскопали поселение второй половины XVI в.

Наша технология абсолютного датирования плавающих дендрошкал и отдельных совокупностей дендрокривых является развитием технологии второй половины 20 века [Колчин, Черных, 1977; Черных, 1972]. Она более эффективна, чем технологии, основанные на формальных алгоритмах нахождения наилучшего соответствия дендрокривых. Эти две технологии должны применяться совместно. У нашей технологии есть замечательная особенность. Она может применяться в «ручном режиме». Исходя из этого, понятно, почему исходные данные дендрохронологии (совокупности дендрокривых, записанных числами, отражающими ширину годовых колец) в России тщательно засекречены. Все даты специалистов легко проверяются. Легко проверяется и качество сборки дендрошкал. Специалисты это знают.  

2.10. Радиоуглеродное датирование

По результатам археологического изучения Стрелки Ярославля сформировано четыре массива радиоуглеродных дат, характеризующих крепостной вал, сооружения, непосредственно санитарные захоронения и погребенную почву. Датирование образцов выполнено в двух лабораториях (Санкт-Петербург – Le, Киев – Ki). Радиоуглеродные даты обозначают индексом BP (before present, present = 1950 г.) Их погрешность дана для стандартного отклонения. Ниже рассмотрены радиоуглеродные даты, характеризующие крепостной вал и санитарные захоронения

Крепостной вал изучен в раскопах Рубленый город и Волжская набережная. В первом раскопе 10 радиоуглеродных дат получены по его деревянным конструкциям (городни) [Engovatova et al., 2012] (Рис. 7). При датировании бревен образцы отбираются из внешних годовых колец, которые характеризуют порубочные даты, а последние – дату строительства сооружкения. Для двух бревен (Ki-15475 и Ki-15476) образцы отобраны и из внутренних их частей. При этом отмечено, что возраст деревьев, возможно, превышал 100 лет. Если по каким-то соображениям образец отбирается из внутренней части бревна, то необходимо указывать номера годовых колец, тех, из которых он отобран, и внешнего. Тогда радиоуглеродную дату по внутренней части бревна можно привязать к порубочной дате. Таких данных в публикации не приведено. Радиоуглеродный возраст образцов из внутренних частей бревен попадает на участок калибровочной кривой радиоуглеродного датирования, не осложненный локальными флуктуациями. Это позволяет уточнить порубочные даты.

Примем, что образцы из внутренних частей бревен на 100 календарных лет моложе образцов из их внешних колец. На основе этого допущения можно «передвинуть» на 100 лет доверительный интервал (для 2σ) калиброванных дат (Рис. 7). При таком допущении порубочные даты, охарактеризованные образцами Ki-15575 и Ki-15476, попадают в период не позднее 880 и 920 гг. (для 2σ). Порубочные даты, охарактеризованные образцами Le-8616 и Le-8615, – не позднее 900 г. Получается, что четыре бревна заготовлены не менее чем за 90-130 лет до строительства вала. Это оценка минимум. Наиболее вероятные даты (центр интервала дат с вероятностью 2σ) древней этих дат примерно на 60 лет. В соответствии с наиболее вероятными датами четыре бревна заготовлены за 150-180 лет до строительства вала. Радиоуглеродные даты этих четырех бревен попали в интервал 1150-1190 ВР, средняя дата – 1169±(18) ВР. Здесь и далее в скобках приведена погрешность средней даты (стандартное отклонение), поученная без учета погрешностей исходных дат. Она соответствует самой низкой декларированной погрешности датирования образцов. С высокой вероятностью эти четыре бревна заготовлены в небольшой промежуток времени.

Можно предположить, что при строительстве вала в районе раскопа Рубленый город использовались бревна из ранее возведенных построек. Но тогда придется дату основания Ярославля переместить в 830-860 гг.

ПД* – наиболее поздняя порубочная дата (2σ), А.М. Тюрин.

Рис. 7 – Стрелка Ярославля, раскоп Рубленый город. Радиоуглеродные даты деревянных конструкций крепостного вала [Engovatova et al., 2012, fig. 4]. Красный цвет – интервал вероятности календарной даты 1σ, синий – 2σ. Пунктирные синие линии нанесены А.М. Тюриным. Пояснения даны в тексте

Калиброванные даты остальных четырех образцов системно не соответствуют 1010 г. Наиболее вероятная порубочная дата охарактеризованных ими бревен – 960 г. Средняя радиоуглеродная дата этих четырех бревен – 1108±(33) ВР (интервал 1070-1140 ВР).  

Радиоуглеродные даты по раскопу Волжская набережная характеризуют две стадии строительства крепостного вала [Engovatova A., Golyeva A., 2012, fig. 8]. Первая стадия (1010 г.): 1140±30, 1145±20, 1170±40 ВР. Интервал калиброванных дат 2σ не включает 1010 г. Средняя дата 1152±(16) ВР соответствует средней дате четырех наиболее «ранних» бревен вала в раскопе Рубленый город. Вторая стадия строительства вала охарактеризованы пятью датами: 989±40, 920±35, 990±30, 940±35, 950±30 ВР. Средняя 958±(31) ВР.

