ПРО СТАРЫЕ КЛАДЫ И НОВЫЕ ВЗГЛЯДЫ

М.В. Швецов
г. Пермь

Пермские букинистические магазины неизменно бедны. Что бы ты ни спросил, получишь вежливый отказ. И лишь случайно, через 2-3 года можешь встретить некогда нужную вещь. Так было и с этой книгой [1], прочитанной запоем. Конечно, имя главного автора Мельниковой мне было известно из работ А.Т. Фоменко и Г.В. Носовского (далее ФН). А вот купить. … Одно слово - провинция, в том числе и духовная. Сведения в Интернете о монетах и кладах скупы, больше похожи на рекламный продукт, чем на информацию. Но пришло вдруг желание написать статью для сайта. Уж больно много мыслей и идей вызвала добытая книга. Чего стоят только строки о вскрытии клада испанского серебра в Ипатьевском переулке г. Москвы в 1970 году. Нет, не поклонник я серебра и злата, тем более не слуга и не жертва, а вот взглянуть захотелось. Но когда ещё поедешь в Исторический музей столицы? Однако вопрос неотступно навис над своим добровольным ответчиком: «Так ли уж то серебро «испанское» из XVII века?»

Для начала собственного расследования кладов отметим, что авторы книги прошлого века (по научной традиции) относят небезызвестного путешественника Сигизмунда Герберштейна [2] к числу «австрийских» подданных. Подобная инерция мышления сохраняется и сегодня, хотя ФН показали, что «Австрия» - это старое название Руси [3, с. 264]. Есть другие разделы исторической науки (берущей начало в политологии и уподобляющейся средневековой схоластике), которые она полагает худо-бедно решёнными или надёжно отнесёнными к тому или иному источнику. Так, принято неукоснительно называть серебряные блюда с изображениями животных, найденные преимущественно на Урале и покоящиеся в Эрмитаже, иранскими, хотя в самом Иране их и не найти в таком количестве. Но оказывается, численными сравнениями учёных не пронять. Однако сия ситуация мне как дилетанту стала более или менее понятна лишь при чтении дневников Ю.Н. Рериха [4], который сам неизменно выискивал следы «звериного стиля» во время экспедиций. Он писал так: «с. 338. Иранские племена были распространителями «звериного стиля. … Самое раннее известное сообщение о проникновении иностранных центрально-азиатских элементов в страну, населённую тибетскими племенами, найдено в Шики известным историком Сзи-ма-цьеном. … Часть Юе-чи, иранское племя Центральной Азии, населяющее современную провинцию Кнсу и Южный Алашан, ... мигрировала в горную страну южнее от настоящей китайской провинции Кансу и стало постепенно сливаться с аборигенным тибетским населением гор. Эти переселяющиеся кочевые племена принесли с собой кочевую культуру и племенной эпос. Они также принесли это высоко условное искусство кочевников Центральной Азии, отличающееся животным орнаментом и длинными тяжёлыми мечами, которые до сих пор ещё являются любимым вооружением тибетских кочевников».

Вот после таких разъяснений, на которые не рискуют идти ни директор Эрмитажа в своих частых сообщениях с публикой, ни издаваемые самым большим музеем книги [5], оказывается, что иранский след – это вовсе и не Иран как территория, а иранские кочевники, которые могли бродить и оседать на любом участке суши. Так, возможно, появились они на Урале, ассимилировав с местным населением, или в Тибете. И здесь и там есть некая климатическая схожесть, здесь стоит город Пермь на Каме, а там имеется регион, именуемый Кам. (Станет даже забавно, когда докажут, как в случаях с некоторыми бармами, что металл для блюд имеет уральское происхождение, а учёные их по-прежнему будут называть «иранскими»). Ю.Н. Рерих также писал в дневниках, что экспедицией была найдена металлическая пряжка с двуглавым орлом (согласно ФН [6], символом Руси), таким же, какого встречали у хеттов на наскальных барельефах (с. 339). Но вернёмся же к основной задаче публикации – новому прочтению книги о монетах, которая тоже оказалась полна концептуальных противоречий.