Таким образом, время строительства крепостного вала охарактеризовано семью радиоуглеродными датами (четыре по раскопу Рубленый город и три – по Волжская набережная). Средняя 1161±(18) ВР. Позднее в пределах раскопа Рубленый город на валу выполнены какие-то работы, охарактеризованные четырьмя датами. Дата работ 1108±(33) ВР. Еще позднее выполнены работы на валу в пределах раскопа Волжская набережная. Эти работы охарактеризованы пятью датами. Средняя – 958±(31) ВР.  

С крепостным валом и рвом на Стрелке имеется одна проблема. В раскопе Рубленый город ров находится к северо-востоку от вала [Энговатова и др., 2011]. Сведений о положение вала в раскопе Волжская Набережная мы не нашли. Как мы поняли, археологи не выполняли реконструкцию ситуации на Стрелке (положение крепостных валов и рвов, церквей, административных зданий, …). 

По санитарным захоронениям в Ярославле имеется 25 радиоуглеродных дат. По мнению археологов, они характеризуют одно событие – гибель людей и животных при взятии города монголо-татарами. Датировались кости. В публикации [Энговатова и др., 2013] результаты радиоуглеродного датирования приведены в виде диаграммы (Рис. 8), сделано заключение: «данные радиоуглеродного анализа … не противоречат археологической стратиграфии и датировкам артефактов по типологии» (c. 103, 105). Однако технология датирования в публикации не приведена. Скорее всего, датировался коллаген. То есть, даты по костям не имеют систематического смещения относительно датируемого события. Следовательно, их можно усреднить с учетом распределения вероятностей каждой даты. Этот способ принят в археологии. По усредненной дате (усредненному распределению вероятностей) можно рассчитать доверительный интервал, в который попадает датируемое событие. Однако усредненная радиоуглеродная дата события в публикации не приведена.

Рис. 8 – Стрелка Ярославля. Радиоуглеродные даты санитарных захоронений [Энговатова и др., 2013, рис. 4]. Красный цвет – интервал вероятности календарной даты 1σ, синий – 2σ.

Даты образцов Le8623 (кость лошади) и 76-Ki-15601 (кость человека) явно «отскочили». Скорее всего, в санитарные захоронения попали «старые» кости. Оставшиеся 23 даты попали в интервал 730-955 ВР. Интервал вероятности семи дат 1σ включает и 1238 г. Для 15 дат этот год попадает только в интервал 2σ, причем все они смещены относительно него в более ранний период. Одна дата не соответствует 1238 г. Осреднение 23 дат дает 875±(58) ВР. Распределение вероятностей этой даты иллюстрируется этим параметром образцов Ki-56605 – 880 +/- 50 ВР и 76-Ki-15603 – 870 +/- 50 ВР. Дата 1238 г. не попадает в интервал с вероятностью 1σ. Этому году соответствует только интервал с вероятностью 2σ.

Общие выводы.

1. В радиоуглеродных датах, характеризующих время строительства крепостного вала (всего 18 дат), выделилось три группы. По одной из них наиболее вероятная дата строительства вала 830-860 гг. Она не соответствует дате основания Ярославля (1010 г.).

2. Массив радиоуглеродных дат, характеризующий санитарные захоронения (25 дат), является однородным (за исключением двух «отскочивших» дат). Даты не в полной мере соответствуют 1238 г. (указывают на более рений год гибели людей), но и «не противоречат» ему.

В 2012 г. в журнале Radiocarbon опубликована статья методического плана [Engovatova et al., 2012]. В ней показаны возможности радиоуглеродного датирования археологических объектов, относимых к Средневековью. Идея авторов понятна. Они выполнили сопоставления радиоуглеродных дат археологических объектов, датированных по «well-known historical events». В качестве таковых приняты деревянные конструкции крепостного вала и санитарные захоронения Стрелки Ярославля. Крепостные валы построены князем Ярославом в 1010 г., а санитарные захоронения являются результатом разгрома Ярославля войсками Батыя в 1238 г. Здесь та же самая ситуация, что и с дендрохронологией. Археологи уверены, что радиоуглеродные даты должны подтвердить договорную и летописную даты. При этом «не видят», что реально они их не подтверждают.

3. Авторская интерпретация фактов

3.1. Новгородский погром

М.Н. Тихомиров сообщает, что период 1566-1576 гг. «особенно слабо отражен в наших летописях». Отмечает отсутствие в главном источнике по этому периоду – Никоновской летописи «известий о разорении Новгорода Грозным, хотя под 1570 г. упоминается о свержении с новгородского архиепископского стола Пимена и о постановлении Леонида с характерной припиской: «тогда же многих бояр и приказных людей казнили» [1979, с. 225]. В других источниках информация о Новгородском погроме противоречива. «Его описали в своих «Записках» участники опричного похода на Новгород перешедшие на русскую службу ливонские дворяне Иоганн Таубе и Эйлар Крузе, вестфальский бюргер Генрих Штаден, выходец из Померании Альберт Шлихтинг, а также немецкий религиозный и политический деятель Генрих Рэтель» [Коваленко, 2016]. В монографии приведены подробности погрома. Они ужасны. По оценке Таубе и Крузе число погибших новгородцев составило 27 тысяч. В Псковской летописи – 60 тысяч. В «Повести о разгроме Новгорода Иваном Грозным» – нескольких десятков тысяч. А. Курбский писал о 15 тысячах погибших только в один день. Мы видим в этих свидетельствах элементы информационной война «Запада» против Московского царства и лично Ивана Грозного. Но, возможно, эти «свидетельства» сфабрикованы в XIX веке. Однако, историки относятся к ним, как к вполне достоверной информации, сомневаясь только в числе жертв.

В свидетельствах иностранцев о Новгородском погроме есть одна странность. В них говорится, что людей бросали в реку (Волхов), то есть топили. Погром как бы происходил в теплый период года. На реке не имелось льда. Наиболее завершенную форму этого описания оставили члены датского посольства, находившиеся в Новгороде в 1587 г.: «утонуло такое множество людей, что вышеупомянутая река заполнилась трупами сверх всякого человеческого ожидания и была настолько ими запружена, что не могла течь по своему прежнему руслу, но разлилась по зеленеющим лугам и плодородным полям и все затопила своей водой» [Коваленко, 2016].

Попробуем вычленить факты, предварительно отстранившись от эмоций. Решение о походе на Псков и Новгород принято в декабре 1569 г. [Скрынников, 2001]. То есть собственно Новгород не являлся его единственной целью. Иван Грозный с опричным войском прибыл к Новгороду 8 января 1570 г. «Всего вероятнее, суд на Городище продолжался три-четыре недели и завершился в конце января». Историк уверен, что речь идет о малопонятном археологическом объекте около Новгорода на Волхове, назначенном археологами и историками Рюриковым городищем. Скорее всего, правы авторы Новой Хронологии.  Рюриково Городище – это Новгород-Ярославль.

Одним из основных документов по Новгородскому разгрому является Синодик опальных. Он составлен по указанию Ивана Грозного около 1583 г. с целью поминовения лиц, пострадавших в годы его правления. Р.Г. Скрынников обобщил приведенные в нем данные по Новгороду. «Жертвами судилища стали примерно 211 помещиков и 137 их домочадцев, 45 дьяков и приказных и примерно столько же членов их семей». То есть, было дознание, потом суд, потом казнь. Крайне маловероятно, что приговоренных к смерти топили в реке. 

Р.Г. Скрынников предполагает, что суд завершился в конце января. С этого момента Иван Грозный начал ездить по окрестным монастырям и вершить над ними свой суд. Главный его результат – изъятие монастырской казны. «Участники опричного похода и новгородские авторы-очевидцы единодушно свидетельствуют о том, что новгородский посад жил своей обычной жизнью, пока царь занят был судом на Городище и монастырями». За несколько дней до отъезда царя в Псков «опричники и произвели форменное нападение на город. … Горожан, которые пытались противиться насилию, убивали на месте». Историк аккуратно работает с источниками информации. Дает соответствующие ссылки. Но нападение опричников на город ими не подкреплено.

В Синодик включен отчет руководителя опричного войска Малюты Скуратова. «По Малютине скаске в ноугороцкой посылке Малюта отделал 1490 человек (ручным усечением), и с пищали отделано 15 человек» (цитата из [Скрынников, 2001]). Р.Г. Скрынников, опираясь на информацию из различных источников, считает, что «его отчет касался исключительно начального этапа экспедиции, на пространстве от Москвы до Твери и Торжка». Заключение историка базируется на его уверенности в том, что карательная экспедиция двигалась из Москвы по направлению к Новгороду на Волхове. В соответствии с реконструкциями Новой хронологии она двигалась к Ярославлю. Исходя из этого, в отчете Малюты Скуратова приведены цифры именно по Новгородскому погрому. А вот от Ярославля к Пскову опричное войско шло через Тверь и Торжок. Но это уже не «ноугороцкая посылка». Это «посылка» на Псков. Из логики составления Синодика следует, что число жертв погрома, приведенные Мальтой Скуратовым не включают тех, кто отмечен в нем поименно.

Если исключить свидетельства о Новгородском погроме, идентифицированные нами как элементы информационной войны, то описанным ужасам нет места. Дознание, потом суд, потом казнь помещиков и дьяков, а также членов их семей. Понятно, что дознание проводилось методами, общепринятыми в XVI в. Они включали и пытки. Через некоторое время разгром города опричниками, с грабительскими или (и) карательными целями. Над людьми не издевались, в реке не топили – «убивали на месте». По археологическим данным, разгрому подверглась часть города, расположенная на Стрелке. Следы разгрома «зачистили» поджогами. Случилось это в феврале. Базовой информацией о числе убитых во время погрома Новгорода должна быть справка Малюты Скуратова.

Таким образом, Новгородский погром 1570 г. включал три разновременных элемента.

1. Суд над помещиками и дьяками (январь). Казнь приговоренных вместе с членами их семей. Всего казнено примерно 438 человек.

2. Суд над монастырями, изъятие их казны (февраль). О казнях не сообщается.

3. Разгром и разграбление города опричниками (февраль). Убито 1505 человек.  