Одно из важных достоинств книги – это едва ли не полный перечень кладов, обнаруженных в Москве и близлежащих регионах. Счастливчики их уже давно увидели в Историческом музее. А читатели тоже проникаются восторгом авторов при описании неожиданных находок, но и отмечают с удивлением, как мало до сих пор известно учёным об исторических предметах, исторгнутых из лона земли. С высоты знания двадцатого века удаётся разглядеть лишь крупицы понимания: «с. 15-16.”Читаемых “ монет не так уж много: у нас они появляются только с XVIII века. А как определить страну, правителя, место чеканки, номинал, когда монета покрыта непонятными буквами, больше напоминающими изящные узоры (монеты Арабского халифата), или же, напротив, имеет грубые, примитивные изображения, где не сразу можно разобрать – человеческое это лицо или схематическое изображение здания, вокруг которого помещены плохо читаемые буквы латинского алфавита (западноевропейские денарии XI-XII веков)?»

Обратимся теперь к конкретике: «с. 37. Пятнадцать кладов арабских (курсив мой) монет – дирхемов зарегистрировано в Москве и Подмосковье, и все они найдены на реке Оке и в её бассейне, на старых водных путях. Дирхем – так арабы произносили заимствованное у греков название “драхма”». Но почему-то на странице 63 дирхем относят к золотоордынским монетам. По-моему, это снова говорит о неуверенности специалистов в избранной теме. А как должен ориентироваться читатель из рабочих, которому и адресована эта книга, если судить по названию издательства? Остаётся верить, что арабы могли заимствовать названия только у греков (а не у русских), а русские – у татар (но не тевтонских завоевателей), – для этого тут опускается полный туман: «с. 63. Русским денежникам пришлось перенимать опыт у своих соседей, да и для русской торговли удобнее было иметь деньги, понятные татарам. Но, подражая татарским надписям, русские денежники помещают многозначительные слова: “ печать великого князя Дмитрия“, а также изображения людей и животных, что вовсе нехарактерно для мусульманских дирхемов. Так русская монета – факт не только экономического, но и большого политического значения – с момента своего появления заявила о независимости и самостоятельности русской денежной системы. Вскоре русские изображения и надписи вытесняют татарские подражания. Но как знак происхождения и первоначальной близости русских монет и золотоордынских дирхемов за русскими монетами закрепилось название “деньга”».

Вероятно, так авторы вуалируют тот факт, что на монетах и Дмитрия Донского имеется самая настоящая арабская вязь. ФН писали, что в те времена «арабский язык был одним из официальных языков русского государства» [7, с. 349]. На смеси русского, арабского, персидского, тюркского языков делал записи Афанасий Никитин [8], вопреки желанию неких специалистов скрыть это даже в юбилейном издании [9]. Зачем? Чтобы советский рабочий, и не только, так и не поняли, откуда ветер дует, чтобы научный туман вполне мог сойти за ясность видения. ФН считают, что «хан Тохтамыш» был никто иной как Дмитрий Донской, что видно из найденных монет [7, с. 342].

Давайте посмотрим, как А. Мельникова переводит название монет. Так, оказывается «деньга» происходит от арабского и персидского слова «даник» (с. 63). «Пул» заимствован из татарского. Но неизвестно соотношение между ними. «Алтын» тоже возложили на «татарскую» чашу истории, потому что «алты» - это «шесть». Да, в Москве 6 денег равнялось алтыну. И в ходу была не только десятеричная система счисления, но и двенадцатеричная, как, впрочем, и в Новгороде. Только в котором из двух?

Вместе с тем, Владимир Даль допускает, что слово «алтын» может переводиться как «золото»; при этом указывает, что и слово «пул» вполне могло образоваться от «полушки». Это станет более понятным, если взглянуть на изображение монет (с. 76), где московская монета обозначена как «поул», а новгородская как «пуло».

Допустим, с татарским происхождением названий для денег кому-то стало более-менее ясно. А что если и не было никакого многовекового нашествия с Востока? Если и было, то уж, во всяком случае, с Запада, вследствие тех самых крестовых походов. Об этом доказательно писал великий предшественник титанов современности Фоменко и Носовского Н.А. Морозов [10]. Вот несколько его важных обобщающих выводов: «с.237. Если мы допустим…, что слово «орда» есть только написанное русскими буквами латинское слово ordo – орден, что местность «Татары», откуда утверждались русские князья за всё время Латинской империи на Балканах, есть только написанное русскими буквами в русском произношении название Северной Венгрии и Галиции – Татры, что столицу Золотой Орды (т.е. Золотого Ордена) – Сарай не следует искать в безлюдных степях за нынешней Волгой, около бывшего города Царёва, а прямо указать на карте пальцем за Болгарией-Волгарией, где и теперь, кроме Сараева в Боснии отмечается кружком и город Сарай, бывший форпост на пути в Царь-Град из варварских стран, что слово иго есть латинское jugum – налог; что бусурман, иначе бесермен, есть старонемецкое слово Besteuermann, т.е. сборшик податей; что ордынские Кановичи, испытывающие приезжавших туда русских князей – папские каноники; что «татарское иго (jugum tartaricum sive tatricum)» и началось, и окончилось одновременно с периодом господства католических орденов в восточной Европе со времён Латинской империи на Балканах, и что русские князья от XIII до XV веков могли бы ездить за утверждением на своих престолах к иноверным ханам только в припадке помешательства, а в период господства латинян на греко-славянском востоке обратились к униатству, которое потом отвергли после ослабления католицизма на востоке Европы, в связи с натиском магометанства, - то мы, наоборот придём к заключению, что за весь период Крестовых походов и последовавшего латинского господства на Европейском востоке русские летописи полны их отголосками, да и самоё возникновение государственности в России, и в Крыму, и даже в самой внутренней Азии идёт от крестоносцев.

Надо только допустить, что падение Латинской империи на Балканах, как и должно быть, отразилось возникновением взамен её ряда сравнительно меньших национальных государств, а переход славян после изгнания латинян от католичества к греческому православию привёл к тому, что прежнее вероисповедание стало называться у них бессерменством, т.е. собиранием налогов, а затем, благодаря уходу латинян и появлению взамен их с юга магометан, название крестоносцев «татарове» перешло в название этим территориальным словом татары – иноверцев магометан. Затем это слово ассимилировалось с греческим словом тартары, т.е. адские люди, и местопребывание их перенесли на нынешнюю Волгу и заставили их там, обратив в работников, кочевать по солончаковым степям и, что хуже всего, покорить оттуда и Киев, и Новгород, и Москву и дойти до своей родины Татров. Но ведь это же нелепо!»

Вот ещё важные заключения: «С. 142. Всё это ещё более становится ясно, когда вы сопоставите поход Орды Батыя (ордена Бати-Папы) с предшествовавшими походами крестоносцев той же самой эпохи. Взгляните на западную часть той же самой карты Европы, представляющей предшествовавшие Батыю крестоносные пути и, если школьный гипноз не ослепил окончательно ваши глаза, то вы сами скажете, что поход Батыя в 1239 году есть продолжение того же Drang nach Osten, каким вызван и 4-й крестовый поход. Припомните только: в 1238 году был утверждён в Богемии, Силезии, Моравии, Татрах и Польше Папою Григорием могущественный духовный орден «Носителей креста», гроссмейстер которого считался первым прелатом Богемии и до сих пор пребывает в Праге, нося вместе с командирами Золотой крест, так что в просторечии мог называться Зшютьш орденом или – Золотой ордой. Цель его была – распространение папского христианства в славянских странах в союзе с рыцарскими орденами, из которых тут был тевтонский. И в то же время мы видим на карте поход Бати-хана. Западный конец Золотой Орды этого похода находится как раз в области этого Золотого Ордена, а правый, раздвоившись в Киеве на две ветви, теряется в последних населённых местах того времени между Доном и Донцом. Так как же можно даже подумать, что движение Батыевой орды было в обратном направлении?

Вот на той же карте в Прибалтике вы видите возникшие как раз за несколько лет до похода Батыя «Владения Ливонского ордена крестоносцев (1202 – 1237) и владения «Тевтонского ордена (1226)». А где же духовный Орден Святого креста, самый влиятельный из всех? Ведь он же и был в Татрах, и по всей Венгрии, и по рекам Пруту, и Днестру, где на карте помечены печенеги, т.е.печники, созвучно с именем главного венгерского города Пешта, по-славянски град «Пещь» и по-немецки до сих пор Ofen… А в Заволжье никаких «орд» ещё не показано на исторических картах. Такие названия для кочующих ногайцев, а потом и монголов, появились уже позднее и, можно думать, тоже не без связи с католическими миссионерами, если не военных, то чисто духовных орденов: францисканцев, миноритов и т.д., давших начало и буддизму. Самое слово татары явно вышло из Татрских гор и распространилось на восток, охватив разноплеменное население, причём, например, в Грузии это слово стало национальным названием турок…