Для нас главное – дата Новгородского погрома, осуществленного Иваном Грозным, – январь-февраль 1570 г., не вызывает сомнение ни у профессиональных историков, ни у авторов Новой хронологии. Второй достоверный элемент – число убитых и способы убийства из справки Малюты Скуратова. 

Справка М.Н. Тихомирова подтверждает один из элементов гипотезы авторов Новой хронологии – фальсификацию того, что связано с реальным Новгородом-Ярославлем. Из летописей удалены сведения о причинах Новгородского погрома, о нем самом и его последствиях. Удалены потому, что они явно указывают на то, что это событие произошло в Ярославле. Поэтому период 1566-1576 гг. оказался «особенно слабо отражен в наших летописях».

3.2. Калибровка радиоуглеродных дат по кривой KK(mag/13,56)_Suess

Радиоуглеродные даты калибруют по кривой радиоуглеродного сообщества. Точно так же их можно калибровать по независимой калибровочной кривой KK(mag/13,56) [Тюрин, 2005]. Индекс уточненной калибровочной кривой KK(mag/13,56)_Suess [Тюрин, 2018]. Учтено влияние Зюсс-эффекта и оценена погрешность, связанная с колебанием активности Солнца – ±55 лет. По ней достоверные календарные даты можно получать до XVII в. включительно. Принцип калибровки дат иллюстрируется рисунком 9. Погрешности калиброванных дат примерно соответствуют дисперсии 1σ, но меньше ее.    

Радиоуглеродная дата строительства крепостного вала на Стрелке – 1161±(18) ВР. Календарная – 1395±65 г.  

Радиоуглеродные даты каких-то работ на крепостном вале – 1108±(33) ВР (раскоп Рубленый город), 958±(31) ВР (раскоп Волжская набережная). Календарные – 1420±70 г. и 1490±70 г. соответственно.   

Радиоуглеродная дата Новгородского погрома – 875±(58) ВР, календарная – 1525±80 г.

Археологи уверены, что Окольный город Новгорода на Волхове является остатками укреплений летописного Великого Новгорода, начало строительства которых отражено в летописях. По результатам нашего датирования (по формату кирпичей и картографическим данным) Окольный город построен в соответствии с генеральным планом 1778 г. Это типовое сооружение вокруг российских городов XVIII-XIX вв. То, что археологи считают башнями, является заставами. Автор публикации [Гайдуков, 2011] при описании «башен» Окольного города обобщил летописные данные по строительству укреплений в летописном Новгороде (Ярославле). «Начало строительства отмечено летописью в 1391 г., когда «…новгородци взяли сребра 5000 у Святей Софьи с полатей, скопления владычня Алексеева, и разделиша на пять концевъ, по 1000 на конецъ; и изставиша костры каменыи, по обе стороне острога у всякой улици»» (с. 77). Отметим, что каменные башни строились только «у всякой улици». Наша калиброванная дата строительства крепостного вала точно соответствует летописной дате широкомасштабного строительства укреплений в реальном Новгороде.  «Более чем через 100 лет (1502 г.) сообщается о частичном разрушении каменных башен и строительстве новых деревянных на старых каменных основаниях» (с. 77). Эта дата соответствует второй стадии строительства вала в пределах Волжского раскопа – 1490±70 г.

Календарная дата Новгородского погрома 1525±80 г. одинаково удовлетворительно соответствует датам двух летописных погромов 1478 и 1570 гг. Но мы интерпретируем фактические данные по Ярославлю в рамках гипотезы авторов Новой хронологии. В соответствии с ней был только один погром 1570 г.

Таким образом, калибровка радиоуглеродных дат по независимой кривой KK(mag/13,56)_Suess дала даты, которые хорошо соответствуют этапам строительства укреплений Новгорода-Ярославля и удовлетворительно – Новгородскому погрому.  Артефакты, соответствующие времени Новгородского погрома отнесены к «1238 г.». Хронологический сдвиг в ярославской археологии составляет 332 года. 

Рис. 9 – Калибровка радиоуглеродных дат по Рубленому городу Ярославля по кривой геологов и геофизиков (KK(mag/13,56)_Suess)

3.3. Датирование по технологиям строительства

На основе общих сведений, результатов изучения церквей Новгородчины и русских крепостей реконструированы элементы технологии строительства на Руси сооружений из плинфы и кирпича. Кирпич появился в конце XV в. До этого строительство велось из плинфы. В это же время перестали использовать известково-цемяночный строительный раствор и перешли на известково-песчаный. В новгородской археологии эти изменения в технологии строительства датируются рубежом XIII-XIV вв. Выделены форматы кирпича конца XV-XVII вв., XVIII – начала XIX вв. и XIX в. [Тюрин, 2018-а]. При строительстве Успенского собора 1504 г. применялся известково-песчаный раствор. Кирпичи отнесены нами к формату конца XV-XVII вв. Изученное археологами сооружение по технологии строительства соответствует его принятой дате.

Результат датирования времени смены технологий строительства археомагнитным методом дали другой результат – 1585-1625 гг. [Тюрин, 2018-б]. В соответствии с ним сооружение, относимое к собору 1504 г. построено не ранее конца XVI в.