С. 143. А дальше мы видим ещё более поразительное совпадение:

Два северные похода орды Батыя (т.е. ордена батюшки, бати) явно идут из ливонского папского ордена, через Руссу: один – в 1237 году на Торжок, где даёт ответвление на Москву и Рязань, а другое ответвление на Ярославль, Владимир на Клязьме и по-видимому вдоль Волги вплоть до Казани, где и оканчивается в 1237 же году. А второй северный поход идёт из Руссы на Козельск и оканчивается в 1238 году в Воронеже.

А южный поход «татаровей» явно идёт из Татров, где водворился «Золотой орден» крестоносцев («Золотая орда» батюшки-Батыя), предводители которого носили на груди золотые кресты. Начавшись в Татрах в 1239 году, он в этом же году дошёл до Галича, Владимира Волынского и окончился за Киевом в Переяславле, а другое его ответвление, идя на Чернигов, окончилось в Змиеве в 1240 году. Независимо от этого была ещё битва с Ногайской Ордой (ногайским орденом генуэзцев) в 1224 году.

Вот и все «татарские нашествия». Совершенно ясно и географически и хронологически, что это были продолжения крестовых походов, вычерченных на этой же самой карте. Это был тот же самый Drang nach Osten (напор на Восток). Первый поход был в 1096 году из Метца; второй в 1202 году из Венеции: третий (по счёту нашей карты) из Риги через Руссу в 1237 году и четвёртый из Татров в 1239 году.

Из всего ясно, что дошедшие до нас тексты русских летописей проредактированы тенденциозно кем-то уже много позже крестовых походов, т.е. свержения унии (т.е. Татрского ига) в России. Отмечу здесь красноречивое хронологическое совпадение: в 1441 году Иерусалимский собор восточного духовенства отверг «унию» восточной церкви с западной, а позже этого великий князь Московский Иоанн III Васильевич женился на греческой царевне Софии, свергнув татарское (т.е. татрское иго), иначе говоря, иго западноевропейских крестоносцев».

Если это так, тогда и слово «алтын» может происходить от немецкого “Alten”, что значит «древние». И персидское «даниг» едва ли бы потянуло на предшественника «деньги». Здесь в словотворчестве могли бы получить первенство немецкие слова «гельд» и «гольд». Что уж говорить о понятии «монета» («мюнце»). Следует отметить, и в самом немецком языке есть множество диалектов и вариантов произношения и правописания слов в отличие от литературного эталона.

На с. 65 авторы приводят интересную карту находок в городе Москве и вокруг неё. Впрочем, указаны и Новгород (500 км на северо-запад), и Псков. Нет там только Ярославля на северо-востоке, хоть клады там и были. На месте Новгорода авторы поместили монету с изображением великого князя в царской лепестковой короне. Но не в Ярославле ли ей место, где, согласно доказательным исследованиям ФН [7], и находился престол Великого Новгорода и так называемая Владимиро-Суздальская Русь? Показан и новгородский пул с двуглавым орлом (с. 76). Неужели в Новгороде, именовавшемся околотком, могли находиться атрибуты имперской власти? Вероятно, учёные, научившись играть словами, совершили и подмену городов. В эпоху Романовых могли происходить подложные перетаскивания артефактов с одного места на другое. Ведь переписал же Никон почти все русские летописи на нужный (только ли ему?) лад [10]. Но если это признать сегодня вслух (то есть из кругов, приближенных к Кремлю), то сотни учёных останутся без куска хлеба, и эта идеологизированная каста лишится своих адептов. Потому и молчат, эксплуатируя свои ложные теории, проистекающие из фальшивых источников. Прав В. Даль: «алтынного вора вешают, полтинного чествуют». Поэтому мошенничество в крупных размерах случается не только на базарной площади.

Авторы книги эксплуатируют и старые, научно обоснованные поверья, не желая в них разуверяться. Они не брезгуют сказаниями некоего арабского путешественника X века Ибн-Фадлана, хотя Н.А. Морозов почти 100 лет назад показал, что все труды «арабских» учёных и путешественников вдруг появились в XVIII веке, причём, на французском языке, а подлинники никто никогда и не видел [10].