3.4. Палеоклимат

Малый ледниковый период (МЛП) на Русской равнине датирован нами по 9 независимым массивам естественнонаучных (дендрохронологических, палеотермометрических и палеоэкологических) данных [Тюрин, 2007]. Начало МЛП – 1560 г., окончание – 1895 г. Ему предшествовал теплый период, который начался в 980 г. На Ямале росли лиственница и ель. Летние заморозки были редки. В пределах всего региона формировались почвы. Начало МЛП было резким. В гумидной зоне региона похолодание сопровождалось повышением влажности. Озера начали заболачиваться. В аридной зоне почвообразование сменилось экзогенным рельефообразованием и связанным с ним формированием поверхностных отложений и захоронением почв. Максимум похолодания приходится на 1645-1675 гг. Менее контрастное похолодание – на 1735-1765 гг. Наиболее частые летние заморозки были в 1857-1891 гг. В 1710-1730 гг. наблюдалось кратковременное потепление. Потепление после МЛП носило плавный характер. В 1945-1970 гг. было кратковременное похолодание. 

Авторы публикации [Лаврушин и др., 2016] по неверно датированным палинологическим данным зафиксировали резкое начало МЛП на рубеже XII и XIII вв. Эта дата ярославской археологии соответствует 1560 г.  Хронологический сдвиг равен примерно 360 годам.

3.5. Символическая трепанация

Три травмы на черепах из санитарных захоронений Стрелки археологи идентифицировали как символическую трепанацию. Их форма округлая, диаметр 1 см. Причем наличие следов заживления в явном виде отмечено только для одного случая. В захоронениях на Успенском раскопе выявлено 30 дырчатых перелома на лопатках и крыльях таза. Они интерпретированы как ранения стрелой. Часть стрел имела округлый наконечник диаметром 1 см. По нашему мнению, травмы на черепах (кроме той, для которой отмечены следы заживления) и дырчатые переломы на лопатках и крыльях таза округлой формы соответствуют свидетельству Малюты Скуратова «с пищали отделано 15 человек». Но количество травм превышает приведенную им цифру. В справочнике сообщается, что ручная пищаль (ручница) первой половины XVI в. имела калибр 10-16 мм, второй половины этого века – 12-18 мм [Маковская, 1992]. Это не в полной мере соответствует диаметру дырчатых переломов, указанному археологами. Но с другой стороны, … В публикации [Медведев, 1966] обобщены данные по наконечникам стрел, относимым к монголо-татарам. На рисунках приведены монгольские наконечники XIII-XIV вв. из Каракорума и с территории Восточной Европы, а также из курганов кочевников Поволжья и Украины. Округлых наконечников среди них нет. Нашли ли археологи округлые монгольские наконечники при раскопках на Стрелке Ярославля? Все ли дырчатые переломы костей имеют диаметр 1 см? И что скрывается за словосочетанием «символическая трепанация»? Мы можем ответить только на последний вопрос.

Один случай символической трепанации выявлен в останках, найденных на территории Московского Кремля. На фрагменте черепа «имелось несквозное повреждение внешней костной пластинки и диплоэ. Форма овальная, размеры – 13,6 × более 17 мм» [Решетова, 2016, с. 201]. По нашему мнению, это травма от пули. Она может быть отнесена к периоду от XV до XIX вв.

В погребениях салтово-маяцкой культуры (середина VIII – начало X вв.) выявлено 22 случая трепанации черепа. «Описанные случаи трепанаций в среде хазарского населения указывают на надэтнический характер этих операций, так как они встречаются как в «болгарских», так и в «аланских» погребениях» [Решетова, 2012, с. 186]. По уточненным данным в краниологической серии Дмитриевского археологического комплекса (90 мужских, 60 женских и 29 детских) травмы выявлены на 30 черепах (26 мужских и 4 женских). Все кроме одной нанесены тупым предметом. Одна из групп травм (у 8 мужчин и 1 женщины) «округлые несквозные вмятины размером в среднем 8-12 мм. ... Локализованы исключительно на своде черепа в выступающих областях (лобные бугры, теменные бугры) и в передней парасагиттальной области» [Березина, Бужилова, 2015, с. 10]. Авторы публикации, не исключая их отнесения к символической трепанации, но классифицируют как тупые травмы, полученные при ударе кистенём.

 «Обращает на себя внимание и большое количество сложных и при этом благополучно заживших травм черепа, что свидетельствует о высоком уровне медицины в салтово-маяцкой культуре» [Березина, Бужилова, 2015, с. 21]. С этим частным заключением мы согласны. По нашим реконструкциям речь идет о медицине XVII в. К нему мы относим салтово-маяцкую культуру (одна статья в печати, вторая – препринт [Тюрин, 2017-б]). Большинство характерных травм черепа в захоронениях, относимых к этой культуре, являются пулевыми. Часть травм обработана по медицинским технологиям XVII в.  В публикации [Фаистов, 2014] приведен типы и размеры пуль XVI-XVIII вв., собранных в Таре. Всего 181 экземпляр. Диаметр самого распространенного типа (145 экземпляров) 6-18 мм. У других типов – 8-18 мм. То есть, диаметр округлых травм на черепах может быть от 6-8 до 18 мм. 