Ранее звучали замечания [11] в отношении гипотезы ФН о существовании в прошлом Великого Новгорода как совокупности городов вокруг Ярославля, включая Нижний, которые состояли в том, что до сих пор не найдены монеты этого мегаполиса. Справедливо. Но не обязательно истинно.

Во-первых, торговля могла идти на других основаниях (драгоценные и полудрагоценные камни, проволока тяжёлых металлов, оружие, животные, обыкновенные слитки железа). Вот, и официальные историки, когда не могут найти объяснение гипотезам об образе жизни государств (нередко химерических) в определённые моменты их существования, объявляют эти периоды безмонетными. Вместе с тем, это могли быть деньги с других территорий или даже те, которые часто называются «арабскими».

Во-вторых, волжская столица могла оставить за другими союзными княжествами право чеканить свою монету.

В-третьих, монетный двор в Ярославле срочно «заработал», когда это стало нужно не только Дм. Пожарскому, но и учёным последующего времени. Значит, он мог существовать, выдавать продукт и ранее: как это вдруг тогдашние власти оставили бы без работы великих умельцев-изографов на монетном дворе, который в иных крупных городах часто занимался кустарной отсебятиной? Это вопрос к бывшим хранителям кладов: куда исчезли ярославские монеты времён Грозного и до него? Думается, что виновников мошенничества следует искать в команде придворных историков уже времён Романовых: Миллера, Шлёцера, Байера, Карамзина.

В-четвёртых, почему испанские монеты московского клада 1970 года нельзя считать имперскими, русскими? ФН писали, что Кортес и Ермак могут быть одним и тем же лицом [12]. Да, и разделение мира между «испанцами» и «португальцами» под эгидой Римского папы Александра VI (Ордынского) было разделом между Великой Русско-«Монгольской» империей и Оттоманской империей [13, с. 28].

Взглянем на сами монеты, найденные в Москве. На талерах большой крест, на концах которого стилизованное изображение полумесяца (с. 133). Подобный крест, называемый уже катарским (скифским), можно встретить на старых надгробьях Южной Франции, которая и была частью Великой Русско-«Монгольской» империи [14, с. 57]. Даже орнамент по краю монеты позволяет увидеть в нём старый русский вилообразный крест времён Дм. Донского. И это неудивительно, так как христианская религия была единой для тех, кто потом стал называть себя католиками, православными и мусульманами. Для подтверждения слов представим изображение креста конца XIII века [15].

Высказываемые суждения базируются на многолетних исследованиях ФН. Те, кому они не по нраву, вероятно, давно уже бросили читать мои рассуждения. Но они же и забыли, что незнаемое в научном исследовании всегда больше знаемого. Не учли и того, что сами клады могут быть подложными, специально подготовленными для фальсификации истории. Как это имело место не только в Америке или Италии, где в садах или огородах «вдруг» обнаруживали нужную для какой-либо теории вещь. Сотни подделок произведений известных художников нужны были не только любителям денежной наживы, но и соискателям политических дивидендов. Взять хоть историю картин Каналетто, подделки под которые использовались для придания подлинности статуса развалин римского Колизея.

Рембрандт писал во времена крушения Великой Русско-«Монгольской» империи, и его «Плач Иеремии» – о том же. Но кто среди олигархов от культуры это хочет знать? И если сегодня не слышно публичных споров среди монетологов, так не потому, что наука стала точней, глубже, пытливей, а потому, что в ней сейчас ещё больший вес имеет командный голос, хорошо принявший свои хозяйские права и холуйские обязанности рядовых служителей культа: «За годы учёбы я превосходно усвоил, что иерархия в науке требует от своих служителей если не подхалимства, то уж, во всяком случае, полной покорности [16]».

То, что Фарли Моуэт, на собственном опыте разубедившийся во многих научно обоснованных поверьях, вежливо называет иерархией, сегодня превратилось в олигархию для тех, кто на Олимпе науки и культуры. Вместе с тем, в 70-е годы прошлого века ещё не боялись задавать вопросы [1] самим себе и читателям: «с. 130. Не служат ли огромные клады XVII века вещественными доказательствами роста торгового капитала?» или «с. 145. Каким образом монеты из далёких Пиренеев попали в Московию, почему в кладах оказались только испанские монеты?».

Проведённые авторами [1] изыскания сделаны под давлением Марксовой экономической теории общества. Вот точная цитата: «с. 183. Раз на какой-то отрезок времени приходится большое количество кладов, значит, нужно искать события, вызвавшие это явление. Знаем мы и другое: эти события надо искать прежде всего в экономической жизни страны. В рамках этих экономических явлений могут действовать различные факторы политического или социального порядка, но не они будут определяющими при выяснении закономерности захоронения кладов в каждую конкретную эпоху».

А как бы изменились суждения учёных, вставших на путь гипотезы Кайтукова [17], говорящей, что модель экономики определяется выбором политиков, ведь именно творческие учёные и не подвластны «определяющему» голосу денежных отношений?

Авторы рассматривают историю кладов не самих по себе, но и применительно к нуждам обмена. Вот только торговля у них происходит какими-то боковыми путями или труднопроходимыми лесами: на запад и северо-запад от Москвы и обратно. Они будто отказываются верить, что даже в XVII веке Ярославль был третьим торговым городом страны и лишь в XVIII с перемещением торгового пути из Архангельска в Петербург навсегда потерял своё значение во внешней торговле, но продолжал сохранять заметную роль во внутренней торговле [цит. по 7, с. 170]. Но вот и тайно ими обожаемый Н.М. Карамзин определённо указывает, что во времена Рюриковичей основной торг в России был недалеко от Ярославля, в устье реки Мологи [цит. по 7, с. 170]. Более того, Ярославский торг был не только первым и крупнейшим, но и прародителем практически всех остальных российских ярмарок.

Авторы книги, которую я рассмотрел под увеличительным стеклом, искренне удивлены, почему в одни эпохи кладов много, а в другие мало (с. 174). И всё же не всегда в этом усматривают уровень тогдашних экономических интересов. В октябрьской передаче 2015 года по телеканалу «Культура» один историк ссылался на гипотезу А. Мельниковой (вероятно, не опубликованную), согласно которой большое количество кладов в Москве времён взятия Казани и Астрахани в эпоху Грозного объясняется тем, что участники походов, зарыв их, не вернулись домой, сложив голову в дальних краях. Кстати, к подобному заключению приходит Мельникова и в книге, но относительно времени первых Романовых (с. 129).

Объяснение этому есть в трудах ФН: ордынские войска, казаки ушли на восточную границу бывшей империи и за её пределы, на территорию сегодняшнего Китая, не выдержав натиска всей Европы, призванной первыми Романовыми [18]. Даже в книге А. Мельниковой есть косвенное свидетельство этому: «с. 146. По свидетельству Адама Олеария, в 1634 году в Москве насчитывалось до 1000 иноземцев лютеранского и кальвинистского вероисповедания»». И это были далеко не только христианские паломники и купцы, а иностранные легионеры, призванные Романовыми для борьбы с остатками ордынской империи.

Описывая восстание «холопов и крестьян» под водительством Болотникова в 1606 году авторы [1] умышленно допускают общеупотребительные для своего времени неточности и подмены. Но вот интересная описка: «с. 114. Восстанием были охвачены почти все южные и юго-западные города Русского государство, а также земли Среднего Поволжья между Нижним Новгородом и Казанью. Волнения захватили Вятку и Пермь, Псков и Астрахань…»

Почему вдруг Пермь? Ведь её возникновение определяется XVIII веком. А если добавить, что сам Болотников едва ли может быть отнесён к холопам, и в его войске были дворяне с собственной ратью? Можно вспомнить и странную оговорку И. Забелина, которая встречается в книге о Дм. Пожарском [19]. Оказывается, подлинный спаситель Руси тоже сносился в письмах с Пермью (с. 98). Где же она тогда находилась? Может быть, в результате подделок писем романовскими историками Великая Пермь, обозначенная на печати Ивана Грозного, превратилась в провинциальную химеру на Каме? Вероятно, так. Но возможно и то, что это Великая Пермь Европы подавала свою руку помощи метрополии в тяжёлые годы лихолетья.