Так, что скрывается за словосочетанием «символическая трепанация»? Пулевые ранения в голову, обработанные медицинскими средствами XVI-XVIII вв.

3.6. Индивид № 2

Относительно индивида № 2 из захоронения в сооружении 76 сделано следующее предположение: «останки могут принадлежать ремесленнику, на протяжении ряда лет контактировавшему с металлами и их сплавами, возможно, ювелиру. Человек был опытным наездником, что подтверждается присутствием характерных особенностей на скелете» [Энговатова и др., 2015-а, с. 388]. У нас другое предположение. Это бывший воин, служивший в дворянской коннице. Был ранен пулей в голову, но специалисты хорошо обработали рану, и она зажила. Сквозное отверстие в черепе осталась. Заболел полиартритом. Особенно беспокоила левая ступня. Поэтому мужчина ходит с клюкой. Этим и объясняются чрезвычайно интенсивные физические нагрузки на левую руку. Высокие кожаные сапоги – это тоже следствие полиартрита. Ноги до коленных суставов включительно нужно было держать в тепле и сухости. Скорее всего, в сапогах он ходил дома. Повышенные концентрации меди, а также мышьяка или свинца в костной ткани левого предплечья – это результат избирательного воздействия на левое плечо солей этих металлов. Они применялись в народной медицине, например, для лечения псориоза. Но скорее всего, мужчина применял примочки на основе солей металлов для снятия болей в натруженном левом плече.

3.7. Застывшее развитие

По линиям Гарриса выборка XIII в. соответствует выборке XVI в. (Рис. 3), а последняя заметно отличается от выборки XVII в. Так и должно быть. Антропологи сравнивают между собой выборки костных материалов с территории Стрелки. Выборку XIII в. мы датировали 1570 г. То есть, она является синхронной выборке XVI в. Поэтому между ними нет заметных различий. Отличия выборки XVII в. от выборок XVI в. обусловлено эпохальными трендами. Антропологи отметили устойчивость «антропологического типа на протяжении столетий». Так и должно быть. Сравниваются краниологические серии из санитарных захоронений 1570 г. и из погребений кладбища при церкви Иоанна Златоуста XVII вв. Они практически синхронные. Часть сверстников детей из захоронений умерла в XVII в. 

3.8. Белокаменный кремль

«Раньше ярославский Кремль был гораздо больше и был, скорее всего, БЕЛОКАМЕННЫМ. Согласно нашей реконструкции, старый московский белокаменный Кремль, упоминаемый в летописях – это, как правило, и есть ярославский Кремль» [Носовский, Фоменко, 2010]. Подтверждается ли эта гипотеза археологическими данными? Да. По результатам раскопок 1937 г. собрано большое количество сколов белого камня. При раскопках подвала собора 1504 г. (шурф, 2008 г.) установлено, что «кладка из белокаменных блоков возводилась одновременно с рядами валунов фундамента и играла роль опалубки с внутренней стороны помещения» [Энговатова, Яганов, 2011, с. 145]. Размер блоков от 25×25 до 40×30 см. Лицевая поверхность гладкая, Боковые грани несколько стесаны на клин. Точно такая технология могла применяться и при строительстве стен и башен Ярославского Кремля.

4. Общие выводы

1. Археологи Института археологии РАН создали хорошо обоснованную хронологическую основу археологии Стрелки Ярославля: летописные даты, результаты археологических методов датирования, радиоуглеродные и дендрохронологические даты. Но реально они создали иллюзию. Дата основания Ярославля (1010 г.) является договорной. Фундамент Успенского собора 1215 г. не найден. Привязка санитарных захоронений к дате 1238 г. (предполагаемый разгром Ярославля монголо-татарами) – это результат интерпретации комплекса данных. Самая ранняя летописная дата, подтвержденная результатами раскопок, – строительство собора 1504 г. Но к нему не привязаны датирующие артефакты. Скорости накопления культурного слоя по векам различаются на порядок. Абсолютная дендрошкала не построена. Абсолютное датирование плавающей дендрошкалы выполнено «мутным» способом. Верификация по угнетениям дала отрицательные результаты. Радиоуглеродные даты, характеризующие время строительства крепостного вала, гораздо древней даты основания Ярославля. Радиоуглеродные даты, характеризующий санитарные захоронения, не в полной мере соответствуют 1238 г. (указывают на более рений год гибели людей). Археомагнитный и термолюминесцентный методы датирования не применялись.

2. Калибровка радиоуглеродных дат по независимой кривой геологов и геофизиков KK(mag/13,56)_Suess дала даты соответствующие летописям Новгорода: 1391 г. – начало широкомасштабного строительства укреплений, 1502 г. – один из его этапов, 1570 г. – Новгородский погром. Артефакты и данные, полученные по костным материалам, без каких-либо натяжек укладываются в гипотезу «Великим Новгородом русских летописей является Ярославль». Санитарные захоронения Ярославля – это свидетельство Новгородского погрома, устроенного опричниками Ивана Грозного.

3. Хронологическая основа культурного слоя Усть-Шексны сдвинута относительно реальных дат на 348 лет. Хронологическая основа и артефакты культурного слоя Стрелки Ярославля – на 332 года. Этим мы вычислили хроносдвиг хронологической основы археологии Верхней Волги. Он составляет примерно 340 лет.

Литература

Березина Н.Я., Бужилова А.П. Анализ травматических повреждений черепа по материалам некоторых раннесредневековых могильников Восточной Европы // Вестник Московского университета, 2015, Сер. XXIII: Антропология, № 2, с. 4-23.

Борисенков Е.П., Пасецкий В.М. Тысячелетняя летопись необычайных явлений природы.  М.: Мысль, 1988, 524 c.

Гайдуков М.П. Каменные башни XIV в. Окольного города Великого Новгорода: неопубликованные материалы и новые исследования // Российская археология, 2011, № 4, с. 77-88. 

Гончарова Н.Н. Формирование антропологического разнообразия средневековых городов: Ярославль, Дмитров, Коломна // Вестник антропологии, 2011, Вып. 19, с. 202-216.

Карпухин А.А. Абсолютные дендрохронологические шкалы археологических памятников европейской части России // Археология, этнография и антропология Евразии, № 1 (37), 2009, с. 62-70.

Карпухин А.А., Соловьева Л.Н., Энговатова А.В. Дендрохронологическое датирование сооружений ХIII в. из раскопок в Ярославле // Аналитические исследования лаборатории естественно-научных методов. М.: Языки славянской культуры, 2011, с. 92–114.

Коваленко Г.М. Великий Новгород в иностранных сочинениях XV начала XX века. Ломоносовъ, 2016, 216 с. https://www.litmir.me/br/?b=545198&p=8

Колчин Б.А., Черных Н.Б. Дендрохронология Восточной Европы. - М., «Наука». 1977.

Комаров С.Г., Васильев С.В. Краниологические особенности населения города Костромы XIII–XIV веков // Поволжская археология, 2013, № 3 (5), с. 145-154.

Купцов И.В. Все было... (походы монголов на половцев, волжских булгар, Русь и «вечерние страны» в 1236-1242 гг.) // Гороховские чтения материалы первой Региональной музейной конференции, 2010, с. 146-165.

Лаврушин Ю.А., Спиридонова Е.А., Энговатова А.В. Кратковременные природные события термогумидного максимума Х–ХII веков в окрестностях раннего Ярославля // Стратиграфия. Геологическая корреляция, 2016, Т. 24, № 6, с. 114-128.

[ЛЛ] Лаврентьевская летопись. http://expositions.nlr.ru/LaurentianCodex/_Project/page_Show.php

Маковская Л.К. Ручное огнестрельное оружие русской армии конца XIV-XVII веков (определитель). Москва: Военное издательство, 1992, 223 с.

Медведев А.Ф. Татаро-монгольские наконечники стрел в Восточной Европе. // Советская археология. № 2. М., 1966, с. 55-60.

Медникова М.Б., Энговатова А.В., Решетова И.К., Шведчикова Т.Ю., Васильева Е.Е. Эпидемиология войны и смуты: антропологические и письменные источники в изучении качества жизни населения русского города XVI-XVII вв. (на примере Ярославля) // Краткие сообщения Института археологии, 2013, № 231, с. 154-171.

Медникова М.Б., Энговатова А.В., Тарасова А.А. Диахронные изменения качества жизни населения Ярославля в XIII-XVII вв. по данным радиологии // Российская археология, 2015, № 3, с. 94-106.

Носовский Г.В., Фоменко А.Т. Новая хронология Руси, Англии и Рима. Москва. 2001, 1016 с

Носовский Г.В., Фоменко А.Т. Библейская Русь. РИМИС, 2004.

Носовский Г.В., Фоменко А.Т. Господин Великий Новгород. С Волхова или с Волги пошла Русская земля? 8-я книга серии «Малый ряд». АСТ, Астрель, ВКТ, 2010, 188 с.

Носовский Г.В., Фоменко А.Т. Тайна русской истории. Том 4, книга 2 семитомника по новой хронологии в новой редакции. Издательство АСТ, 2012.

[ПВЛ] Повесть временных лет. https://azbyka.ru/otechnik/Nestor_Letopisets/povest-vremennyh-let/

Решетова И.К. Описание индивидов с трепанированными черепами среди носителей салтово-маяцкой культуры: медицинская практика или культ? // Этнографическое обозрение, 2012, № 5, с. 151-157.

Решетова И.К. Случай символической трепанации черепа в материалах раскопок восточной части Московского Кремля // Краткие сообщения Института археологии, 2016, № 245-II, с. 201-205. 

Рыкунова И.И., Рыкунов А.Н. Средневековое поселение Усть-Шексна // Российская археология, 2005, № 4, с. 134-149.

Скрынников Р.Г. Иван Грозный. М.: ООО «Издательство АСТ», 2001, 480 с.

Тарасова А.А. Оценка степени родства населения средневекового Ярославля по данным антропологии // Краткие сообщения Института археологии, 2015, № 238, с. 288-298.

Тарасова А.А. Методика определения количества погребенных в массовых санитарных захоронениях на территории исторического центра г. Ярославля // Новые материалы и методы археологического исследования: От археологических данных к историческим реконструкциям, 2017, с. 158-159.