Не верится? Я и сам ещё не верю, ведь всё это я написал всего за пару дней. Но если вы настолько критичны, то почему же у вас не вызывают вопросов утверждения академика Зализняка, растянувшего 4 века существование околотка Новгорода-на-Волхове до целого тысячелетия, причём, в качестве мифического центра русской исторической жизни? Что мешает? Сегодняшний титул Великого? Но о каком величии может идти речь, если в том городе даже на памятнике тысячелетия Руси отсутствует едва ли не самый выдающийся человек того периода отечественной истории – император Иван Грозный? Кстати, ФН видят в названиях Перми и Германии общие корни [14, с. 93].

Год назад, в октябре 2014 года, во время прекрасного выступления в Перми директора телеканала «Культура» г-на Варгафтика на обучающем музыкальном собрании для детей, посвящённом органу и фортепьяно, я задал ему вопрос, знает ли он о том, что до Петра I в Москве производились органы. Он захотел меня даже услышать и спросил: «Куда делись?» Я ответил быстро: «Дело рук Петра Великого». Г-н Варгафтик был явно не готов к такому. Последнее, что он от меня должен был услышать, сказанное дважды: «Читайте Нину Молеву!»

Но, видимо, не услышал, потому что не заметно было, чтоб в течение года на канал «Культура» пригласили для разрешения предложенной загадки Нину Молеву или создателей Новой хронологии. Зато там часто превозносят «творчество» Малевича, остановившего своими «квадратами» развитие искусства, устраивают междусобойчики (что ж с олигархами поделаешь?), хлопают открытиям закрывателей русской истории. Не помнят там народного творчества: алтынного вора вешают, полтинного чествуют.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

1. Векслер А. Мельникова А. Московские клады. – Московский рабочий, 1973. – 264с.
2. Герберштейн Сигизмунд. – Московия. – М.: АСТ: Астрель, Владимир: ВКТ, 2008. – 703с.
3. Носовский Г.В., Фоменко А.Т. Славянское завоевание мира. – М.: Астрель: АСТ, 2010. – 379с.
4. Рерих Ю.Н. По тропам Срединной Азии. – Самара: Изд-во АГНИ, 1994. – 480с.
5. Эрмитаж. Большая энциклопедия живописи: скульптура и прикладное искусство. – М.: АСТ; СПб: Полигон, 2008. – 192с.
6. Носовский Г.В., Фоменко А.Т. Татаро-монгольское иго: кто кого завоёвывал. М.: АСТ, Астрель, 2009. - 382с.
7. Носовский Г.В. Русь и Орда. Великая Империя Средних веков. – М.: Астрель: АСТ, 2010. – 447с.
8. Хожение за три моря Афанасия Никитина. – Ленинград: Наука, 1986. – 214с.
9. Виташевская М.Н. Странствия Афанасия Никитина. – М.: Мысль, 1972. – 118с.
10. Морозов Н.А. Новый взгляд на историю Русского государства. – СПб.: Изд-во С.- Петерб. ун-та, 2007. – 572с.
11. Кунгуров Алексей А. Киевской Руси не было, или Что скрывают историки. – М.: Эксмо: Алгоритм, 2010. – 416с.
12. Носовский Г.В., Фоменко А.Т. Завоевание Америки Ермаком - Кортесом и мятеж Реформации глазами «древних» греков – М.: Астрель: АСТ, 2009. – 752с.
13. Носовский Г.В., Фоменко А.Т. Христос и Россия глазами «древних» греков. – М.: Астрель: АСТ, 2008. – 732с.
14. Носовский Г.В.. Фоменко А.Т. Мятеж Реформации. Москва – ветхозаветный Иерусалим. Кто такой царь Соломон?- М.: Астрель: АСТ; Владимир: ВКТ, 2010. – 377с.
15. Ehm Josef. Чешское готическое искусство. – Praha: Pressfoto, 1977.
16. Моуэт Ф. Не кричи: «Волки!». – М.: Мир, 1981.
17. Кайтуков В.М. Эволюция диктата. Опыты психофизиологии истории. – Место и год издания неизвестны. – 416с.
18. Носовский Г.В., Фоменко А.Т. Пегая Орда. История «древнего» Китая. – М.: Астрель: АСТ, 2009. – 351с.
19. Забелин И. Минин и Пожарский. Прямые и кривые в Смутное время. М.: «Аграф», 1999. – 336с.

(статья получена 16.11.2015)