Тихомиров М.Н. Русское летописание. М.: Наука, 1979, 556 с.

Тюрин А.М. Алгоритмы фальсификации и ре-фальсификации результатов радиоуглеродных датировок // Электронный сборник статей «Новая Хронология», 2005-в, Выпуск 3. /volume3/turin_alg.html

Тюрин А.М. Датирование Малого Ледникового Периода на Русской равнине по естественнонаучным данным // Электронный сборник статей «Новая Хронология», 2007, Выпуск 5. /volume5/tur_mlp.html

Тюрин А.М. Датирование Новгородской дендрошкалы по глобальным короткопериодным климатическим сигналам // Электронный сборник статей «Новая Хронология», 2017-а, Выпуск 14.
/volume14/2016_date_novgorod.php

Тюрин А.М. Левобережное Цимлянское городище: хазарская крепость Саркел или русский Меновой двор? 2017-б. Препринт.
/volume16/2018_turin_carkel.php

Тюрин А.М. Датирование сооружений Новгородчины по форматам кирпича и типам строительного раствора, 2018-а. Препринт.
/volume15/2018_turin_kirpich.php

Тюрин А.М. Датирование церквей Новгорода археомагнитным методом, 2018-б. Препринт. /volume15/2018_turin_archeomag_novgorod.php
/volume16/2018_turin_carkel.php

Тюрин А.М. Калибровочная кривая радиоуглеродного датирования KK(mag/13,56)_Suess (статья будет опубликована в 2018 г.). 

Фаистов Т.Н. Классификация пуль Тарской крепости (по археологическим и сборным материалам) // Вторые Ядринцевские чтения Материалы II Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 100-летию начала Первой мировой войны, 2014, с. 108-109.

Хантемиров Р.М., Горланова Л.А., Сурков А.Ю., Шиятов С.Г. Экстремальные климатические события на Ямале за последние 4100 лет по дендрохронологическим данным // Известия РАН. Сер. Географическая, 2011, № 2, с. 89-102.

Черных Н.Б. Дендрохронология средневековых памятников Восточной Европы. Проблемы абсолютного датирования в археологии. М. 1972.

Энговатова А.В., Антипина Е.Е., Власов Д.В., Добровольская М.В., Карпухин А.А., Осипов Д.О. Девятое коллективное захоронение 1238 г. на территории Рубленого города в Ярославле (Результаты комплексного исследования) // Археология: история иперспективы: Пятая межрегиональная конференция, 2008, с. 185-208.

Энговатова А.В., Осипова Д.О., Фараджаева Н.Н., Бужилова А.П., Гончалова Н.Н. Массовые средневековые захоронения в Ярославле: анализ археологических и антропологических материалов // Российская археология, 2009, № 2, с. 68-78.

Энговатова А.В., Осипов Д.О., Гончарова Н.Н., Бужилова А.П. Массовое средневековое захоронение в Ярославле (предварительные результаты) // Краткие сообщения института археологии РАН, 2010, Вып. 224, с. 108.

Энговатова А.В., Яганов А.В. Новые данные об успенском соборе в XIII–XVI вв. в Рубленом городе Ярославля // Российская археология, 2011, № 3, с. 141-150.

Энговатова А.В., Добровольская М.В., Антипина Е.Е., Зайцева Г.И. Коллективные захоронения в Ярославле. Реконструкция системы питания на основе изотопного анализа // КСАИ, 2013, Вып. 228, с. 96-115.

Энговатова А.В., Медникова М.Б., Тарасова А.А. Опыт биоархеологической реконструкции состояния здоровья и профессиональной специализации жителя средневекового Ярославля (погребенный № 2 из сооружения 76) // Краткие сообщения Института археологии, 2015-а, № 241, с. 387-402.

Энговатова А.В., Добровольская М.В., Зайцева Г.И. «Кремлевская диета» древнерусского города (по изотопным данным) // Краткие сообщения Института археологии, 2015-б, № 237, с. 80-89.

Энговатова А.В., Гайдуков П.Г. Вислые актовые печати из раскопок в Ярославле // Российская археология, 2016, № 1, с. 60-69.

Юрьева Т.В. Мифы и легенды средневекового Ярославля // Ярославский текст в пространстве диалога культур материалы научной конференции с международным участием, 2016, с. 11-17.

Яганов А.В., Энговатова А.В. Археологические находки белокаменного декора и их значение для реконструкции фасадов ярославского успенского собора рубежа XV-XVI вв. // Краткие сообщения Института археологии, 2014, № 236, с. 211-219.

Engovatova A., Golyeva A. Anthropogenic soils in Yaroslavl (Central Russia): history, development and landscape reconstruction // Quaternary Int. 2012. V. 265. P. 54-62.

Engovatova A.V.,  Zaitseva G.I., Dobrovolskaya M.V., Burova N.D. Potential of the Radiocarbon Method for Dating Known Historical Events: The Case of Yaroslavl, Russia // Radiocarbon, 2012. Vol. 54. Issue ¾. P. 615.

(статья получена 5.03.2018)